Обстоятельства покушения на «старца», вроде бы, хорошо известны. Они растиражированы в статьях, документальных и художественных книгах, фильмах, а потому здесь лишь вкратце напомним «устоявшуюся» версию случившегося.
Душегубы-недотепы
Заговор составили молодой князь Феликс Юсупов, один из членов дома Романовых великий князь Дмитрий Павлович и депутат Государственной Думы, черносотенец Владимир Пуришкевич. К делу они привлекли двоих помощников – врача Станислава Лазоверта и поручика Сергея Сухотина.
Главную роль взял на себя Юсупов. Он, пользуясь близкими отношениями с Гришкой, заманил его ночью с 16 на 17 (с 29 на 30 по новому стилю) декабря в свой дворец, где уже собралась остальная «антираспутинская компания». Поводом была просьба князя оказать помощь в лечении якобы серьезно занедужившей его жены – красавицы Ирины Юсуповой (благодаря своим широко известным тогда экстрасенсорным способностям Распутин, действительно, мог помочь молодой женщине, страдавшей, по словам Феликса, неврастенией).
В укромной комнате в подвале княжеского дворца был предусмотрительно накрыт стол. Главным угощением на нем являлись пирожные, которые Лазоверт обильно нашпиговал порошком цианистого калия, а также бутылки с вином, «заряженные» тем же ядом.
Заговорщики предполагали, что смерть Распутина наступит после того, как старец отведает отравленного вина и закусит отравленным десертом. Однако события стали развиваться совсем по другому сценарию.
Гришка охотно осушил бокал своей любимой мадеры, сжевал вслед затем несколько пирожных, но почему-то отрава, содержащаяся в них, на «дьявола» никак не подействовала. Тогда Юсупов, переговорив с коллегами по заговору, которые притаились в верхней комнате дворца в ожидании развязки, решил застрелить ненавистного мужика из пистолета (такую идею подал Пуришкевич).
Выстрел в грудь в упор свалил Распутина. Заговорщики уже занялись было решением проблемы избавления от его тела, когда это тело вдруг ожило. Гришка распахнул дверь и выскочил во двор.
Еще немного, и «старец» благополучно скрылся бы от своих убийц, но его подвело роковое обстоятельство: чтобы оказаться на улице, где его могли бы защитить прохожие и полиция, нужно было преодолеть изрядное расстояние по двору до ворот. И Распутин не успел. Добивать удирающую жертву пришлось Пуришкевичу. Целясь в проворно движущегося Гришку, он два раза промазал, и лишь третьим выстрелом попал в спину «живучего дьявола». Затем Пуришкевич поразил Распутина еще одной пулей – на сей раз в затылок.
Чтобы замести следы преступления, заговорщики решили утопить труп Распутина и его одежду в реке. Местом уничтожения улик выбрали Петровский мост через Малую Невку, находящийся в нескольких километрах от дворца Юсуповых. Добирались туда со своим страшным грузом на автомобиле. Однако на последней стадии этой операции ее участники – от волнения, от неопытности в подобных криминальных делах, – допустили вопиющие ошибки, которые потом помогли следствию легко выйти на след убийц. (Тут напрашивается явная аналогия с недавней нашумевшей питерской историей доцента-расчленителя Олега Соколова, тоже не сумевшего как следует «спрятать концы в воду».)
Сбрасывая убитого Распутина в полынью под мостом, заговорщики, с одной стороны, позаботились о том, чтобы труп гарантировано ушел на дно, – для этого его обмотали тяжелой металлической цепью. А с другой стороны, они второпях не заметили, что, переваливая тело через парапет моста, обильно запачкали все вокруг кровью. И еще один «прокол»: распутинскую шубу, сброшенную вслед за трупом, благополучно затянуло течением под лед, но из двух галош «старца», которые также кинули вниз, лишь одна угодила в воду и утонула, другая осталась лежать на льду.
