Эпицентром событий стал небольшой город Куровское, расположенный в 80 километрах к востоку от Москвы. Глубокой ночью 6 декабря 1978 года жителей разбудил грохот сильнейших взрывов. Со звоном вылетели оконные стекла, попадала мебель, кое-где даже снесло межкомнатные перегородки в квартирах... Люди в панике выскакивали в морозную декабрьскую ночь: что это? Самолет упал? Или война началась?
На самом деле причина у ночного происшествия оказалась иная. На железнодорожной станции, которая находится на окраине города, взорвались вагоны, груженные промышленной взрывчаткой.
Электричка-спасительница
Откуда взялась эта опасная «начинка»?
«Взрывчатка предназначалась для предприятия, известного в городе под названием «Взрывпром», — пояснил краевед Михаил Рыбин. — Взрывпромовский склад располагался почти в 3 километрах от станции Куровская. Там хранились различные взрывчатые вещества для промышленных нужд и гражданской обороны. Их доставляли по железной дороге, перегружали на машины и уже автотранспортом везли на территорию склада».
А вот какими подробностями поделилась одна из старожилов Куровского: «Через несколько дней после случившегося я разговаривала с начальником «Взрывпрома». Он рассказал, что когда накануне, 5 декабря, к концу рабочего дня на станцию прибыли два крытых грузовых вагона со взрывчаткой, оказалось, что на двери одного из них повреждена пломба. Значит, нельзя было исключить, что здесь побывал кто-то посторонний. Поэтому оба «грузовика» решили оставить на запасных путях станции до следующего утра, когда можно провести расследование подозрительной ситуации. Конечно, поставили сторожа. А ночью взорвалось содержимое вагона с поврежденной пломбой. Вслед за ним взорвался и второй вагон, видимо, сдетонировав от первого взрыва...»
В каждом из вагонов было почти по 60 тонн аммонала. Взрыв наделал много бед. На месте катастрофы образовалась гигантская воронка — диаметром 60 метров и глубиной до 10 метров. Соседние железнодорожные пути оказались повреждены и засыпаны на большом участке обломками и землей. В Куровском во многих домах взрывной волной выбило окна и витрины магазинов, в некоторых строениях она обрушила стенные перегородки, кое-где были сильно повреждены крыши... Особенно пострадали жилые кварталы на прилегающих к «железке» улицах Свердлова и Вокзальной.
Воспоминания очевидцев:
«Я проснулась от громкого хлопка и звона разбитых стекол. Кинулась прямо босиком туда, где спала дочка. Под ногами хрустели осколки, но каким-то чудом ноги не поранила. На кровати моей девочки, прямо на одеяле лежала выбитая из проема оконная рама! Но сама малышка уцелела, только испугалась очень...»
«...Все вокруг озарила яркая вспышка. Потом грохот, удар... Большой кусок стены, разделявшей две комнаты, от взрывной волны рухнул, едва не придавив моего сынишку...»
«...Тряхнуло тогда здорово! Мне рассказывал дядя, который жил в деревне Абрамовка, что даже у них в домах той ночью кое-где вылетели стекла. А ведь от этого селения до Куровской — чуть ли не десять километров!»
«...Довелось слышать об одном шофере. Он как раз ехал в тот момент на «газике» по шатурской трассе, проходящей в километре южнее станции. Кроме грохота взрыва мужик услышал еще какой-то свистящий звук, а потом — глухой удар. Оказалось, что в деревянный кузов угодила прилетевшая со стороны железной дороги железяка. Этот осколок пробил борт грузовика и застрял в днище. Буквально метром левее — попал бы в кабину, и человека бы не стало...»
В дальнейшем эксперты, проводившие исследование обстоятельств трагедии, установили, что обитателям Куровского очень повезло. Основная мощь взрывной волны ушла в сторону от города, на восток и на юг, где в то время находился безлюдный лесной массив — деревья его «полегли» на сотни метров. Кроме того, спасительницей куровчан стала волею случая электричка. Новенький, недавно с завода пригородный поезд ЭР2-1169 стоял в тупике, дожидаясь утра, чтобы отправиться в рейс до Казанского вокзала столицы. Стоял как раз между вагонами со взрывчаткой и окраинными кварталами города. Эта «эрка» приняла на себя удар взрывной волны, пошедшей в северо-западном направлении. Она спасла многих людей ценой собственной «жизни» — из двенадцати вагонов пассажирского состава десять оказались безнадежно исковерканы. Удивительный момент: утром, когда спасатели обследовали руины электрички, в одном из покореженных ее вагонов они обнаружили мирно спящего бомжа. Взрыв чудесным образом пощадил пьянчужку, с вечера забравшегося сюда на ночлег, а сам он был под такими «парами», что даже не проснулся от грохота, который раздался среди ночи по соседству.
