«МК» уже не раз писал про удивительного жителя белого трейлера в районе Коньково. Его хозяин, Рафаэл Гюльбекян, поселился в прицепе около восьми лет назад — по семейным обстоятельствам. Место для стоянки выбрано не случайно: из окна прицепа виден дом, где Рафаэл когда-то жил. Теперь рядом только собака по кличке Япп, которую он когда-то купил дочери («Я папин подарок»). Что только не происходило с Рафаэлем за эти годы жизни в трейлере: и хорошее, и плохое! Япп, когда-то бывший щенком, уже вырос во взрослого «мужчину» и помогает хозяину с мини-производством — вместе они выпускают собственные сушилки для обуви.
— Вы включаете диктофон? У меня тоже работает, записывает, — говорит Рафаэл, пока мы рассаживаемся в первой комнатке его небольшого дома. Он сильно хромает: болит нога — повредил, пока ждал обидчика ночью… Большой и теплый Япп ложится рядом. На столе — стопка официальных бумаг.
Это снаружи кажется, что перед вами маленький белый прицеп на колесах. На самом деле это автономный дом, а в последнее время еще и крепость. Потому что его жильцы — на военном положении.
За право жить в маленьком трейлере на окраине Москвы Рафаэлу пришлось побороться. Недоброжелатели пытались заставить его уехать, исчезнуть. Язык, на котором с такими людьми разговаривает Рафаэл, один — судебный. «Очень милая федеральная судья Елена Викторовна Ивахова, которая меня когда-то выселила из квартиры в полном соответствии с законом, в таком же полном соответствии с законом и защитила мое право здесь находиться. Мы вместе с управой и префектурой пошли в суд, и они вышли оттуда очень бледными. Я хорошо подготовился», — говорит, смеясь, Рафаэл.
Были и другие странные люди, которым отчего-то мешал его дом.
— К нам раз в году приходят какие-то прохвосты. Один странный человек представился сотрудником ФСБ, дал мне корочку в руки. Я хотел милицию вызвать, но он убежал… Был отставной полковник милиции, он хотел, чтобы мы уехали, говорил про меня гадости: будто моя семья завладела какими-то экспонатами из Эрмитажа… Если меня обижают — я сужусь, не убивать же людей?.. И в тот раз я обратился в суд, и мне присудили в качестве моральной компенсации 30 тысяч рублей.
Рафаэл упорно повторяет несколько раз: суд — это цивилизованный метод решения вопросов. И этот метод не подводил его. До встречи с Сергеем Немановым. За почти три последних года он нападал на Рафаэла около 48 раз.
…На видео передо мной — мужчина лет сорока со злыми глазами. Он агрессивно и показательно крутит ножами, с силой втыкает их в землю, потом с бравадой вытаскивает. На другой записи — подходит к окну и разбивает стекло. На третьей — грязно ругается и орет: «Это моя улица!» Что ему нужно?
Как Рафаэл давно рассказывал «МК», Неманов просто однажды по пьяни пристал к нему на улице. Потом пришел к прицепу с деревянной дубинкой, ножкой от стула. А потом… Таких эпизодов, заснятых камерой на трейлере или видеорегистратором, который прикреплялся на шлейку Яппу, десятки — хватит на плохое полнометражное кино. Три раза между Сергеем Немановым и Рафаэлем Гюльбекяном был суд. И все три раза его оправдывали! Даже после записи, на которой видно, как тот бьет пожилого мужчину по голове.
Десять дней назад нарушитель спокойствия пришел к домику снова, мужчины начали ругаться. «Он внезапно снял шорты, трусы и продемонстрировал… в общем, все что имел».
— Он строит из себя Рэмбо — нашел слабого и пытается поднять самооценку за счет меня, полиция его постоянно защищает, — сетует Рафаэл.
Было бы интересно действительно понять: почему? Почему силу и власть имущие не защищают законопослушного человека, единственная цель которого — просто спокойно жить?
Сейчас мужчина действительно болеет: проблемы с ногой. «Нехорошие дела», — вздыхает он.
— Надо смотреть, возможно, ложиться в больницу, а он не останется без меня, — показывает Рафаэл на собаку. (Япп теперь лежит у меня в ногах, грея жесткой рыжей шерстью.) — Он ни с кем не останется, будет выть. В больницу его не пустят, я и не пойду.
Производство товара народного потребления — импортозамещающих «Япп-сушек» — пока тоже застопорилось: какая работа, когда дом в осаде?! Рафаэл рассказывает: в день его полуавтоматическая установка может делать до 600 штук простого средства для сушки обуви. Изделие стоит совсем не дорого, работает на отлично — с упаковки смотрит умный четвероногий самурай.
— Я надеюсь, что все наладится, и мы будем продавать «Япп-сушки», — грустно улыбаясь, говорит Рафаэл. — Мы сможем купить хоть малюсенькую квартиру и переехать… Я не прошу ни у кого помощи, но я считаю, что государство должно защищать своих граждан. А я гражданин России.
И тихо добавляет, что если власть не будет его защищать, то он, наверное, через какое-то время покинет страну: «У меня есть возможность уехать в Армению или Грузию, тем более я еще и гражданин Грузии. У меня родная сестра в Тбилиси. Я бы очень не хотел из-за какого-то быдла уезжать. Быдло было и в советское время, но оно не было таким воинственным».
…Я ухожу из домика под яблонями, и Япп не идет меня провожать. Ему грустно, что гости уходят.
Длинный панельный дом на окраине города. Вечер, темнеет, зажигаются фонари. В маленьком доме у дороги загорается свет: там живут два друга — человек и собака. Живут так по своей воле или по силу обстоятельств. Делают сушилки для обуви, ездят гулять в парк, готовят, гуляют, мечтают. Не лезут в чужую жизнь и охраняют свою. Неужели они не имеют на это право?
