"Я с Юрием Михайловичем работал с 1987 года — это была еще не мэрия Москвы, а Мосгорисполком. На меня было «взвалено» руководство общественным питанием, бытовым обслуживанием, ритуальными делами — и так мы вместе работали больше двух десятков лет. И после отставки Лужкова наши человеческие отношения не прервались: в последний раз мы говорили по телефону всего три дня назад. Юрий Михайлович совершенно не боялся предстоящей операции — говорил, что уже скоро выйдет из больницы…
Какие времена в нашей работе были самыми трудными? Перестройка. Говоря по-русски, жрать было нечего. Был момент, когда у нас оставался всего на несколько дней запас муки — испечь хлеб для жителей Москвы. Это совершенно немыслимая ситуация. Работа нашей команды была очень тяжелой, мы делали все для того, чтобы как-то прокормить людей. Речь шла не о разнообразии продуктов даже — надо было элементарно выжить, дать продовольствие детям в ясли, пациентам в больницы и так далее.
И вот в это время полностью проявился характер Юрия Михайловича. Он взвалил на себя все это вместе с нами, мы рука об руку постепенно выгребались из всего этого. Нужна была необычайная воля, чтобы руководить этим процессом: все развалилось, страны, какой мы ее знали, больше нет, никто ничем не помогает… Юрий Михайлович оказался на нужном месте в это время — и выдержал."
