Если первый вариант министерского ФГОСа, сходу окрещенный оппонентами «неандертальским», был прямолинеен и незатейлив, как желания верблюда, то новый стал шагом вперед. В нем сокращена учебная нагрузка школьников и бюрократическая — учителей (последняя, как уверяют в министерстве, сразу на 30%). В известной мере сохранится вариативность: предусмотрены программы «базовая», «базовая +» для особо одаренных и «базовая + в определенных областях». А вот второй иностранный язык станет не обязательным, а лишь рекомендованным, и сохранится только в школах, готовых его преподавать. В остальных, во избежание бессмысленной нагрузки детей, он не предполагается, сообщил замминистра просвещения Павел Зенькович.
Заметно изменилась и риторика чиновников. Вначале, продвигая свой стандарт, они только и знали, что крыть на все корки нынешнюю образовательную вольницу. Сейчас же они признают: свобода позволила передовым школам за несколько лет совершить образовательный прорыв, и сетуют только на то, что сделать это смогли не более 15–18% школ, в то время как остальным вся эта свобода оказалась не по плечу.
Они, надо думать, и поддерживают сейчас министерский стандарт, расписывающий, как именно это делать: какие конкретные темы, по каким учебникам, в каких классах и на каких уроках изучать и какие книжки при этом читать. Впрочем, даже в этих школах, как свидетельствуют недавние опросы Общественной палатой, единодушия по поводу необходимости нового стандарта нет. Так, поровну — по 41% — разделились голоса людей, не представляющих без ФГОСа ни школы, ни образовательного процесса, и тех, кто не убеждены в необходимости ФГОСа. Еще 65% не понимают, каким образом новый ФГОС поможет нашей школе по плану Путина войти в мировую десятку. А 52% не находят ни малейшего влияния образовательного стандарта на качество образования.
Зато о рисках нового стандарта говорили на слушаниях многие.
— Главная опасность, — предупредил директор московской школы №1561 Валерий Пазынин, — это закрепление разбивки изучаемого материала по годам. Эта архаическая модель заставит передовые школы с более эффективной системой обучения свернуть свои программы и вернуться к устаревшим, 30-летней давности. А слабым школам не даст ничего, и те таковыми так и останутся.
О закреплении в новом ФГОСе «архаичного содержания, не соответствующего современным представлениям науки», и его «нацеленности на запоминание и воспроизведение знаний, а не их активного применения в жизни» говорил и директор Центра изучения школьных практик и образовательных программ XXI века Института образования Тарас Пащенко. А о выпадении из новой версии стандарта углубленного изучения математики и, как следствие, его возможного исчезновения вообще — учитель физматшколы №2007 Александр Шевкин. Он же, кстати, обратил внимание и на чудовищный язык, которым написан новый образовательный стандарт: предложения, занимающие по 5 страниц и бюрократизм на бюрократизме. «Школа таким стандартом пользоваться не сможет!» — предупредил математик.
А вот родители новым документом заинтересовались весьма активно: «Стандарт написан не для детей, а для нас, — заявил представитель родительской общественности, отец шестерых детей Владислав Гриб. — И это не они, а мы будем по ним учиться, как до сих пор учились по прежним! Нужно обсуждение!»
