— Владимир Валентинович, вы любите этот свой новый возраст — 80 лет?
— Нет, не люблю.
— Почему?
— Потому что осязаемо изнашивается организм. То отказывает один орган, то другой. К счастью, не такие жизненно важные, но это очень противно, когда суставы начинают отказывать, и тогда целая проблема надеть какую-нибудь вещь, потому что в рукав никак не попадешь из-за того, что суставы ограничивают движение. Не люблю. Хотя скажу правду, никогда не предполагал, даже в полете фантазии, что доживу до этого возраста. По всем статьям я предполагал, что умру в 60 — по маме, по папе… А видите, дотянул. Открывается при этом какой-то опыт, какая-то мудрость появляется, хотя и тоже не в такой уж большой степени. А физическое отказывание очень заметно.
— Но есть такое понятие — духовный возраст, то есть возраст, на который человек себя ощущает, несмотря на все физические недостатки.
— Зачем же их убирать? Это же как раз то, что сопровождает возраст. Конечно же, некоторая мудрость появляется: то есть видел я это, знаю, как это заканчивается, но… Я наблюдаю своих внуков и дочку тоже, хотя она очень мудрая девочка… Но передать ей свою мудрость я не могу.
— По-моему, Юля все что нужно в этом смысле у вас взяла, переняла.
— Такие тайные связи между родителями и детьми… Мы гордимся ей, очень, и я, и Вера (Алентова, супруга Владимира Меньшова. — А.М.). Конечно, Юля в нас пошла, но ум у нее самостоятельный.
— И все-таки есть люди, ну такие больные, немощные даже, старые, а говорят: «Я себя чувствую на 30 лет, не больше». А у вас такого ощущения не бывает?
— Вот если в чем и заключается мудрость, которая приобретается с годами, то никогда не говорить: мало ли, а я на самом деле чувствую себя на 50, на 40, два раза по 40… Эту оптимистическую чушь не надо выносить на люди, она очень неверна по сути своей. 80 — значит 80, умерла так умерла, как говорится в известном анекдоте.
— Но в нашем анекдоте говорится — до 120, вы знаете?
— Нет, не знаю.
— У нас всегда желают на день рождения дожить имениннику до 120 лет.
— Ну, может быть, некоторый опыт дает понимание, что стремление жить во что бы то ни стало довольно странно в людях, потому что вокруг пустыня, одиночество в конце концов. Но слава богу, есть дети, но и дети тоже старятся, а ты все еще хочешь до 100 дожить. Это пустыня, никто не останется с тобой, я имею в виду духовно. Другой мир пришел. Мы недавно говорили об этом с Кареном Шахназаровым, он со мной согласен. И это, видимо, у каждого поколения случается: просто вдруг ба-бах, и все. Сейчас я вижу непонятный мир компьютеров, телефонов, в которых опций бесчисленное количество, и молодежь владеет ими, легко в них входит. А я вот не хочу этим пользоваться, сидеть, печатать смски на телефоне. Меня раздражает. Это все равно что разговариваю с человеком, а он в это время отвлекается на другие дела и не вникает в разговор. А это норма сейчас стала, параллельный мир, когда молодые люди не общаются между собой, а переписываются, даже если сидят вместе, рядом. Наверное, этот мир интереснее нашего, хотя, если подумать, — не очень.
