Приговор, вынесенный Кокорину и Мамаеву, не только самим футболистам, но и их сокамерникам показался жестким. Соседи (даже те, к кому Фемида оказалась еще более сурова) поддерживают их как могут.
До решения апелляционной инстанции в любом случае футболисты останутся в СИЗО, а что дальше? Вот тут возможны четыре варианта развития событий.
Первый — апелляция «скостит» срок на столько, что их отпустят по отсиженному (с учетом перерасчета «день в СИЗО за полтора в колонии»). Немного цифр: на сегодняшний день за решеткой футболисты провели больше 7 месяцев — это примерно 11 в перерасчете на колонию.
Второй — этап в колонию общего режима. Но куда именно?
— В любой регион ЦФО, где есть колонии общего режима для отбывающих наказание впервые, — отвечает замдиректора ФСИН России Валерий Максименко. — Хочу сразу сказать, что в Москве таких колоний нет, а в колонии Московской области направляются только из Московской области (из-за ограниченности мест). Поэтому это будут Брянская, Тульская, Калужская, Рязанская, Тверская области и т.д.
Последняя — вроде как более подходящая, потому что там есть неплохие, почти образцовые колонии общего режима, где к тому же много внимания уделяется спорту.
Третий — остаться отбывать наказание в СИЗО, в отряде хозобслуги (закон это позволяет).
— Остаться в отряде могут далеко не все, кто хотел бы этого, — рассказывает ведущий аналитик УФСИН Анна Каретникова. — Закрыта дорога в хозотряд для тех, кого суд осудил к строгому режиму, для любых иностранцев — неграждан России (включая трудолюбивых таджиков и белорусов), для бывших сотрудников правоохранительных органов, для тех, кто находился в розыске, состоял на учете в нарко- и психдиспансерах, для осужденных с тяжкими статьями, еще для ряда категорий.
То есть футболисты вполне подходят. Однако адвокат Кокорина заявил, что тот вряд ли согласится остаться, потому что не владеет профессиями, которые в отряде востребованы: сантехник, электрик, уборщик и т.д. Проще говоря, защитник дал понять, что футболист к черной работе не привык и пачкаться не будет.
Чаще всего осужденные отряда хозобслуги действительно выполняют работы по уборке, по приготовлению и разносу пищи. Но в случае с футболистами им намерены предложить что-то более подходящее. Речь об организации и проведении спортивных мероприятий.
Сейчас оба футболиста находятся в Бутырке, так что велики шансы остаться именно там.
— Лимит наполнения отряда хозяйственного обслуживания в СИЗО-2 (Бутырке) — самый большой в городе: 117 человек, — продолжает Анна Каретникова. — Укомплектован отряд не полностью — сейчас там 101 человек, и это худшие показатели по Москве. Мы просим Бутырку обратить внимание на важность отбора и подготовки кандидатов в отряд. Ведь чем больше кандидатов — тем проще администрации отпускать осужденных по УДО, давая им хорошие характеристики и представляя их в суд. И это, в свою очередь, залог того, что новые осужденные будут с готовностью стремиться остаться в отряде. Если по УДО отпускают плохо — желающих будет мало: проще уехать на этап, в колонию, и ожидать УДО там, может быть, не особо и напрягаясь: ведь работы в колониях хватает не всем. Зато в хозотряде СИЗО — работа постоянная и тяжелая: уборка, готовка, строительство, погрузка, раздача пищи, электрика, сантехника — обеспечение жизнедеятельности большого следственного изолятора. А плюсов — всего два: возможность для москвичей оставаться рядом со своими семьями и вот это самое заветное условно-досрочное освобождение.
