Ной нашего времени
Герои этой истории — Анна и Андрей Айдовы — никогда не были собачниками. Она — врач-стоматолог в клинике на юге Москвы, он — бизнесмен. Ритм жизни бешеный, не до домашних питомцев. Но, как это часто и бывает, все изменил случай.
Из дневника Анны Айдовой:
«Осенью 2008 года на улице к нам подбежал бездомный щенок. Было очень холодно, и, поддавшись внезапному порыву, мы взяли его домой. Заводить собаку в наши планы не входило, и, хотя дети неоднократно просили четвероногого друга, морально мы не были к этому готовы. И потому решили дать щенку переночевать у нас, а наутро найти ему хозяев».
Айдовы расклеили объявления на каждом столбе и подъезде в районе. Никто так и не позвонил. Попытались отдать бедолагу в приют — все переполнены. Так в квартире Айдовых в Бутове появился первый хвостатый обитатель. Щенка решили назвать как в фильме «Приключения Электроника» — Ресси. Через полгода Андрей Айдов подобрал на улице еще одного щенка. Девочку назвали Хильдой. На этом бы семья и успокоилась, если бы спустя два года не произошла трагедия: Хильду сбила машина. На семейном совете решили взять из приюта нового щенка, но взяли в итоге сразу двух — Гледис и Аришу.
С тех пор к Андрею Айдову как магнитом начали притягиваться бездомные собаки. За пару лет в обычной «трешке» на окраине Бутова жила уже дюжина собак. Андрей Айдов осознанно взял на себя роль библейского Ноя. Забирал с собой всех, кому была нужна помощь. Гуляли с собаками в Бутовском лесу. Проблем, как говорит Андрей, не было:
— Мы правильно воспитали собак. Каждый раз после прогулки они не носились по квартире, а спокойно ждали, пока мы каждой из них вымоем лапы. Подъезд мы убирали сами, чтобы не вызывать недовольство соседей. И большинство относились к нам с пониманием. Но все равно мы понимали, что жить с таким количеством животных в московской квартире невозможно. Мы стали искать дом за городом.
Медиум из Мочалова
Подходящее жилище было найдено за 220 километров от Москвы, в Калужской области. Деревня Мочалово под Юхновом. Деревянный дом с резными наличниками, плетеный забор, большой участок. На окраине деревни, что для Айдовых было принципиально важно. К участку примыкает поле. Значит, можно будет гулять с собаками, не мешая местным жителям. Дальше, за полем, лес и озеро. Рай, одним словом.
Участок Андрей и Анна купили, а на дом оформили ипотеку. В мае 2014-го переехали, быстро отстроили рядом с домом еще одно здание, под ферму. Сразу после переезда у москвичей появилась шальная мысль: обзавестись полноценным хозяйством: открыть нормальную молочную ферму, чтобы окупить содержание собак. Анна официально зарегистрировалась как глава крестьянского фермерского хозяйства. Окрестные бездомные собаки, разумеется, про «ковчег» тут же пронюхали и потянулись к хлебосольным новоселам. А те никому не могли отказать. В результате вместо двенадцати собак у Айдовых жили уже 53. Всех собак стерилизовали, сделали прививки, поставили на учет в местной ветстанции и на каждую оформили ветеринарные паспорта. Половину питомцев Анна зарегистрировала на себя, половину — на дочь Машу. Та на тот момент окончила школу и поступила в ветеринарную академию. Старший, Василий, стал студентом геофака МГУ.
Местные новым жильцам, как тогда казалось, искренне радовались. Ходили в гости, обменивались секретами правильного ухода за скотиной и огородными премудростями. Частыми гостями в доме Айдовых были жильцы с соседнего участка — Елена и Семен Бугай.
— Елена — личность примечательная, — рассказывает Андрей Айдов. — Она себя именует не иначе как потомственной гадалкой из Бобруйска. Первое время они к нам регулярно приходили в гости. А потом вдруг «перемкнуло». Соседка начала через забор нам что-то нашептывать, говорила, что порчу наведет, что у нас собаки умирать начнут. Ее муж Семен говорил: «Лена — человек силы, она ведьма». Я православный человек, поймите. Для меня такое — чистой воды бред.
«Порча» выразилась в жалобах в проверяющие органы. Ревизоры потянулись к Айдовым так же, как до этого тянулись бездомные собаки.