«Маленький» – лжец
Эту головоломку криминалисты разгадали очень быстро.
Первой зацепкой для следствия стало сообщение одного из жителей Петрограда. Простой работяга, проходя днем 17 (30) декабря по Петровскому мосту, обратил внимание на кровавые пятна. Тут же сообщил об этом дежурившему неподалеку городовому. А тот вызвал к месту происшествия сотрудников из полицейской части.
При тщательном осмотре моста и его окрестностей офицер полиции обнаружил внизу на льду галошу. Было также подтверждено, что подозрительные пятна на ограде моста – это, действительно, кровь.
Информацию передали в Департамент полиции, директору которого Алексею Васильеву уже поступило к тому времени заявление о пропаже человека – и не кого-нибудь, а самого царского любимца Григория Распутина: его близкие беспокоились, что он не ночевал дома. Было вполне логично связать воедино два этих происшествия. Дело оставалось за малым – за прямыми уликами, доказывающими, что на Петровском мосту расправились именно со «старцем».
Распутинская дочка и служанка в его доме подтвердили: предъявленная им на опознание галоша очень напоминает те, что носил Григорий Ефимович. К мосту привезли нескольких водолазов. Обследовав речное дно в этом районе, они обнаружили труп Распутина.
Кто совершил это преступление? Следствие быстро получило подсказки, допросив несколько близких к «старцу» людей. Нашлись даже свидетели событий.
Из показаний горничной Распутина Екатерины Потеркиной:
«Около 11 часов вечера... Распутин лежал на своей кровати одетый и в сапогах. Я спросила Григория Ефимовича: «Что вы не раздеваетесь?», на что он ответил: «Я сегодня ночью еду в гости». Когда я спросила: «К кому?», Распутин ответил: «К «Маленькому», он за мной заедет.»
По фамилии «Маленького» я ранее не знала, только... в последние два дня я узнала, что фамилия «Маленького» – князь Юсупов… С черного хода раздался звонок; Распутин сам открыл дверь... Оба прошли по кухне в комнаты, а я в это время находилась за перегородкой кухни для прислуги и, отодвинувши занавеску, видела, что пришел «Маленький», т. е. Юсупов, известный мне как муж Ирины Александровны... Вскоре Распутин стал выходить через кухню, я в это время лежала уже в постели. Григорий Ефимович тихо сказал, что... выйдет через черный ход и этим же ходом и вернется...»
Из рапорта городового Власюка, который в ночь с 16 на 17 декабря нес службу неподалеку от дворца Юсуповых:
«Около 4 часов ночи я услыхал 3-4 быстро последовавших друг за другом выстрела... Я подошел к дворнику дома № 92 по Мойке и спросил его, кто стрелял. Дворник... ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В это время я увидел, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека...
Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял; на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но возможно, что кто-либо «из баловства мог выстрелить из пугача».
Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов. После этого они ушли, а я отправился на свой пост... Минут через 15-20... ко мне подошел упомянутый выше Бужинский и заявил, что меня требует к себе князь Юсупов. Он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя.
Едва я переступил порог кабинета, как ко мне подошел навстречу князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного цвета, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородой и усами... Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами: «Ты человек православный?» – «Так точно», – ответил я... – «Любишь Государя и Родину?» – «Так точно». – «Ты меня знаешь?» – «Нет», – ответил я. «А про Пуришкевича слышал что-либо?» – «Слышал». – «Вот я сам и есть. А про Распутина слышал и знаешь?» Я заявил, что его не знаю, но слышал о нем.
Неизвестный тогда сказал: «Вот он (т. е. Распутин) погиб, и если ты любишь Царя и Родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить». – «Слушаю». – «Теперь можешь идти». Я повернул и пошел на свой пост...»
Так полиция узнала фамилии главных подозреваемых. Правда, те пытались отвести от себя подозрения. Однако убедительно доказать алиби им не удалось. Эти люди заметно путались, давая свои показания. В результате криминалисты сделали однозначный вывод о том, кто же убил Григория Распутина.