Шизофреник с винтовкой
Конечно же, по неписаным советским правилам тех лет о происшествии в городе Куровское нигде официально не сообщалось — ни в газетах, ни в теле- и радионовостях. Зато пресловутый «Голос Америки» уже через несколько часов рассказал о «сильном взрыве в восточном Подмосковье».
Практически все документальные материалы об этой катастрофе до сих пор остаются засекреченными. Однако в районном архиве сохранилась весьма примечательная бумага, в которой произошедшее в ту декабрьскую ночь в Куровском названо... стихийным бедствием! Машинописный документ составлен сотрудниками Гостраха и озаглавлен: «Справка... о возмещении ущерба пострадавшим от стихийного бедствия в г. Куровское...» В тексте можно обнаружить некоторые количественные данные, позволяющие оценить масштаб той трагедии 40-летней давности. «...Во время стихийного бедствия в г. Куровское, произошедшего 6 декабря 1978 г., пострадало 62 государственных и индивидуальных жилых строения, в которых проживало 1236 семей, 3163 человека...»
Расследование причин «стихийного бедствия» начали по горячим следам. Занималась этим не только милиция, но и сотрудники госбезопасности.
Появившаяся в итоге официальная версия случившегося 6 декабря, которую то ли случайно, то ли специально «упустили» в народ, выглядела так.
Взрыв вагонов на станции Куровская спровоцировал сторож, поставленный их охранять. Якобы мужчина страдал шизофренией, но при поступлении во вневедомственную охрану сумел скрыть от медкомиссии свою болезнь. Во время дежурства в ту ночь на сторожа «накатило», и он, находясь в неадекватном состоянии, выстрелил из винтовки в один из охраняемых вагонов. Пуля, пробив стенку, попала в опасный груз и вызвала его взрыв... Впрочем, в памяти некоторых старожилов отложилась и несколько иная трактовка трагических событий: возможно, во время ночного дежурства кто-то посторонний приблизился к вагонам со взрывчаткой, сторож, пытаясь его остановить, произвел выстрел и случайно попал в стенку вагона...
В качестве вещественного доказательства версии с виновником-сторожем упоминались обнаруженные на месте взрыва часть винтовочного патронника со стреляной гильзой и фрагмент руки.
Однако у оппонентов такого объяснения причин катастрофы существуют весьма серьезные возражения.
Михаил Рыбин: «При разговоре с одним из бывших сотрудников «Взрывпрома» он пояснил, что промышленная взрывчатка, предназначенная для их предприятия, всегда транспортировалась упакованной в деревянные ящики. Если выстрелить по такому ящику, даже поджечь его — никакого взрыва не последует. Чтобы аммонал «сработал», нужен детонатор...»
Да, действительно, серьезный аргумент, ставящий под большое сомнение вышеупомянутую официальную версию. Теперь пришла пора рассказать о совсем иной интерпретации случившегося ночью 6 декабря 1978 года в небольшом городке на востоке Московской области.
Вот что довелось узнать от краеведа Михаила Рыбина и его брата, историка Александра Рыбина, которые уже на протяжении нескольких лет пытаются докопаться до правды об этой трагедии:
«Информация получена от человека, работавшего тогда на «Взрывпроме» и потому знавшего некоторые моменты, обнаружившиеся при расследовании. Так вот взрывпромовец рассказал, что это была на самом деле заранее спланированная диверсия. Причем — очень масштабная. Взрыв вагонов с аммоналом должен был спровоцировать куда более мощный катаклизм. Дело в том, что той ночью через станцию Куровская проходил литерный состав, перевозивший военную технику. В вагонах могли находиться в том числе и боевые части баллистических ракет дальнего действия. Не исключено, что даже с ядерными зарядами! Видимо, организаторы диверсии откуда-то точно знали график движения этого состава и время его прибытия на Куровскую. Поэтому и было задано соответствующее время срабатывания детонаторов, заложенных в вагоны с аммоналом.
Однако в расчеты подрывников вмешался фактор случайности. Литерный эшелон прибыл на станцию Куровская чуть раньше, а дежурный диспетчер решил его не задерживать и «втиснул» в образовавшееся «окно» между другими поездами, следующими в восточном направлении. Так что к моменту взрыва состав с военными грузами находился уже за несколько километров от его эпицентра — в районе станции Авсюнино. Среди местных старожилов ходили рассказы о том, что у машиниста поезда, когда он узнал по рации о случившемся сильном взрыве, даже поседели волосы на голове...»
Ой, мороз, мороз!
Вскоре после взрыва в город прибыли колонны грузовиков с поднятыми по тревоге солдатами из расположенной неподалеку части ПВО. Они оцепили всю территорию вокруг места происшествия. Вслед за тем в Куровском стало собираться военное и гражданское начальство, была организована городская чрезвычайная комиссия по ликвидации последствий трагического происшествия.