Помимо большой трудовой нагрузки работающие в СИЗО осужденные подвергаются и психологическому давлению со стороны криминально ориентированных арестантов: в криминальной среде принято неуважительно относиться к работающим осужденным, давать им нелестные вербальные характеристики как сотрудничающим с администрацией, этаким коллаборационистам. Хоть и непонятно: как можно демонстративно дурно отзываться о людях, которые привозят тебе пищу или чинят твой протекший кран? Если их не будет — не будет ни обеда, ни ремонта. Но тем не менее это устоявшийся тюремный стереотип, который работающим осужденным тоже приходится преодолевать. И очень важна работа по подбору кандидатов: обвиняемого, который изъявил желание остаться в отряде и подходит по необходимым параметрам, следует отделить от криминально настроенных арестантов. Уж они-то сумеют в кратчайшие сроки объяснить ему, что работать и встать на путь исправления «на централе не приветствуется».
Разумеется, администрация в пределах своих сил стремится организовать и скрасить досуг отряда. Тут и обустройство жилых помещений, и длительные свидания с родными, и лекции, и концерты, и конкурсы. Другое дело, что зачастую осужденные так устают, что лучшим отдыхом для них был бы обычный сон. Но, повторюсь, самый главный бонус, цель, мечта — это условно-досрочное освобождение. И необходимые для него поощрения и положительные характеристики, которые осужденные зарабатывают ежедневным тяжелым трудом.
Вариант четвертый — освободиться условно-досрочно.
— Конечно же, им для подачи документов на УДО лучше было бы остаться в московском СИЗО, в отряде хозобслуги, — говорит Максименко. — По моим подсчетам, оба уже имеют право на УДО. Но! Документы на УДО представляются только из места отбывания наказания, оттуда же дается и объективная характеристика на осужденного.
Так вот, Павел Мамаев в случае его оставления для отбывания наказания в отряде хозобслуги Бутырки практически в первый же день может написать заявление на УДО, и ему будет предоставлена блестящая характеристика о том, что режим не нарушал, был образцом поведения, имеет благодарность от начальника СИЗО — за популяризацию физкультуры и спорта, а также здорового образа жизни среди заключенных и подследственных. И он имеет очень большие шансы выйти по решению суда на свободу.
Отпустит ли его суд, если отбытие наказания только началось? Здесь как раз тот случай, когда суд скорее всего учтет образцовейшее поведение данного конкретного человека и его усилия по популяризации здорового образа жизни, который является политикой нашего государства. Потому что в случае отказа УДО Мамаеву у общества может поставиться под сомнение весь механизм объективности досрочного освобождения. Если такого образцового и дисциплинированного, да еще с благодарностью, не выпускают, то кого же тогда?! Поэтому было бы естественным, если бы адвокаты Павла Мамаева порекомендовали бы ему написать заявление и остаться в отряде хозобслуги Бутырки. Подтверждаю: вакансии там есть.
Что же касается Александра Кокорина, то здесь все немного сложнее, и вовсе не потому, что ему назначен больший срок. Мы с вами понимаем, что право на УДО он имеет тоже. Но у него есть взыскание, о котором обязательно будет указано в характеристике, предоставляемой в суд. Я предполагаю, именно поэтому адвокаты Александра не рекомендуют ему оставаться в отряде хозобслуги в Москве, а вовсе не потому, что он не имеет специальности слесаря, токаря или еще кого-то. В случае направления Александра Кокорина в колонию его взыскание практически аннулируется, и там он начинает отбывать срок, что называется, с чистого листа. И там ему в характеристике, предоставляемой в суд, не будут указаны взыскания. Но если же сразу по прибытии Кокорина документы будут предоставляться в суд, то в характеристике будет указано, что просто — прибыл, и все, такую характеристику положительной назвать будет нельзя… Но суд есть суд, и он может принять любое решение даже без учета характеристики ФСИН, хотя в подавляющем большинстве случаев для вынесения объективного решения она, конечно же, учитывается.
ФСИН держит в секрете, за что именно получил взыскание Кокорин. Но члены ОНК Москвы смогли выяснить, что поводом стал найденный в камере мобильный телефон.
