— Борис Владимирович, служить в спецназе — это мечта детства?
— Если без шуток, то да. Я родился в семье милиционеров, поэтому с раннего детства не возникал вопрос о выборе профессии. С четвертого класса занимался в спортшколе ЦСКА и готовился к поступлению в Суворовское училище. Но совмещать спорт и учебу оказалось совсем нелегко. По итогу экзамены в училище я успешно провалил. Поэтому остался в спортшколе и после пошел в армию.
— Наверно, это были какие-то специальные войска?
— Стройбат. Это была очень смешная история. Нас 50 человек спортсменов-разрядников должны были направить в дивизию Дзержинского, но на сборном пункте нас перехватил стройбат. И все спортсмены поехали в Нижегородскую область строить дома под вывод советских войск из дружественных республик (Чехословакии, Венгрии). Строили, надо сказать, на совесть, в этом году был в тех краях, стоят мои дома. В 1993 году, после демобилизации, мне предложили поступить на службу в спецназ уголовно-исполнительной системы. Предложение звучало заманчиво, так как отряд был «молодым», создан только в 1992 году. И вот уже 25 лет, с декабря 1993 года по сегодняшний день, я служу в ОСН.
В апреле 1992 года в соответствии с приказом МВД РФ в Москве при УИН был создан отряд специального назначения. Боевое крещение отряд получил в 1993 году во время октябрьских событий в Москве, за что 8 человек были награждены государственными наградами. Первая операция по задержанию вооруженного преступника проведена в 1996 году в Балашихе.
— Какими, на ваш взгляд, профессиональными и личностными качествами должен обладать сотрудник спецназа ФСИН? Как происходит профессиональный отбор?
— Помимо проверок физической и боевой подготовки ребята проверяются на наличие устойчивого командного психотипа. Это на Западе культивирован образ воина-одиночки, такого как Рембо или Коммандос. В российском спецназе, в любом подразделении, бойцы должны работать в группе. Нам приходится сталкиваться с людьми, которые уже оступились и находятся в тяжелых условиях. Это усиливает их озлобленность на окружающий мир. Сотрудник спецназа должен понимать, что человек и так несет наказание и не стоит усугублять его положение. Но при этом мы должны демонстрировать заключенным, что любое нарушение закона уже внутри наших учреждений будет жестко пресекаться. Потому что если дать хотя бы малейшее послабление, то режим начинает расшатываться и восстановить его довольно тяжело.
— В каких мероприятиях помимо пресечения правонарушений и преступлений в учреждениях уголовно-исполнительной системы задействованы сотрудники вашего подразделения?
— Мы принимаем участие в обеспечении безопасности сотрудников юстиции уголовно-исполнительной системы, другими словами, осуществляем личную охрану. Также участвуем в розыске и задержании бежавших из-под стражи преступников. И третье — нас задействуют в резонансных уголовных делах: осуществляем безопасность как самих заключенных, так и свидетелей и судей, которые вели эти дела. Для примера: в начале 2000-х это дело ЮКОСа, кингисеппская группировка, дело «Трех китов». Тогда наши обязанности пересекались с обязанностями сотрудников МВД, мы обеспечивали безопасность самого процесса в суде, свидетелей, которых привозили в суд, и судей. На отряд была возложена большая нагрузка. Сейчас еще в наши обязанности входит оказание помощи сотрудникам уголовно-исполнительных инспекций при посещении ими граждан, у которых в качестве меры пресечения выбран домашний арест. На этих должностях, как правило, работают женщины, поэтому такая мера безопасности оправдана. Хотя на моей памяти, к счастью, не было прецедентов нападения на сотрудниц. И плюс ко всему профилактика. Она заключается в патрулировании территории, прилегающей к изоляторам, в случае поступления информации о возможной незаконной передаче средств мобильной связи, наркотиков или оружия. Раньше все было банально, подбегали к забору и пытались перебросить запрещенные предметы на территорию изолятора. Сейчас, вся «запрещенка» передается при помощи различных технических средств.
— Приведите примеры, когда благодаря профессионализму сотрудников спецназа ФСИН удалось предотвратить беспорядки в исправительных учреждениях.
— Самая большая спецоперация нашего отряда — освобождение заложников в 2006 году. Трое заключенных из следственного изолятора «Капотня» во время прогулки напали на конвой, отобрали у них одежду и спецсредства. Переодевшись в форму, они проникли в кабинет начальника изолятора. Там в это время как раз проходило совещание. Преступники захватили в заложники 15 человек, из которых 12 были женщины. Мы прибыли на помощь отряду ОСН «Факел». Изолятор тогда относился к Управлению по Московской области. С заключенными пытались вести переговоры, но все безуспешно. Отморозки сначала были настроены сбежать, но у них ничего не получилось. Тогда они потребовали пригласить представителей средств массовой информации, чтобы сделать заявление. По их версии, всем троим были вынесены несправедливые приговоры (двое были осуждены на 25 лет, третий — на 9) Преступники забаррикадировали дверь в кабинет. Опасаясь снайперов, занавесили окна и на подоконники посадили заложниц. Мы долго думали, как подступиться, чтобы не допустить жертв. Кто-то из сотрудников изолятора вспомнил, что несколько лет назад по приказу начальника часть коридора была отгорожена стеной из гипсокартона. Предполагалось сделать там комнату отдыха. Сверились с планом — так и есть. Дальше была задача для взрывников. Они рассчитали необходимое количество заряда, чтобы сделать пролом в стене. После 9-часовых безрезультатных переговоров стало понятно, что единственный выход — это штурм. По команде взорвали свето-шумовые гранаты. Преступники, конечно же, не ожидали такого, сработал эффект неожиданности. Взрывники обеспечили нам проход. Все заложники были освобождены, к счастью, никто не пострадал. Преступники были задержаны.