Из дневника Анны Айдовой:
«Те самые соседи, которые продолжали улыбаться при встрече, развязали против нас войну. В деревню потянулась череда правоохранительных и проверяющих органов. Искали, к чему бы придраться, но все наши собаки были привиты, имели ветеринарные паспорта, не размножались, не бегали свободно по деревне, не нападали на людей. Не было никаких законных оснований избавиться от нас. За нашей спиной соседи шептали о том, что мы наживаемся на собаках, что государство платит нам огромные деньги за их содержание, что мы получаем вознаграждение от фирм-производителей, тестируя корма».
До трагедии недалеко
Вскоре к соседям подключились местные охотники. Юхновский район — место непростое. Там несколько охотугодий, в которых водится лось, косуля, кабан, глухарь. Для охотоведов каждый лесной зверь на пересчет. А собаки дикого зверя пугают. Живность чувствует присутствие собак и начинает обходить такие места десятой дорогой. Этот момент Айдовы совершенно упустили, когда подбирали место для переезда. К тому же, как выяснилось, тот самый лес, который граничил с участком москвичей, — так называемый воспроизводственный участок. Рекреационная зона, где дикие звери и птицы отдыхают и размножаются. Собакам туда путь заказан.
— В сентябре 2014-го к нам приехал местный главный охотовед Александр Лобанов, — вспоминает Андрей Айдов. — Привез мед со своей пасеки, а заодно рассказал, что в деревне волки грызут домашний скот. Советовал быть осторожнее. Мне тогда его визит подозрительным не показался, а Аня напряглась. Потом, в начале зимы, он вдруг ей позвонил и задал странный вопрос: «Анна Константиновна, вы не знаете, когда выпадет снег?» Она сказала, что не знает. А когда снег выпал, стало понятно, зачем он спрашивал. Снова позвонил и заявил, что никаких волков нет, а зверей пугают наши собаки.
С этого момента мирная жизнь для Айдовых закончилась. Анна стала регулярно ездить в местную администрацию на переговоры с районными чиновниками и делегатами от охотников. Для надежности всякий раз включала диктофон на смартфоне. Включать его приходилось теперь и при каждом разговоре с соседями.
На одной из записей — медлительный голос уставшей женщины и бодрые голоса разных мужчин. Андрей говорит, что один из них — председатель Юхновского районного отделения Росохотрыболовсоюза Александр Лобанов, второй — чиновник местной администрации. На другой записи мужской голос — это местный житель, поэт Николай Гуров.
Вот какой разговор состоялся между Анной Айдовой, Лобановым и чиновником:
Лобанов: «Анна Константиновна, я вам в который раз говорю: стая собак гнала снегоход на полной скорости. Человек еле отбился. А если они на ребенка? Вот вы помяните мое слово: еще немного времени пройдет и случится трагедия. До трагедии недалеко».
Анна: «Александр Иванович, я вас поняла. Значит, давайте еще раз. Ваши требования: поводок, электроошейник. Я поняла, что наши собаки причиняют ущерб охотугодьям, правильно? В этом суть проблемы? Мы это понимаем».
Лобанов: «Бесконтрольный выгул очень сильно бьет по охотничьему хозяйству. Воспроизводственный участок организуется там, где зверю лучше. Любой фактор приводит к ухудшению».
Чиновник (фамилия неизвестна): «Как выйти из этого положения?.. Если что-то за пределами поля случится с вашими собаками… Я не знаю… Можете обвинять Александра Ивановича, но нести ответственность за 600 охотников… Встретив охотника и поведя себя хоть немного агрессивно, ваша собака останется на месте. Это без вопросов».
Разговор между Анной и соседом Гуровым возле дома Айдовых:
Анна: «Коля, успокойся. Давай спокойно поговорим…»
Гуров: «Меня твои собаки за жопу драли! Я не пойду к прокурору, к ментам! Я к бандитам пойду!»
Нельзя исключать, что гипотетически любая, даже домашняя, собака может кого-то укусить. И дело здесь не в их количестве. На то она и собака. Но если нам говорят о том, что такое случилось, то тогда обычно человек обращается в травмпункт, который и фиксирует рану, пишет заявление в полицию. Но фактов таких обращений мы не нашли. Хотя, как показали дальнейшие события, в правовом плане — как минимум на уровне понимания, куда надо жаловаться, — местные оказались вполне подкованы.
Мы связались с Александром Лобановым и выслушали его версию.