Всю информацию о ходе расследования и его результатах сразу же сообщали министру внутренних дел и императрице Александре Федоровне, находившейся в это время в Петрограде. Государыня страшно горевала о трагической гибели «нашего дорогого друга» и убеждала мужа-царя, что участников заговора следует расстрелять. Однако Николай II на столь жесткие меры не согласился: все-таки двое из «душегубов» – Юсупов и Дмитрий Павлович, принадлежали к романовской родне.
В итоге главные организаторы заговора отделались весьма дешево. Князь Феликс был сослан в юсуповское имение под Курском. Великого князя Дмитрия Павловича отправили на заштатный Персидский фронт, чем, кстати, спасли ему жизнь — он не попал в руки революционеров. А Пуришкевич после ликвидации Распутина чтобы выйти из-под удара, по собственной инициативе покинул столицу и отправился в действующую армию, руководствуясь логичной формулировкой, касающейся наказаний в военное время: «Дальше фронта не пошлют». Сделать это было легко, ведь депутат был организатором и начальником одного из лучших в Русской армии санитарных поездов, на нем он и уехал.
Выстрел в лоб
Казалось бы, криминальный клубок распутан. Тем более, что годы спустя Юсупов и Пуришкевич в мемуарах подробно расписали все перипетии той ночи. Фактически, версия, которая вкратце изложена выше, утвердилась в многочисленных справочниках, книгах, фильмах именно благодаря этим воспоминаниям главных действующих лиц.
Однако при более детальном изучении всех (в том числе и более поздних) фактов в истории с убийством Распутина обнаруживается немало странностей.
Начнем с того, что часть материалов расследования по делу считается утерянной, другая часть, как утверждают некоторые исследователи, до сих пор засекречена. Но даже в тех материалах, которые оказались доступны, нашлись явные нестыковки, сведения, не укладывающиеся в официальную версию.
Один из таких моментов обнаружили в заключении судебного медика Дмитрия Косоротова, проводившего вскрытие убитого Распутина. Цитата из этого документа приводится в книге О. Платонова «Пролог цареубийства», изданной в 2001 году: «Причина смерти – огнестрельные ранения. На трупе обнаружены 3 следа от выстрелов различного типа оружия. Первый выстрел – в живот, почти в упор. В результате выстрела пострадали желудок и печень...
Второй выстрел – в спину, предположительно с небольшого расстояния, поскольку на теле остались ожоги. Пуля попала в правую почку. Третий выстрел – в лоб, в упор».
Если с первым огнестрельным ранением все более или менее ясно: стрелял Феликс Юсупов в подвале дворца, то другие две пулевые отметины никак не вписываются в известную ныне хронологию событий той кровавой ночи с 29 на 30 декабря 1916-го. Ведь, как утверждал Пуришкевич, он попал в убегавшего по двору Распутина дважды и оба раза с довольно приличной дистанции – сначала в спину, потом – в затылок. А тут.. Один – в спину, но с очень близкого расстояния, а последний – и вовсе не в затылок издали, а в лоб в упор!
Значит, картина убийства была совсем иная, чем ее описывают заговорщики. Путаницы добавляет тот факт, что судебные эксперты обнаружили: все три пули выпущены из оружия разного калибра. Получается, убийц Распутина было трое. – Юсупов, Пуришкевич... А еще кто?
Возможный вариант ответа дали англичане уже в наше время. Историк Эндрю Кук и бывший следователь Скотланд-Ярда Ричард Каллен провели собственное расследование убийства Распутина, получив доступ к некоторым документам, хранящимся в архивах британских спецслужб.
Свои выводы исследователи озвучили в фильме, подготовленном одним из ведущих телеканалов Англии. Главное резюме: в заговоре против Распутина принимал участие, помимо известной всем пятерки, еще один человек – резидент британской разведки Освальд Райнер. Именно он сделал последний выстрел – тот самый, в лоб.