— Чего в основном хотят добиться организаторы бунтов?
— Послабления режима. Есть определенные требования к заключенным, установленный распорядок дня. Ты должен в определенное время проснуться, принять пищу, пойти работать. Не всех это устраивает. Отсюда проявление недовольства и волнения.
— В женских изоляторах бывают случаи недовольства режимом?
— Слава богу, нет. В Москве всего один изолятор для женщин — №6. Там все тихо и спокойно. Содержатся беременные и женщины с детьми. Законодательно разрешено, чтобы ребенок до 3 лет находился с матерью. После его передают родственникам, либо, если таковых нет, он отправляется в государственное учреждение.
— Попадались ли среди заключенных необычные персонажи с выдающимися личными и криминальными качествами? Как справлялись с такими «клиентами»?
— Совместно с управлением по конвоированию мы встречали из Америки Япончика, когда его экстрадировали в Россию.
СПРАВКА «МК»: Вячеслав Кириллович Иваньков (2 января 1940 г. — 9 октября 2009 г., Москва) (Япончик, Кириллыч, Батя, Японец, Дед, Ассирийский зять) — криминальный авторитет, вор в законе, лидер организованной преступной группировки в Москве.
И если на новостных кадрах видно, что он бросался на корреспондентов, то с сотрудниками конвоя и спецназа он был вежлив и тактичен. Вообще, ключевое при общении с любыми заключенными — это вежливость и строгость. Если заключенный видит, что перед ним профессионал, он перестает провоцировать сотрудника.
— Каковы особенности физической и психологической подготовки сотрудников?
— Особенность подготовки заключается в специфике службы. Если сотрудники других подразделений заточены на задержание граждан в городе, то у сотрудников нашего подразделения специфика определяется необходимостью действовать в стенах изоляторов, где много своих нюансов. Во-первых, тяжелые камерные двери, которые всегда открываются наружу. Нет камерных дверей, которые бы открывались вовнутрь, чтобы не было возможности забаррикадировать доступ. На всех дверях есть ограничители, чтобы заключенные не могли вырваться толпой. Шлюзовая система, колючая проволока. Надо уметь преодолевать препятствия в ограниченном пространстве. Поэтому все тренировочные площадки имитируют реальные условия. Сотрудники должны обладать навыками ведения рукопашного боя в ограниченном пространстве, так как мебель в камерах прикручена к полу, узкие коридоры. Все наши изоляторы находятся в черте огромного мегаполиса, и, даже если прокурор разрешит пронести с собой оружие, стрельба производится скоротечная, на ближних дистанциях, с учетом рикошетов. Также, естественно, у нас присутствует общевойсковая подготовка. Наши сотрудники принимали участие в контртеррористических операциях на Северном Кавказе как в первую чеченскую кампанию, так и во вторую и в Дагестане. Есть специальные учебные центры, которые учат передвижению и ведению боевых действий в горно-лесистой местности, в городских условиях. И, конечно же, общефизическая подготовка, так как обмундирование весит совсем немало. К примеру, бронежилет — 10 кг, шлем — 3, плюс оружие. А в этом еще надо как-то передвигаться. В плане психологической подготовки отдельно хотелось бы отметить обучение ведению переговоров. Хотя это не входит в обязанности сотрудника отряда, обычно переговоры ведут другие люди. Были случаи, когда нашим сотрудникам приходилось переодеваться в гражданскую одежду или, например, выдавать себя за врача или журналиста, чтобы вести переговоры с заключенными. Таким образом он мог притупить бдительность преступника, чтобы впоследствии обезвредить.
— На базе отряда существует военно-патриотический клуб. Расскажите о нем.
— В январе 2005 года при отряде был организован военно-патриотический клуб. Раньше в нем могли пройти начальную военную подготовку только дети сотрудников, а последние лет 5 он открыт для всех. Любой желающий может вступить. Занятия проводят инструкторы отряда и ветераны. Дети тренируются на тех же площадках, где тренируются действующие сотрудники, сидят в тех же учебных классах. Они могут полностью погрузиться в специфику службы. Ребята изучают материальную часть оружия, основы огневой подготовки, рукопашный бой, первую медицинскую помощь, топографию. Время от времени мы проводим турниры. Наш турнир «Памяти павших бойцов спецназа» — один из уникальнейших. За время проведения турнира (5 часов) дети должны пройти 12 этапов испытаний. Турниры проходят дважды в год. Также проводим отдельно турнир по самбо и по стрельбе. Каждый турнир посвящаем кому-то одному из погибших наших товарищей. Сказать, что это только наш турнир, было бы неправильно. Нам помогают и сотрудники СОБР Росгвардии по Москве, и сотрудники ФССП, спецназ УНК по Москве. Подключились ДОСААФ, спортивное общество «Динамо». В клуб принимаем детей с первого класса, занимаются у нас и мальчишки и девчонки. Допризывной молодежи (16–18 лет) стараемся уделить отдельное внимание, ориентируем ребят на поступление в ведомственные вузы. Тем, кто решает связать свою жизнь со службой в нашей системе, МВД или Вооруженных силах РФ, мы стараемся всячески помочь, пишем ходатайства о зачислении.