— Вы представьте, что это такое, где рядом с вами живут 67 собак! — эмоционально начал свое повествование охотовед (по официальным данным, на Айдовых зарегистрированы 53 собаки. — Авт.) — У нас вплотную к их участку лес, воспроизводственный участок. Там подкормочные площадки для кабана. Мои егеря поехали на эти площадки, звонят оттуда: «Александр Иванович, кабана нет! Кругом только собачий помет!». Несколько раз их собаки окружали охотников, егерей, трижды загоняли ягодников на деревья. Мне ягодники звонили, муж с женой: «Александр Иванович, помогите! Нас собаки окружили, мы к деревьям прижались и не можем уйти».
— Вы уверены, что это были именно собаки Айдовых?
— Да! Они все были с ошейниками и бирками. На бирках номер телефона Айдовых. Я всех собак в округе знаю. Это точно их собаки. Я Анне звонил и говорил, что мы будем принимать адекватные меры. А она после этого пошла на меня писать заявление в полицию, якобы я ей угрожал.
— Что конкретно вы подразумевали под «адекватными мерами»?
— (Пауза.) Ничего конкретного. Вообще ничего. Просто хотел их приструнить.
«Была «Докторская», стала «Любительская»
Эпизод комедии «Операция «Ы», где Шурик произносит эту фразу, начиняя кружок вареной колбасы снотворным, перестает казаться забавным, когда подобное происходит в реальной жизни.
В 2015-м начался новый этап деревенской войны. У Айдовых начали погибать собаки.
Первой умерла Гледис. Та самая, которую Айдовы забрали из московского приюта. Она отбилась от остальных собак на прогулке и потерялась. Андрей прочесал округу вдоль и поперек — бесполезно. Спустя несколько дней ему позвонил знакомый и сказал, что видел его собаку лежащей на обочине дороги. Айдов рванул на место и обнаружил Гледис мертвой, с двумя ранами. Андрей уверяет, что от пуль:
— Я отвез ее в юхновскую ветстанцию. Хотел, чтобы мне дали официальное заключение о причинах смерти собаки. Но ветеринар наотрез отказался писать, что это огнестрельные ранения. Он сказал: «Ты что, мне еще тут работать!». В итоге у меня на руках абсурдная справка о том, что причиной смерти собаки стали два сквозных отверстия неизвестного происхождения.
Александр Лобанов поведал нам свою версию причин смерти Гледис:
— О том, что травили, стреляли — этого не может быть. Эту собаку нашли на дороге. По дорогам много собак давят. Может, машина сбила, а потом вороньё дырки расклевало.
Интернет-дневник Анны начал превращаться в похоронный журнал. Инка, Барон, Джульетта — это клички собак, которые погибли в Мочалове. Правда, их отстреливать не стали. Все они стали, по мнению Айдовых, жертвами отравления препаратом, который используется для лечения людей от туберкулеза. Причем погибали собаки не только в этой семье. И Айдовы, и другие хозяева писали заявления в полицию — по всем получены отказы (есть в распоряжении редакции. — Авт.).
Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти собаки Гледис (мы не стали сохранять авторскую пунктуацию и орфографию, поскольку такие ошибки вызовут оторопь даже у третьеклассника):
«...В действиях неустановленного лица не будет усматриваться состав преступления, предусмотренного частью 1 статьи 167 УК РФ (уничтожение или повреждение чужого имущества), так как ущерб от умышленного уничтожения собаки, принадлежащей гражданке Айдовой А.К., не будет являться для нее значительным, учитывая те обстоятельства, что уничтоженная собака была передана Айдовой бесплатно приютом района Печатники по договору на безвозмездной основе. Также данная собака не являлась единственной в ее семье, так как у них дома содержатся принадлежащие им 24 собаки различной породы. В действиях неустановленного лица также не усматривается состав преступления, предусмотренного частью 1 статьи 245 УК РФ (жестокое обращение с животными), так как в ходе проверки объективными данными установлено, что собаку неустановленное лицо уничтожило не из корыстных или хулиганских побуждений, без применения садистских методов, в отсутствие малолетних детей».
То есть, если следовать логике юхновских детективов, если собак много и они не куплены за бешеные деньги в элитном питомнике, то убивать можно.
В отказных постановлениях по отравленным собакам мотивы еще более удивительные. Дескать, неизвестно еще, отрава там была или, например, собак клещи покусали (оригиналы постановлений имеются в распоряжении редакции. — Авт.)
