1) ненормальную раздутость, типа «слоновой болезни»;
2) сверхъестественную прожорливость: мегапроекты, через которые на самом деле прокачиваются бюджетные деньги в понятно чьи карманы, суперзарплаты топ-менеджерам госкорпораций; практическое уничтожение местного самоуправления;
3) вполне корыстную назойливость правоохранительной системы в отношении бизнеса;
4) болезненную реакцию на любую критику, что выдавило сколько-нибудь значимые признаки независимости из судебной системы, подавляющего большинства федеральных СМИ, лишило политическую систему присущего ей естественного развития через переход на управляемую в ручном режиме понятно откуда политическую конкуренцию.
Но все эти и многие другие болячки в 2000-е годы, во-первых, только-только завязывались и, во-вторых, не мешали (спасибо мировой конъюнктуре на нефть и газ!) иметь неплохие темпы роста экономики и, главное, обеспечить большинству населения ощутимый подъем благосостояния. Хотя, если бы не эти болячки, то и этот подъем был бы существенно больше и, главное, он обрел бы долгосрочную устойчивость.
В 2010-е годы состояние здоровья нашего государства продолжало быстро ухудшаться, а тут подоспели санкции и, что важнее, радикальное — практически в два раза падение цен на нефть и газ. Что мы видим в итоге? Во-первых, десятилетие, потерянное с точки зрения экономического роста (рост ВВП в среднем за год в районе 1%) и, во-вторых, уже более чем пятилетнее падение реальных доходов населения.
Если бы государство было в целом здоровым организмом, то оно, наверное, поняло, что никуда не деться от масштабных реформ — начиная от политической, судебной и правоохранительной и заканчивая экономической и социальной. Ведь обновление — это естественное качество любого жизнестойкого и конкурентоспособного организма. Это нормальная реакция на новые внешние по отношению к государству вызовы, которые в XXI веке отнюдь не такие, какими они были в еще недавнем XX веке. Речь идет не только о международной обстановке, но и, главное, об изменениях в самом российском обществе.
О чем говорят, к примеру, последние исследования социологов? Люди в своей массе начинают связывать нарастающие жизненные проблемы не со случайным и преходящим стечением локальных обстоятельств, а с системной несправедливостью, которая порождена именно государством, потерявшим всякое представление о реальной действительности. Поэтому люди все чаще вместо желаемой еще недавно «стабильности», которая нравилась в благополучные 2000-е, желают перемен. Каких? На этот вопрос ответ все чаще сводится к простой формуле: «торжествующая справедливость, понимаемая как равенство всех перед законом».
Популизм «широких народных масс» — в ответ брезгливо поморщится какой-нибудь типовой депутат или высокопоставленный «аппаратчик». Хотя многие из них, будучи неглупыми людьми, в глубине души понимают критическую необходимость для дальнейшего существования страны обновления политики. Но открыто об этом сказать просто боятся — уста замыкает страх потерять насиженные и неплохо оплачиваемые позиции, налаженный номенклатурный быт. Максимум на что решаются самые смелые — намекать на необходимость экономико-технократических реформ, типа увеличения доли накоплений в используемом ВВП, снижении регуляторной нагрузки на бизнес и остановке продвижения государства вглубь экономики. Робкие предложения о «бюджетном маневре» — снижении на 2% доли ВВП, идущей на оборону и безопасность, и повышении на эту же величину расходов на образование и здравоохранение — просто-напросто игнорируются при подготовке и принятии федерального бюджета вот уже не первый год.
Это признаки еще одной болезни — наверное, самой опасной для государства, а значит и для общества, и для страны в целом. Она называется «паралич». Это элементарная невозможность (даже при желании) проявить хоть какую-то гибкость, что в отношении государства означает органическую неспособность учитывать быстро меняющиеся реалии российской жизни. В деловом лексиконе это называется непрофессионализмом, который в данном случае упал ниже критического для управления уровня. Какие уж тут реформы! У этого типа государства начисто отсутствуют компетенции, чтобы их проводить хоть с каким-то шансом на успех. Вместо этого мы видим судорожные движения, которые рождают резкий, возможно, лавинообразный, рост числа очевидных ошибок буквально на ровном месте со стороны государства.
Вот лишь некоторые примеры.