Прямых доказательств «райнеровской» версии нет, но косвенных несколько. Во-первых, Освальд был хорошо знаком с Феликсом Юсуповым, – они учились вместе в Оксфорде. Во-вторых, из записей в дневнике Юсупова следует, что на следующий день после убийства он встречался с этим англичанином.
Наконец, Ричард Каллен, проводя свое расследование, отыскал племянника Освальда Райнера, который в беседе с ним утверждал: дядя, якобы, рассказывал, что в ночь убийства Распутина он находился во дворце Юсуповых.
К сожалению, более конкретных сведений о возможном участии Райнера в ликвидации Распутина (а есть даже утверждения, что он являлся организатором заговора) раздобыть пока не удалось. Сам Освальд скончался в 1961 году и незадолго до своей смерти уничтожил свой личный архив.
Предположение об участии английского резидента в расправе над Гришкой выглядит вполне объяснимым. Ведь британцев очень раздражала близость этого мужика к «первым лицам» России и циркулировавшие в обществе слухи о большом влиянии Распутина на решения, принимаемые царем. А уж когда пошли разговоры о якобы имеющемся у старца желании добиться заключения сепаратного мира между Россией и Германией, «островитяне» и вовсе разволновались: кто же после этого будет сдерживать войска кайзера от тотального наступления на Британию?! Выход один – убрать столь вредного царского советчика.
Есть еще один факт, заставляющий подозревать, что с убийством Распутина «нечисто».
Буквально через пару месяцев после того, как не стало любимца царской семьи, грянула Февральская революция, которая смела с трона династию Романовых. Страну возглавило Временное правительство. И в числе самых первых его распоряжений было такое: закрыть уголовное дело об убийстве Распутина.
Почему для нового руководства страны, находящейся в тяжелейшем экономическом, военном, политическом положении, едва ли не первостепенной задачей было остановить поиск новых фактов о заговоре против старца? Каких находок опасались господа «временные»? Чьи фамилии могли еще всплыть при этом?
Эх, спросить бы у Александра Федоровича Керенского, подписавшего (в качестве министра юстиции) это распоряжение...
Месть гомосексуалиста
Однако вернемся к «классической» версии распутинского убийства.
Исследователи пытались докопаться до истинных причин, подтолкнувших заговорщиков к расправе над «старцем».
Вот Феликс Юсупов – муж племянницы Николая II Ирины Александровны, наследник одной из богатейших в Империи семей. У этого 29-летнего красавца, выпускника Оксфордского университета было странное пристрастие: он любил надевать женские платья и в таком виде появляться в общественных местах. Однажды князь даже засветился в дамском наряде на сцене столичного кабаре.
Есть сведения, что отец Феликса, узнав о «хобби» сына, заподозрил его в гомосексуализме и решил вылечить при помощи сеансов психологического воздействия. Врачевателем стал Распутин. Успешны ли были его «процедуры»? – По крайней мере факт остается фактом: в 1914-м князь женился на племяннице царя. Но весьма вероятно, что «излеченный» Феликс затаил на Гришку злобу.
Другой конфидент – великий князь Дмитрий Павлович, двоюродный брат императора Николая. Прекрасный кавалерист, спортсмен (на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме возглавлял команду российских атлетов, участвовал в соревнованиях по конкуру). А еще – давний, с детских лет, друг Феликса Юсупова, со временем ставший ему, как гласила молва, более чем другом. Дмитрий Павлович посватался к одной из царских дочерей, однако помолвка не состоялась. И виноват в том оказался, вроде бы, именно Распутин: якобы, он в красках рассказал царю и царице о нетрадиционных сексуальных предпочтениях кандидата в женихи. Спрашивается, мог ли после этого Дмитрий Павлович сохранять приязненные чувства к «старцу»?
