Так и сейчас. Только-только вышел его хит сезона под названием «Вечерний М». М — это не метро, не мужской туалет, это мудозвон. Вы покраснели? Зря. Нормальное русское слово. Оно даже не входит в четыре запрещенных, всем известных. Внимание, вопрос: а кто, собственно, мудозвон? «Он сияет, как новый полтинник,/С него капают лосьоны и лак,/И, когда гопота распинает Христа,/Он объяснит, отчего Христос враг./Вечерний мудозвон!/Вечерний мудозвон!/Когда нужна правда — правдивей всех он —/Вечерний, вечерний». Конец цитаты.
Не будем говорить — кто, хотя это был Слоненок. А кто же Слоненок? Все почему-то кивают на телеведущего Владимира Соловьева. Он сам говорит, что, конечно же, не верблюд, и кивает на новейшего президента Украины Владимира Зеленского: «Это он». Помните, чем он на пианино играл, будучи клоуном? И показал-таки чем, в одной из своих программ.
Другие знатоки творчества БГ считают, что это Иван Ургант. Действительно, «Вечерний Ургант», «Вечерний… звон», но Ургант в одной из своих программ тоже перевел стрелки на Соловьева, правда, так и не назвав его. Умеет же парень!
![](https://static.mk.ru/upload/entities/2019/10/03/18/articlesImages/image/5c/12/6d/fb/1fde1a566248263f2079d1138eff83c2.jpg)
Надо сказать, с БГ это не впервой. Ну, любит человек загадки загадывать. Вот, пожалуйста, на заре туманной юности про старика Козлодоева:
«Сползает по крыше старик Козлодоев,/Пронырливый, как коростель./Стремится в окошко залезть Козлодоев/К какой-нибудь бабе в постель». А в конце: «Ползет Козлодоев, мокры его брюки,/Он стар; он желает в сортир». А это про кого? Думайте, думайте!
А вот перестроечный БГ: «Полковник Васин приехал на фронт/Со своей молодой женой./Полковник Васин собрал свой полк/И сказал им: «Пойдем домой./Мы ведем войну уже семьдесят лет./Мы считали, что жизнь — это бой,/Но, по новым данным разведки,/Мы воевали сами с собой». Ну чистый Ельцин, разве не так? Или Горбачев? Думайте.
Про Владимира Соловьева, который всем доказывает, что это не он… Вспомнилась мне «Литературная газета» советского времени, 16-я ее полоса, юмористическая. Там был такой рассказ про Иванова. Вышел Иванов из квартиры, а на стене написано «дурак». Иванов обалдел. Вернулся, запер за собой дверь и стал думать. А потом вышел и приписал: «Иванов не… дурак». И Соловьев не дурак, а очень даже умный человек. И совсем не м…звон. Ничего похожего!
Лучше молчать
Если не можешь сказать последнее прости, лучше помолчать, правда?
Телевизор не молчит, он говорит. Пусть говорит.
![](https://static.mk.ru/upload/entities/2019/10/03/18/articlesImages/image/07/c8/3b/54/942090641f6ad3fcec5cdf9975150080.jpg)
Есть специальные форматы на такие случаи. Душевные форматы, от сердца к сердцу. «Сегодня вечером», например… Сама обстановка там предполагает не суетиться, не перебивать друг друга во что бы то ни стало. Не работать для галочки, для учета, а всю свою память, благодарность, всю горечь утраты проявить в телепередаче.
Но есть другой формат. Марка Захарова не стало в субботу, и тут же, через несколько часов, вышел «Привет, Андрей!». По горячим следам. Они так спешили, чтобы опередить конкурентов. И опередили их. Срочно позвали людей, самых разных, чем больше, тем лучше. Некоторые из них либо никакого отношения к Захарову не имели, либо самое относительное. Малахов суетился, быстро-быстро что-то тараторил, а в глазах… Пустота. Хотя я-то знаю, он, по сути, очень душевный человек, принимающий любое горе, несправедливость близко к сердцу.
Но здесь Малахову надо было спешить, и он спешил. Здесь Малахову надо было стать первым, и он им стал. Отработал. Вот раньше, только на другом канале, он даже в столь трагические моменты жизни мог высказаться так личностно, интимно даже, несмотря на массу людей в студии, а сейчас… Галочку поставил, и был таков.
В день похорон на Первом — «Пусть говорят». Теперь уже Дмитрий Борисов. Опять масса призванного народу, опять нестыковки. Это прямой эфир. На большой экран выводят театр «Ленком», уже после прощания. Темно, вечер. У театра с наушниками стоят директор, ведущие артисты. Борисов должен их о чем-то спросить. Но он не знает о чем, а надо. Они не все слышат, ведущий нервничает, не думает уже об ушедшем, ему важно наладить связь.
…В креслах на студии сидят люди, и каждый должен что-то говорить, просто обязан. Вот тут этот каждый проявляется сразу. Кому-то нечего сказать, и он придумывает, кто-то прежде всего говорит о себе, а потом уже о Марке Анатольевиче. У ведущего пустые глаза…
Я не собираюсь учить вас, как правильно скорбеть, дорогие телевизионщики. Я сам не знаю. Ну, тогда, может, лучше все-таки помолчать. Да, проиграть конкуренту, но остаться человеком. Который всегда будет помнить Марка Захарова, Учителя нашей жизни.