1. «Пенсионная реформа»
В прошлом году она свелась к элементарному повышению пенсионного возраста. В ее обоснование говорилось о грядущем скором финансовом крахе Пенсионного фонда РФ из-за снижения числа плательщиков в него при одновременном увеличении количества пожилых людей. Что получили год спустя? Практически никакой экономии на выплате пенсий не просматривается даже в среднесрочной перспективе, начинает проявляться проблема отсутствия работы у людей предпенсионного возраста. Из-за отмены индексации выплат работающим пенсионерам их численность падает. Тем самым уменьшается и число плательщиков в Пенсионный фонд.
При этом, видимо, ради красного словца, правительство вбрасывает идею о переходе на четырехдневную рабочую неделю, что напрямую ведет к снижению потребности в труде, обостряет конкуренцию за рабочие места. Очевидно, что предпенсионеры будут страдать в первую очередь. Одно утешение: идея о четырехдневке исчезает из-за своей абсурдности даже из официальной повестки дня, как снег весной.
2. Ситуация в здравоохранении
Несмотря на то, что в эту сферу были влиты значительные средства в 2008–2010 годы («приоритетный национальный проект»), а затем и через специальные региональные программы мы видим:
— острое недофинансирование здравоохранения (государство, включая ОМС, тратит на это примерно 3,5% ВВП при том, что в большинстве европейских стран этот показатель — 6–7%);
— неуклонное замещение бесплатной медицины платными услугами, что приводит к недостаточной доступности услуг государственных и муниципальных учреждений здравоохранения не только в отдаленных местностях, но и во многих крупных городах из-за острой нехватки врачей первичного звена — как терапевтов, так и специалистов;
— «отвратительное» (по словам министра Скворцовой) качество медицинского образования.
В результате мы имеем, с одной стороны, массовое недовольство людей организацией медицинской помощи, а с другой — неудовлетворенность условиями труда у значительной части медицинских работников. Регулярно в СМИ просачиваются факты коллективных (а по сути протестных) увольнений в больницах и поликлиниках, на Станциях скорой помощи медиков, доведенных до края изматывающей перегрузкой для того, чтобы заработать хоть какие-то значимые деньги. Естественно, что труд на износ не может не сказываться на качестве медицинского обслуживания.
Очевидно, что и в здравоохранении назрела комплексная реформа, результатом которой должна стать национальная модель организации этой сферы, где четко разведены источники финансирования — бюджет, обязательное социальное страхование, коммерческое страхование с тем, чтобы удовлетворить общественный запрос на охрану здоровья, а не выклянчивать у Минфина каждый год остатки бюджетного пирога.
3. «Мусорная» реформа
В то время как в развитых странах проблема утилизации отходов методически решается в партнерстве государства и общества уже не первое десятилетие через внедрение раздельного сбора, строительства безотходных мусороперерабатывающих заводов (Швеция, к примеру, является импортером мусора, получая при его переработке газ и много чего другого весьма нужного), у нас «вдруг» обнаружили зловредные свалки прямо под окнами жилых домов. И тут президенту приходится лично бросаться на амбразуру, приказывая закрыть тот или иной полигон. Но проблема-то остается и продолжает обостряться, потому что мусор все равно не перерабатывают, и его надо по старинке куда-то сваливать.
4. Выборы в Мосгордуму
Вместо того, чтобы смириться с появлением в этом органе реально оппозиционного меньшинства, государство сначала пошло на изощренные манипуляции с собранными подписями (вот где, оказывается, еще остался чиновничий креатив!), что вызвало массовое возмущение, а потом устроило жестокое, ничем не спровоцированное «винтилово». Это, конечно, только подлило масла в огонь, обострив чувство попранного достоинства, в первую очередь молодых и непоротых. И только после этого у кого-то там, «наверху», наступило небольшое просветление. Как по мановению волшебной палочки куда-то исчезли обвинения в «массовых беспорядках», сравнения с французскими «желтыми жилетами». Часть молодых ребят освободили, сняв все претензии.
Что в результате? Взбудораженное население, успокоить которое то же самое государство весьма неуклюже пытается массированной раздачей шашлыков под музыку попсы. Как известно, «хлеб и зрелища» даже в древнем Риме никак не гарантировали от внутренних смут и разбоев. Более того — этот принцип только подталкивал тогдашний люд к ним.
Могу привести еще очень много примеров, подтверждающих поставленный мной диагноз нашему государству.
Каково лечение? Это отдельный разговор, и тут есть что сказать. Но сначала, как известно, нужно поставить правильный, пусть и тяжелый диагноз — в данном случае обязательно публичный. И только после этого общество начнет лечить одну из своих частей — государство — не витамином С, а с использованием выработанных передовыми странами методами интенсивной терапии.