Еще один фигурант дела – Владимир Митрофанович Пуришкевич. Депутат Государственной Думы, член одиозного Союза русского народа. К описываемому времени в свои 46 лет снискал скандальную славу очень неуравновешенного человека, способного на весьма эксцентричные поступки. Это даже в думских кулуарах проявилось.
Самое заурядное: он регулярно во время выступлений других ораторов ходил по залу заседаний и громко выкрикивал ругательства в их адрес. А вот эксклюзив от Пуришкевича: время обсуждения одного из законопроектов, разгорячившись, он запустил стаканом с водой в своего оппонента. Пуришкевич был ярым монархистом и ненавидел Распутина, искренне полагая, что его постоянное присутствие рядом с царской семьей, дискредитирует монарха и его близких: «Этот человек опаснее, чем были оба Лжедмитрия!»
О двух других участниках заговора сведений куда меньше. Похоже, что поручик Сухотин и врач Лазоверт – фигуры сугубо «технические», привлеченные для выполнения определенных заданий.
Впрочем, есть версия, что именно гвардейский офицер Сергей Михайлович Сухотин, давний знакомый Феликса Юсупова, находившийся в Петрограде после тяжелого ранения на фронте, и был истинным убийцей Распутина.
Из книги князя П. Ишаева «Осколки прошлого» (Нью-Йорк, 1959 г.): «Принято считать, что Распутина убил Пуришкевич. На самом же деле в него стрелял и его фактически прикончил Сухотин. Но чтобы его не подвести, об этом решили скрыть и держать в секрете, а его выстрелы принял на себя Пуришкевич, – иначе ему бы не поздоровилось. Если великий князь Дмитрий Павлович был сослан в Турцию, то что бы сделали с простым поручиком?»
Доктор Лазоверт (его подключил к операции Пуришкевич, выбрав из медицинского персонала своего санитарного поезда), очень вероятно, стал невольным создателем версии о сверхъестественных свойствах Григория Распутина, – о том, что «старца» даже яд не смог взять. На самом деле это вполне объяснимо с точки зрения химиков: при расследовании распутинской истории специалисты уточнили, что цианистый калий, предназначенный для Распутина, был нейтрализован сахаром, содержащимся в пирожных и вине.
Высказывается и этико-психологическая версия. Мол, Лазоверт, вовлеченный в заговор, все-таки не смог переступить через клятву Гиппократа и целенаправленно умертвить человека, а потому тайком от остальных заменил цианистый калий каким-то безвредным порошком вроде соды или сахарной пудры. Подтверждением этому может служить письмо Лазоверта, отправленное им князю Юсупову и сохранившееся в личном архиве мексиканского скульптора Виктора Контрераса, близко знавшего Феликса Юсупова в последний период его жизни. Фрагмент из этого письма Контрерас привел в своем интервью одному из новостных агентств России несколько лет назад: «Хочу, чтобы вы меня простили, я давал клятву Гиппократа, и я не могу ни отравлять никого, ни убивать...»
Как и Пуришкевич, Лазоверт спасся от наказания за убийство Гришки, сразу же уехав на санитарном поезде из Петрограда на фронт.
Императрица горевала, а ее сестра радовалась
Реакция на смерть Распутина в обществе была полярная. Некоторые очень переживали потерю «истинно Божьего человека». Особенно горевала императорская чета: «старец» Григорий фактически стал членом их семьи и вдобавок умел в силу своих уникальных способностей облегчать страдания цесаревича Алексея, больного гемофилией. Отдельная группа скорбящих по Гришке – благоприобретатели, которые умудрялись до того проворачивать через Распутина выгодные дела и строить собственную карьеру, пользуясь протекцией, оказываемой (отнюдь не безвозмездно) этим человеком, столь близким к царю и царице.
