Название родового села братьев Газдановых — Дзуарикау, в переводе с осетинского означает «обитель святого».
— В довоенные годы это было совсем небольшое село, расположенное на западе Северной Осетии, — рассказывает Мила Доева. — Братья воспитывались в соответствии с национальными обычаями и традициями. Почитали старших, берегли честь и достоинство, уважали женщин, принимали с почестями гостей. Все братья были очень музыкальными. Одни играли на скрипке, другие хорошо пели, кто-то был искусным танцором. Большой дом Газдановых становился местом притяжения всех жителей села. Именно здесь отмечались многие праздники. Музыка и танцы были порой до самого утра.
Село Дзуарикау, расположенное в Куртатинском ущелье, жило изолированно.
— Мама мне рассказывала, как бабушка Тассо рожала своих семерых сыновей. Когда начинались схватки, она просто заходила в хлев, ей помогала свояченица, которая потом выносила завернутого в холщовую ткань ребенка. Бабушка Тассо была статной, с лебединой грацией, высокой шеей. Когда она выходила танцевать, все твердили: богиня! И сыновья были все под стать: высокие, широкоплечие, мужественные.
Старший из братьев, Магомед Газданов, был первым комсомольцем села. Будучи прирожденным лидером, возглавил комсомольское движение. Был вожаком для молодежи.
— Он же первым сел на трактор. Старики рассказывали, когда рычащую чудо-машину пригнали в Дзуарикау, все село вышло на улицу, чтобы посмотреть, как Магомет оседлает «стального коня», — рассказывает Мила.
Второй по счету брат, Дзарахмет, отец Милы, был искусным наездником. Подбрасывал монету, стоя на лошади, выполнял трюк, а потом ловил копейку. Лошади слушались его беспрекословно. В селе были уверены, что он с ними говорит на одном языке.
— Папа после окончания совпартшколы за отличную учебу был назначен главой сельсовета. Маму звали Любой. Она была самой завидной невестой в селе. Ее двоюродная сестра рассказывала, что к маме сваталось очень много парней. Она была нежная, как цветок, виртуозно играла на гармошке, знала столько мелодий, что могла с короткими перерывами играть целый день. Еще она была знатной швеей. В селе не было ни одного мужчины, которому бы она не сшила брюки галифе, которые в то время были очень модными.
Люба, чьего расположения добивались многие юноши, отдала свое сердце горцу Дзарахмету.
— Мама была младше папы на пять лет. Они очень любили друг друга, но не могли на словах признаться в этом. А объяснялись в чувствах с помощью танца. У осетин есть традиционный танец, когда парень приглашает девушку, и они танцуют, двигаясь по кругу вместе с другими парами. Папа с мамой, в танце встречаясь взглядами, понимали друг друга без слов.
Папа работал председателем сельского совета, у него была лошадь. Мама рассказывала, что, даже находясь в доме, по топоту копыт знала, что это едет именно он. А папа специально делал крюк, чтобы проехать по улице мимо ее дома. Мама, сломя голову, бежала на чердак, приподнимала одну из черепиц и через щелочку за ним наблюдала.
Когда Дзарахмет и Люба поженились в 1936 году, свадьба длилась три дня. А потом еще месяц в доме молодых по вечерам собиралась вся их родня.
— Мама рассказывала, что они прожили пять довоенных лет очень дружно и весело. Когда день не видели друг друга, уже сильно скучали.
Третьим сыном в семье Газдановых был Хаджисмел. Его считали прирожденным артистом. Парень обладал отличным музыкальным слухом, хорошо играл на скрипке, лучше всех в селе пел народные осетинские песни. Первым был и в танцах.
Четвертый сын, Махарбек, с детства отличался педагогическим талантом. В школе спешил помочь ребятам, которые не успевали по некоторым предметам. Никто в селе не удивился, когда он выбрал профессию учителя. Окончив Северо-Осетинский педагогический институт, вернулся в родное село, преподавал осетинский язык и литературу.
Пятый по счету сын в семье Газдановых, Созырко, слыл в селе весельчаком. У него было тонкое чувство юмора. Парень на ходу придумывал шутки и веселые рассказы, над которыми смеялись даже строгие старейшины. После окончания школы он поступил в пищевой техникум, потом работал поваром в столице республики — городе Орджоникидзе, теперь Владикавказе.
Шестым в семье был Шамиль. Сильный, спортивный, он с детства мечтал о карьере военного. После школы, сдав блестяще экзамены, поступил в военное училище. Стал офицером-артиллеристом.
Самым младшим в семье был Хасанбек. Когда началась война, он только окончил школу.
* * *
Каждый из братьев мечтал о большой и дружной семье, хотел состояться в профессии. Война перечеркнула их планы. Один за другим они ушли на фронт.
Не остался в стороне и младший, Хасанбек.