— Травить собак — это типичные подлые способы, которые используют догхантеры, — говорит ветеринарный врач Александр Кац. — Симптомы развиваются стремительно, это вопрос нескольких минут. Слабость, нарушение координации, пена изо рта. Это специфические симптомы, их нельзя спутать ни с чем иным. Клещевая инфекция развивается совсем иначе, не так быстро и с другой динамикой. Самое опасное, что может занести в организм собаки клещ, — это пироплазмоз. Симптомы — отказ от еды, вялость, повышение температуры, кровь в моче. Но это проявляется в течение нескольких дней, а не часов или минут.
Синим пламенем
Обмен любезностями с привлечением местной полиции стал в Мочалове такой же обыденностью, как завтрак или дойка коровы. Айдовы писали заявления об отравлении собак, соседи писали заявления на Айдовых.
— Как-то раз Аня с собаками пошла гулять в лес, — вспоминает Айдов. — Мы к тому моменту обзавелись рациями, без них уже было страшно выходить. Вдруг она мне по рации кричит: «Андрей, мне чем-то брызнули в глаза! Беги скорей сюда!». А куда «сюда»? Я пока добежал, смотрю — она уже вышла из леса. Лицо заплаканное, рации нет. Рядом стоят Гуров и Емельянова, тут же подъехала полиция, как по заказу. Аня сказала, что они у нее отняли рацию. Я спросил Гурова, куда он дел рацию. А он мне на это: «Где телефон?» Я недоумеваю: какой телефон? при чем тут телефон?
В итоге соседи обвинили Анну, что она якобы украла у Емельяновой мобильник. Полицейские открыли против Анны уголовное дело по статье «Самоуправство» (статья 330, часть 2, УК РФ). Но Айдовых даже это не остановило. Они упорно продолжали доить коров, принимать роды у коз и овец и выгуливать собак. Но вскоре и этим остаткам былой идиллии пришел конец.
Из дневника Анны Айдовой:
«19 января 2017 года. В праздник Крещения нашу семью постигло большое несчастье: подожгли нашу маленькую ферму. Все животные погибли во время страшного пожара, полностью уничтожившего наш скотный двор. В конце января мы ждали рождения козлят, но во время пожара у коз начались преждевременные роды. Десять малышей появились на свет в окружении пламени и дыма, но погибли так же, как их матери. Полностью выгорела мастерская, примыкавшая к хлеву, в которой находились все наши инструменты и вся сельскохозяйственная техника».
По официальной версии, пожар произошел из-за неисправности печки. Но Андрей уверяет, что видел следы от снегохода рядом с фермой. Он уверен, что ферму подожгли намеренно. Но доказать это было невозможно. На этом бы Айдовым признать поражение и уехать — но они снова закатали рукава и принялись отстраивать ферму заново. И отстроили. Закупили новых коз, кур. А в конце 2017-го произошло то, что вообще не укладывается в голове.
Исчезнувшая
25 декабря 2017 года Анна бесследно пропала. В тот день она была в доме одна. Последние минуты ее нахождения на участке зафиксировали видеокамеры. Их Андрей установил после пожара. Ему не нужно заново пересматривать запись — он помнит все по секундам. Вот Анна заходит на ферму, где живут овцы, козы и собаки. Заходит и… не возвращается. С обратной стороны здания есть запасной вход. За ним — калитка, она ведет прямо в лес. Но там поставить камеру руки не дошли. Думал, какая угроза может прийти из леса? Когда-то Айдовы расценили эту калитку в плетеном заборе, упирающуюся в чащу, как бонус. Не нужно выводить собак на прогулку через деревню. А с калиткой всем было удобнее: открыл — и ты уже в лесу. Раствориться среди деревьев — секундное дело.
— Вы думаете, кто-то мог проникнуть через запасной вход, подкараулить Анну на ферме?
— Я не хочу так думать. Не хочу никого обвинять. Технически это возможно…
Версий можно строить сколько угодно. Самая наивная из них — Анна могла испугаться перспектив нового уголовного преследования и просто залечь где-то на дно. В этом случае, возможно, рано или поздно она даст о себе знать мужу и детям. Но могло случиться и другое: женщина на стрессе от постоянных стычек с соседями могла уйти в лес прогуляться и просто заблудиться, замерзнуть насмерть. Списывать со счетов самую страшную версию — что Анна Айдова могла стать жертвой чьего-то злого умысла — тоже нельзя, пока не доказано обратное.
Андрей верит, что его жена жива. Но он также говорит, что ее никто не ищет. Анна лишь формально числится в розыске. Но не как пропавший без вести гражданин, а как преступник, скрывающийся от правосудия. В базе Дзержинского районного суда Калужской области, который принял к производству уголовное дело против Айдовой, последняя запись «подсудимый скрылся».