Другие – и таких было большинство, не скрывали своей радости. Ведь, по их мнению, Гришка, втершийся в доверие к монаршей семье, только пачкал образ помазанника Божия и его супруги, бросал тень на императорскую чету своим разгульным поведением. А главное: существовало подозрение, что с началом войны Распутин всячески стремился продвигать военные проекты и планы, выгодные Германии и грозящие России потерями и поражениями. Самый вопиющий из них – попытки склонить царя к заключению сепаратного мира с кайзером. Это вызывало особенную ненависть многих патриотически настроенных людей.
Антираспутинцами были и почти все члены дома Романовых. Великих князей и княгинь возмущал тот факт, что Николай и Александра, приблизив к себе «старца», все более прислушиваются к его мнению, а советы родственников отметают.
Среди тех, кто одобрил убийство Распутина была даже сестра царицы великая княгиня Елизавета Федоровна, причисленная впоследствии к Лику Святых. Вот что написал в воспоминаниях начальник Департамента полиции Алексей Васильев:
«Наша цензура прислала мне для сведения две телеграммы, посланные Великой княгиней Елизаветой... Одна из них была адресована великому князю Дмитрию Павловичу и гласила: «Только что вернулась, вчера поздно вечером, проведя неделю в Сарове и Дивееве, молясь за вас всех дорогих. Прошу дать мне письмом подробности событий. Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного. Элла».
Вторая телеграмма послана была княгине Юсуповой, матери князя Феликса, которая в то время жила в Крыму. В ней использовались такие выражения: «Все мои глубокие и горячие молитвы за всех вас, за патриотический акт вашего дорогого сына. Да хранит вас Бог. Елизавета».
«Убийство было совершено нами в припадке патриотического безумия», – так высказался великий князь Дмитрий Павлович в своем интервью, которое он дал парижской газете «Матэн» в июне 1928 года – после выхода мемуаров Феликса Юсупова, где описывались подробности «казни старца».
Тело Распутина по распоряжению императрицы Александры Федоровны было забальзамировано и помещено в саркофаг, поставленный в потайном склепе под строившимся на территории Царскосельского парка храма Серафима Саровского. Сразу же после Февральской революции Керенский распорядился найти могилу пресловутого «старца». Вскоре после обнаружения склепа останки Распутина были по распоряжению сверху сожжены, а пепел развеян по ветру.
Несколько слов о дальнейшей судьбе заговорщиков (тех, кто фигурирует в официальной версии убийства).
Феликс Юсупов вскоре после Октябрьской революции покинул Россию и поселился с женой в Париже. Там он пережил войну и немецкую оккупацию, так и не согласившись на все приглашения нацистов к сотрудничеству. Скончался в столице Франции в 1967 году.
Великий князь Дмитрий Павлович также эмигрировал из охваченной революцией страны. В Париже закрутил роман с Коко Шанель. За границей женился на американке. Жил в Англии, в США. Последние годы провел в Швейцарии, где и окончил дни свои в 1942-м.
Владимир Пуришкевич не захотел смириться с приходом к власти большевиков. Сперва попробовал организовать заговор против них, однако неудачно. После чего примкнул к белому движению. Смерть настигла его в Новороссийске в 1920 году, незадолго до полного разгрома Белой армии на юге страны. Пуришкевича скосил сыпной тиф.
Судьба врача Станислава Лазоверта доподлинно не известна. По некоторым сведениям, он эмигрировал из России и доживал свой век в США (в других источниках указывается Париж).
Гвардейский поручик Сергей Сухотин принял сторону советской власти. Он даже занимал руководящую должность в одном из Управлений ВСНХ, однако вскоре был арестован и провел несколько лет в тюрьме. После освобождения в 1921-м его назначили на должность коменданта мемориальной усадьбы Ясная Поляна. Осенью того же года Сухотин женился на внучке Льва Толстого.
Из-за перенесенного несколько лет спустя инсульта он был отправлен влиятельными знакомыми на лечение за границу – в Париж. Там и скончался летом 1926 года.