— Бабушка Тассо не отпускала его на войну. Но он сказал матери: все мои братья воюют, защищают родину, я не могу отсиживаться дома. Он только сдал школьные экзамены. Собрал в стопку книги, пообещал родным: вернусь, буду учиться дальше. Ему было только 17 лет. Чтобы его призвали в армию, он приписал себе год. Он ушел, не зная толком дорогу до города, босиком, у него не было даже обуви.
И так получилось, что первая похоронка в дом Газдановых пришла как раз на младшего брата. В семье считают, что Хасанбек пропал без вести в Белоруссии, попал в самое пекло. Советские войска, обороняясь, несли большие потери, особенно от авианалетов. Из официальных источников следует, что он сложил голову в сентябре 1941 года на Украине, при обороне села Тимошевка Запорожской области. Немецкие танки рвались к ДнепроГЭСу. Народное ополчение и войска с трудом сдерживали орды фашистов. На месте боев остались незахороненными сотни бойцов РККА. Когда село заняли немцы, местные жители предали погибших солдат и ополченцев земле в окопах, воронках и в противотанковом рве. Многие могилы затерялись.
— Два других брата, Магомед и Хаджисмел, воевали в Крыму. Были рядовыми. Они встретились на полуострове уже во время войны. С ними также был их названый брат, у осетин есть такое понятие. На его глазах при обороне Севастополя погиб Хаджисмел, который благодаря своему таланту мог бы стать народным артистом. Названый брат успел вырыть для него неглубокую могилу и похоронить Хаджисмела. Времени было мало, советские войска отступали. Позже стало известно, что при обороне Севастополя пропал без вести Магомед. Наши бойцы укрылись в фортах, сверху на них сыпались тяжелые бомбы, немцы применяли также осадную артиллерию крупных калибров. Земля там была буквально перепахана осколками.
Названый брат Хаджисмела после войны вернулся в родное село весь израненный и вскоре умер.
— Моего отца, Дзарахмета, перед войной забрали на переподготовку, которая проходила в Дербенте. После ее окончания он получил отпуск, приехал домой. Это был последний беззаботный период их с мамой жизни. А потом отца забрали на фронт. Мама провожала отца до райцентра, оба знали, что мама носит под сердцем ребенка. Она никак не могла с папой проститься, будто предчувствовала, что видит его в последний раз.
Дзарахмет воевал в Новороссийске. Был выдающимся наездником в своем кавалерийском полку. В последнем письме он просил сообщить, кто у них с Любой родился.
— Я появилась на свет в августе 1942-го, — рассказывает Мила Доева. — Одноклассница первой об этом написала отцу. Только годы спустя мы поняли, что он не получил этого письма. Так и не узнал, что у него родилась дочь. Папа числился пропавшим без вести. Потом мы выяснили, что он погиб 15 июня 1942-го.
Тогда шла Новороссийская оборонительная операция. Она началась в предгорьях западной части Главного Кавказского хребта. Войска маршала Буденного осуществляли оборону горных рубежей. Немцы выделили для захвата Новороссийска пять дивизий. Силы были неравными…
Дзарахмет Газданов был похоронен в братской могиле вместе с 800 бойцами на городском кладбище в Новороссийске.
— Мы только в 2013 году нашли это захоронение. В книге памяти защитников Новороссийска отец значится под номером 87. Конечно, если бы это было одиночное захоронение, мы бы перенесли его прах на родину.
Мама семи сыновей, Тассо Газданова, между тем каждый день выходила на дорогу, по которой ушли на фронт ее дети. Вглядываясь вдаль, она ждала почтальона с письмами от сыновей. По ночам женщина разговаривала с луной, а днем — с солнцем, просила у светила, если оно обогревает ее сыновей, помочь им в трудную минуту.
— Бабушка Тассо умерла, когда в дом пришла третья похоронка. Ее сердце не выдержало такого горя…
Махарбек, до войны работавший учителем, погиб в 1941‑м под Москвой, Созырко сложил голову в боях за Киев в 1942‑м.
— Долгое время мы считали, что шестой по счету брат, Шамиль, который был кадровым военным с 1937 года, погиб перед самой победой, 5 мая 1945 года у стен Берлина. Но потом, благодаря поисковикам, стало известно, что он сложил в голову в бою 23 ноября 1944-го. Изначально был похоронен юго-восточнее поселка Никраце, в Латвии. А после войны перезахоронен в братской могиле на мемориале у хутора Лиекни Скрундского края. Его имя и фамилия были выбиты на памятнике. Правда, там в отчество вкралась ошибка: на монументе он не Асахметович, а Алексеевич.
Гвардии лейтенант Шамиль Газданов прошел героический путь. Был командиром минометной роты 6-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии. Был награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 2‑й степени, орденом Отечественной войны 1‑й степени. Последнюю награду получил в августе 1944‑го, за три месяца до гибели.
— Эти четыре награды давали право на присвоение ему звания Героя Советского Союза посмертно. Я ходила, добивалась правды. Но из этой затеи так ничего и не вышло, — говорит Мила Доева.
