Тогда, в 1979-м, Леонид Иванович занимал должность руководителя дежурной смены командного пункта ГРУ и работавшей при нем оперативно-аналитической группы. В его обязанности входила и подготовка для высшего генштабовского руководства информационных сообщений о последних по времени событиях в «горячих точках».
Вот что вспоминает Л.И.Медведко:
«После моего первого доклада об афганской операции — начавшемся штурме дворца Амина в Кабуле — один из генералов задал мне сакраментальный вопрос:
«Сколько это еще будет продолжаться? Дней за десять управимся?»
«В Афганистане война может длиться годами — не 10 дней, а 10 лет», — ответил я.
Генералы переглянулись, но промолчали. Мой прогноз, к сожалению, оказался слишком оптимистичным. Война в Афганистане и после ухода наших войск затянулась на два с лишним десятилетия. Начать ее было легче, чем завершить…»
Леонид Иванович подчеркивает, что для многих сотрудников советской миссии в Афганистане, даже весьма высокопоставленных, начавшаяся военная «вылазка» стала сюрпризом.
«Наш военный атташе, резидент ГРУ и даже посол СССР в Афганистане, с которыми мне приходилось потом беседовать, могли только догадываться о готовящейся там операции, — вспоминает ветеран. — За неделю или дней за десять до нее начальник Генерального штаба маршал Огарков собрал своих заместителей, чтобы выслушать их мнение по поводу Афганистана. На совещание были приглашены в том числе начальник Главного политического управления генерал Епишев и, конечно же, генерал И.П.Ивашутин, возглавлявший тогда ГРУ.
Как начальнику военной разведки ему первому было предоставлено слово. Он предупредил, что Советский Союз может получить в Афганистане то, что до того получили американцы во Вьетнаме, а египтяне — в Северном Йемене. И те и другие вынуждены были ретироваться, так ничего и не добившись. Все присутствовавшие тоже высказались против проведения операции. Аналогичного мнения придерживался сам начальник Генштаба. (Лично мне не раз приходилось слышать от Н.В.Огаркова, человека умного, компетентного и дальновидного, скептические высказывания по поводу ввода наших войск в Афганистан.)
Немало наших ученых-востоковедов также критически относились к афганской авантюре. Они не только писали «наверх» закрытые письма и аналитические записки о бесперспективности ввода наших войск за Гиндукуш, но и пытались выступать в открытой печати со статьями о том, что мы влезли в Афганистан, не зная не только его «географии с демографией», но и «истории с географией».
Увы, к доводам военных и гражданских специалистов не прислушались ни министр обороны Устинов, ни другие члены Политбюро. Военные действия в соседней стране все-таки начались».
Едва начавшись, боевые действия на афганском фронте показали высшему политическому и военному руководству Союза, насколько же в реальности население страны не готово к такой кровавой страде.
«У меня не раз возникали весьма откровенные разговоры с начальником ГРУ генералом П.И.Ивашутиным, — вспоминает Леонид Медведко. — Хорошо запомнил один из них, случившийся вскоре после ввода войск в Афганистан. Петр Иванович рассказал, что на очередном совещании у начальника Генштаба Огарков упомянул о факте массового саботажа. Оказывается, в связи с началом военных действий Советской армии в соседнем государстве было решено провести массовую мобилизацию офицеров запаса. Их предполагалось сконцентрировать в Горьком и уже оттуда по железной дороге переправить в части действующей армии. Для этого в Горький специально подогнали несколько пассажирских составов. Исходя из данных, упомянутых в мобилизационном плане, предстояло перевезти около 3 тысяч мобилизованных «запасников». Однако в итоге прибыло по повестке лишь 300 человек. Остальные уклонились от призыва, опасаясь, что их отправят «в Афган» на войну… Интересно, что этих многочисленных уклонистов, насколько я знаю, даже не пытались привлечь к ответственности, как это предусмотрено законом: видимо высокое руководство побоялось привлечь к столь некрасивой ситуации всеобщее внимание и раздуть скандал».
Для СССР афганская война оказалась тяжелой обузой — и в военном, и в политическом смысле. А вот для другой могущественной державы — США — она стала, как подчеркивает Леонид Медведко, настоящим «профилактическим лекарством». В итоге это «лекарство» спасло Америку и Россию от возникновения между ними самого серьезного военного конфликта:
«О трагических и катастрофических последствиях афганской эпопеи написано немало книг и сенсационных публикаций — как у нас, так и за рубежом. Но в них почему-то обходится молчанием одно немаловажное временнóе совпадение событий в Афганистане с разразившейся по соседству исламской революцией в Иране.
Между тем из поступавшей к нам, на командный пункт ГРУ, информации вырисовывалась следующая картина. После захвата исламскими революционерами в заложники более полусотни работников посольства США в Тегеране и провала предпринятой Пентагоном операции «Коготь орла» по их освобождению в Вашингтоне был подготовлен план широкомасштабной операции по вторжению в Иран.
Кто знает: если бы Москва не втянулась в войну в Афганистане, Вашингтон сам мог бы вляпаться во второе «болото» в Иране. Именно наличие советских войск в Афганистане, весьма возможно, удержало США от развязывания войны. Американцев остановила угроза прямого военного столкновения с советскими войсками. Ведь согласно заключенному в 1920-х годах договору с Ираном Москва могла ввести туда подразделения своей армии «для обеспечения общей безопасности Южного Каспия».
Главное разведывательное управление, в подразделениях которого служил Леонид Медведко, на протяжении всей афганской страды активно отслеживало события.
«После принятия решения о вводе советских войск в Афганистан на уровне высшего советского руководства был создан координационный комитет. В него вошли главы всех силовых ведомств, министр иностранных дел, заведующий Международным отделом ЦК КПСС и начальник Генштаба, причем каждый — со своими командами экспертов. Основной поток информации составляли оценки многочисленных исследовательских институтов, стекавшиеся на КП ГРУ и Центральный командный пункт Генштаба. Причем — и это подтверждают зарубежные специалисты-исследователи, швейцарские политологи Пьер Алан и Дитер Клей, в своей книге «Афганский капкан» — самой разветвленной и наиболее эффективной службой в добывании и оперативной обработке информации обладала советская военная разведка».
Хотя та война закончилась для России уже почти 30 лет назад, однако «разложить по полочкам» все ее перипетии не получается.
Леонид Медведко: «До сих пор тайн вокруг тех событий остается больше, чем раскрытых секретов. Помню, как при моем очередном докладе суточной сводки о положении в Афганистане генерал Ивашутин заметил: «Сколько бы военных секретов наша разведка ни добывала, закулисных тайн в Афганистане и вокруг него все равно останется больше!»
