Можно сказать, что это обсуждение инициативы будет у Госдумы третьим — юбилейным. На самом деле о четырехдневной рабочей неделе депутаты говорили и в 2014-м, и в 2018-м. И всегда с одним и тем же посылом — экономика на новые рельсы встать готова. А готовы ли люди? Различные соцопросы показывают примерно одинаковые цифры: около 60–70% граждан хотят и готовы работать меньше, около 10–20% считают, что не справятся за 4 дня и будут брать работу на дом, остальные еще не определились со своей позицией.
Интересно, что в оригинале Федерация независимых профсоюзов предложила сократить не количество рабочих дней, а количество рабочих часов. А это, как говорится, две большие разницы.
— Мы поддерживаем идею сокращения количества рабочих часов в неделю, — рассказал «МК» секретарь Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков. — Сейчас их 40, они распределены в стандартном варианте: 5 дней по восемь часов. Минтруд говорит: о’кей, мы можем прямо сейчас перейти на четыре дня, но тогда количество рабочих часов увеличивается до десяти. Мы говорим не об этом: от 40 часов в неделю надо уходить к меньшему количеству. К какому именно — это вопрос торга государства, бизнеса и работников.
Возможно, как предполагает Шершуков, это будет шестичасовая рабочая неделя в течение тех же пяти дней, или же восьмичасовая в течение все же четырех дней, или иной вариант. Казалось бы, представителям некоторых профессий просто не получится работать меньше. Как же врачи — людям придется перестать болеть по пятницам? Или же учителя — школьники станут меньше учиться?
— С одной стороны, рабочий день учителей формально меньше восьми часов, — продолжает Шершуков. — С другой стороны некоторые медики работают на полторы-две ставки, чтобы выработать более-менее нормальную заработную плату. Идея заключается в том, чтобы человек за нормальную продолжительность рабочего дня получал нормальную заработную плату. Если рабочий день сократится, то возникнет новое рабочее место. Человек отработал, предположим, четыре или пять часов, ушел домой. А в оставшееся время будет работать другой человек: так из одного рабочего места получается два.
В отношении, к примеру, преподавателей, если стандартная рабочая неделя будет 35 часов, а для нормального учебного процесса придется вести уроки 40 часов, преподавателю за лишнее рабочее время должны доплатить. Уроки и пары сокращать не будут: школьники и студенты не относятся к рабочим, их деятельность не описана в Трудовом кодексе.
Возможно, хорошим примером станут зарубежные страны, где продолжительность рабочей недели (в часах) в некоторых случаях иная, чем в России. Максимально европейцы могут работать 48 часов в неделю, включая все возможные сверхурочные. Однако некоторые страны вводят свои дополнительные ограничения. В Австрии рабочая неделя в среднем длится около 41 часа, однако по соглашению с работниками может увеличиться и до 60 часов. В Германии цифры примерно те же — около 40–48 часов в неделю можно провести на работе. В Нидерландах как раз практикуется 4-дневная рабочая неделя, но (и это условие нашим гражданам точно не понравится) сидеть за станком или компьютером придется 10 часов в день. Франция работает меньше всего — около 35 часов в неделю (если, к примеру, сократить пребывание в офисе в пятницу, то выйдет такая же ситуация, как в России). Занятые на частных предприятиях граждане США могут работать 34,6 часов — меньше, чем в нашей стране.
Есть и противоположные случаи переработки. Так, в Японии появилось отдельное понятие «кароси» — смерть от слишком интенсивной работы. В 2000 году от кароси умер премьер-министр Японии, трудившийся не меньше чем по 12 часов каждый день.
— Опасна как и переработка, так и слишком короткая рабочая неделя, — считает психолог Анастасия Александрова. — Трудоголизм — это своего рода механизм бегства от рабочих и семейных проблем. За ним может крыться и желание полностью контролировать рабочий процесс, и нежелание проводить время с семьей. Действительно, я сужу по своим клиентам, люди считают работу своего рода убежищем от других жизненных неурядиц, местом, где можно забыть об ипотеке или конфликтах с женой. Я понимаю граждан, которые хотят отдыхать больше. Но увы, психологически далеко не все смогут справиться с лишним свободным временем. Потому как все-таки в большинстве случаев время не на работе — это время с семьей. Будет сложно перестроиться и занять лишний день: всем в какой-то момент надоедает лежать на диване, а средства могут не позволить куда-то уезжать каждый уик-энд. Начнут всплывать конфликты и проблемы, которые были ранее, старые больные темы. Я не исключаю, что введение укороченной рабочей недели приведет к росту разводов. В конце концов вспомните длинные новогодние праздники, которые грозятся каждый год и отменить, и сократить: от безделья становится больше клиентов у травматологов и наркологов.
Врачи уже успели высказать свое недовольство новыми выходными днями: и фобии обострятся, и ожирение станет проблемой номер один. А может, наоборот, меньше работы — меньше стресса — целее нервы и сердце?
— Если люди будут в дополнительные выходные заниматься своим здоровьем, то да, безусловно, это пойдет на пользу, — считает руководитель отдела заболеваний миокарда и сердечной недостаточности Национального медицинского исследовательского центра кардиологии Сергей Терещенко. — Но не будет ли, наоборот, роста злоупотребления алкоголем? Наш менталитет этого не исключает. Человек не в пятницу уезжает на дачу, а в четверг — можно хорошенько расслабиться. Лучше бы сократили рабочий день, чтобы человек мог уходить с работы не в 6–7 часов вечера, а раньше. И на здоровье это позитивно скажется, можно будет заниматься своими делами, больше времени посвящать семье.