* * *
Родовое село братьев Газдановых, Дзуарикау, во время войны, в 1942-м, было оккупировано фашистами.
— Немцы, заняв Чиколу, Дигору, Алагир, рвались к Военно-Осетинской и Военно-Грузинской дорогам. Так как дом Газдановых был самым большим и добротным в селе, фашисты устроили в нем комендатуру. Нас немцы загнали в землянку, — рассказывает Мила. — Кто-то из полицейских-доносчиков сообщил фашистам, что в доме, где находится комендатура, раньше жили семь братьев, и все они сейчас воюют против них. Отступая, немцы бросили в дом бомбу. От него остались одни руины. Нас приютили у себя наши однофамильцы. Потом колхоз построил нам небольшой домик.
Советские войска наступали на западном направлении. Победа была все ближе. Глава семьи, Асахмет Газданов, ждал, что домой вернется последний из оставшихся в живых его сыновей — артиллерист Шамиль. Весенним днем он сидел во дворе с внучкой Милой на руках, когда заметил входящих в калитку старейшин села во всем черном.
— Дедушка все понял. Они несли седьмую похоронку. Он как сидел, так больше и не поднялся. У него случился инфаркт, — говорит Мила. — В знак траура все село тогда облачилось в черные одежды.
* * *
История семьи Газдановых потрясла жителей республики. Семерым братьям, отдавшим жизнь за Родину на фронтах войны, решено было поставить памятник.
— В преддверии юбилея Победы был объявлен конкурс. Скульпторы представили десятки эскизов. Ни один из них не тронул сердце первого секретаря обкома партии. Вдруг ему звонит скульптор Сергей Санакоев, несмотря на совещание, срочно требует подозвать его к телефону. И начинает кричать в трубку: «Срочно включите радио! Журавли!..» Тот ничего понять не может. Сергей Павлович продолжает: «Не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей... Песня на стихи Расула Гамзатова. Памятник Газдановым нужно делать в виде летящих журавлей!». Так в 1975 году появился памятник: «летит, летит по небу клин усталый…» Войной братьев разбросало по разным землям. Домой, в родное село Дзуарикау, они вернулись, превратившись в белых журавлей.
Расул Гамзатов написал стихотворение «Журавли», будучи в 1965 году в городе Хиросиме, в Японии. Его поразила история японской девочки Садако Сасаки, у которой после бомбардировки Хиросимы развилась лучевая болезнь. Находясь в госпитале, согласно старинному преданию, чтобы выздороветь, она начала складывать из бумаги тысячу журавлей. Девочка трудилась дни напролет, но не успела сделать нужное количество птиц, умерла. Около памятника девочке с белым журавлем собрались тысячи женщин в траурной одежде. А он в Японии — белый. Поэт вспоминал, как стоя в толпе, в центре человеческого горя, он вдруг увидел в небе настоящих журавлей, которые летели на зимовку из Сибири. Они следовали клином. В стае Расул Гамзатов заметил небольшой промежуток... В этот день пришла телеграмма. Поэт узнал о смерти матери. При возвращении домой, в самолете, он думал о маме, двух братьях, не вернувшихся с войны, о миллионах погибших, женщинах в белом и журавлях. И рука сама потянулась к ручке и блокноту. Строки звучали в такт захлестнувшим эмоциям. В результате были написаны стихи, которые стали реквиемом, сродни молитве.
— Расул Гамзатов потом приезжал в Дзуарикау. Долго стоял у памятника, смотрел на журавлей, скорбящую женщину, застывшую у скалы, а вскоре написал стихотворение, посвященное матери, — рассказывает Мила.
К памятнику братьям Газдановым каждый год приезжают тысячи туристов. Бывает, что экскурсии для гостей проводит Мила Доева. Потом ведет их в сельскую школу, где оборудован небольшой музей. На стене висит семь черных черкесок. А с фотографий смотрят Магомед, Дзарахмет, Хаджисмел, Махарбек, Созырко, Шамиль и Хасанбек… Им так и останется 34, 30, 29, 28, 26, 24, 17 лет.
Дочь Дзарахмета, Мила Доева, уже давно на пенсии. 48 лет она проработала в пенсионном отделе.
— Из всех братьев Газдановых только двое успели жениться — мой отец, Дзарахмет, и Магомет. Всего у бабушки Тассо и дедушки Асахмета сейчас 15 правнуков.
— Кто-то из них назван в честь погибших братьев?
— Нет, у осетин это не принято.
В память о братьях Газдановых в Северной Осетии танцуют танец «Семь косарей». Парни широкими движениями косят траву, укладывают снопы. Девушки-павы приносят им в кувшинах воду из источника. Но потом, как гром, обрушивается война. Юноши отчаянно сражаются. Но победу ни один из них уже не увидит. Над павшими плывут, включив лампадки, уже не нарядные девушки-невесты, а повзрослевшие женщины в черных платках.