— По нашим данным, Анна скрывается в Австрии, — озвучил новую, прям-таки шпионскую версию Александр Лобанов. — Она скрывается от правосудия.
Сам Андрей много раз прочесывал все окрестные леса (точно так же, как когда пропала Гледис). Анны и след простыл. Документы, деньги, вещи — все осталось на своих местах. В помещениях фермы никаких следов борьбы.
— Я недавно узнал, что в тех краях в лесу нашли труп, точнее, голову. Женскую. Просил полицейских, чтобы сделали ДНК-экспертизу. Мне прозрачно намекнули, что либо я больше в Мочалово носа не показываю, либо мне пришьют 105-ю статью УК. Потому что я муж, а муж всегда первый подозреваемый.
Вскоре после исчезновения Анны юхновский прокурор подал иск в Дзержинский районный суд Калужской области о выселении собак из Мочалова. Решение, что вполне ожидаемо, было не в пользу Айдовых. Кроме того, в разгар конфликта в Мочалове местные власти приняли решение, которым ограничили количество собак и кошек: не более трех в одном частном домовладении.
— На федеральном законодательстве это решение не основывается, — прокомментировала Гаврилова. — В законе нет никаких ограничений и нигде не сказано, что их вправе устанавливать местные власти.
Айдов и до суда уже понимал, что жить в Мочалове им не дадут, и попытался найти пригодную землю вдалеке от поселений.
— Я ездил к главе Юхновского района Марине Альбертовне Королёвой. Просил ее дать нам в аренду участок вдалеке от деревень, чтобы мы там могли обустроить место для собак и заново отстроить ферму. Но она заявила, что этот участок не стоит на кадастровом учете, а денег на эту процедуру в бюджете нет. Я предложил дать бюджету свои деньги на это, но мне заявили: «Вы, москвичи, ничего не умеете. Лучше уезжайте отсюда!» — вспоминает Андрей Айдов.
— Этого разговора не могло быть! — парирует охотовед Лобанов. — Наоборот, мы в Мочалове собрали сельский сход, где присутствовали и представители полиции, и из администрации Юхновского района был замглавы Кирсанов Сергей Викторович. Мы тогда предложили Айдовым участок рядом с поселением Харинки. Там идеальное место. Речка Ужайка, красота. Если б у меня самого была возможность, я б с удовольствием туда уехал и построил бы там маленький домик. Но Айдов же отказался наотрез! Сказал: «Вы когда в лес пойдете, звоните мне, я уберу собак».
Можно любить собак или бояться их до потери сознания, принимать стаю четвероногих по соседству или считать это абсолютно неприемлемым нарушением права граждан на личную безопасность и тишину по ночам. Но факт остается фактом: частное лицо взяло на себя обязанность по отлову, стерилизации и содержанию бродячих собак. То есть, по сути, взяло на себя функции государства. Отметим, регионы регулярно тратят бюджетные средства на эти задачи. К сожалению, суд в Юхнове, решив выселить собак из Мочалова, не ответил на главный вопрос: куда им деваться теперь? В принципе Айдов имеет полное право выпустить их на вольные хлеба. Никто ведь не обязывал его за ними ухаживать — это лишь жест его доброй воли. Вот только собаки, оголодавшие и обозленные предательством, обязательно вернутся к людям и, скорее всего, будут настроены уже крайне недружелюбно. К счастью, такой сценарий в случае с семьей Айдовых невозможен. Превращать сытых бобиков в живое зубастое оружие Андрей не станет.
* * *
Андрей Айдов увез собак из Мочалова. Он купил небольшой участок в мертвой деревне в Новгородской области и перевез часть животных туда. Еще двенадцать собак пока живут с ним, в московской квартире.
Дом Айдовых в Калужской области заберет банк в счет долга по ипотеке.
В социальной сети ВКонтакте есть страница «Деревня Мочалово». Мы не будем как-либо оценивать то, что там написано. Просто процитируем самый, на наш взгляд, красноречивый пост:
«Сплошная лепота и благодать воцарилась в Мочалове, когда деревню покинули Клименко и Килис (еще одни приезжие, неосмотрительно купившиеся на красоты местной природы. — Авт.) со своими красноглазыми псинами! Прибегает, правда, во двор какая-то мелкая кудлатая шавка — наследство Айдовых, устраивает среди кур переполох, но это все-таки не алабай или, борони боже, питбуль».
От Анны Айдовой до сих пор нет вестей.