Как вспоминал Владимир Савин, который в 1978-м был инструктором Орехово-Зуевского городского комитета КПСС, среди ночи в его квартире раздался телефонный звонок: нужно срочно прибыть в горком. Вместе с приехавшими туда же несколькими военными члены горкома и его сотрудники отправились на машинах в Куровское. Картина, увиденная в городе, запомнилась надолго: пустые глазницы окон в домах, кое-как одетые встревоженные люди, толпящиеся на улицах... А температура воздуха настоящая зимняя — минус пятнадцать! Так что народ принялся разводить костры, чтобы хоть как-то согреться.
К чести тогдашних властей, они весьма быстро сумели принять эффективные меры по спасению людей. Жителей, дома которых оказались повреждены взрывом, начали размещать в здании недавно построенной поликлиники для железнодорожников, а также в одной из школ. Ее директор Михаил Гущин вспоминал: «К утру у нас собралось более ста человек. Для них стали подвозить пищу, воду... Школа оставалась на «гостиничном» режиме три дня. Все это время учебных занятий не было...»
Утром 6 декабря в Куровское приехал сам «хозяин Подмосковья» — 1-й секретарь Московского областного комитета КПСС В.И.Конотоп. По распоряжению «сверху» в пострадавший город потянулись грузовые машины со стройматериалами — шифером, досками, фанерой, стеклом... Все это складировалось прямо на улицах, и горожане абсолютно бесплатно могли брать необходимое для ремонта своих квартир и домов. К восстановлению поврежденных зданий подключили многочисленные строительные бригады. Часть из них были составлены из работников соседних совхозов, дирекция которых получила соответствующее распоряжение от правительственной комиссии по ликвидации ЧП.
Впрочем, некоторые постройки в окрестностях станции Куровская взрыв изуродовал настолько сильно, что их пришлось потом сносить. Одно из таких зданий — железнодорожная больница... Были разрушены также бараки, в которых ютились некоторые рабочие железной дороги. Конечно, восстанавливать эти убогие «хоромы», приспособленные под жилье из списанных вагонов, никто не стал.
Пострадавшие кварталы города патрулировали наряды милиции. Стражи порядка следили, чтобы не было желающих поживиться чем-либо из магазинов и квартир с разбитыми дверями и окнами. По рассказам старожилов, куровчане проявили себя тогда очень достойно: не было зафиксировано практически ни одного случая мародерства. Общими усилиями восстановить нормальную жизнь в городе удалось уже через неделю.
Непростая ситуация сложилась на самой станции Куровская. Из-за произошедшего взрыва она оказалась на некоторое время заблокирована для пропуска железнодорожных составов. Пока чинили поврежденные пути, расчищали рельсы от завалов, пассажирские поезда дальнего следования пустили по обходному маршруту — от Москвы через Орехово-Зуево. На несколько дней пришлось перекрыть движение через Куровскую электричек.
Это может показаться удивительным, однако, по имеющимся сведениям, в результате столь мощного взрыва погибло всего два человека — тот самый сторож, охранявший злополучные вагоны, и работник железнодорожной котельной. Еще несколько десятков жителей Куровского обратились за медицинской помощью, в основном это были ушибы и порезы осколками стекла.
Жертв и пострадавших могло быть значительно больше, однако горожан уберегли, помимо упомянутой уже выше электрички-«экрана», еще два обстоятельства. Во-первых, то, что взрыв прогремел глубокой ночью, когда на улицах практически никого не было — жители находились в домах, под защитой стен. Случись такое ЧП днем, многих прохожих бы накрыло! А кроме того, злополучное 6 декабря оказалось последним днем перед приходом в регион аномальных морозов, которыми отличилась зима 1978–1979. Уже через сутки столбик термометра провалился ниже отметки минус тридцать. Трудно представить, сколько людей получили бы сильные обморожения, даже погибли от переохлаждения, если бы стужа нагрянула чуть раньше.
* * *
Сейчас о той декабрьской трагедии 1978 года ничто не напоминает. На месте отстойника для грузовых вагонов, где произошел взрыв, через несколько лет построили здание депо. Предприятие «Взрывпром» вскоре после происшествия закрыли. Теперь взамен его корпусов и хранилищ территорию заняли садовые участки. А вдоль старой «взрывпромовской» дороги, где лег под взрывной волной лес, поднялись молодые деревья...
Раны зарубцевались. Но допустив, что информация местных краеведов верна, трудно даже вообразить, какие последствия могло иметь «стихийное бедствие», грянувшее в ночь с 5 на 6 декабря 1978-го, при ином, не столь удачном стечении обстоятельств. Не вмешайся случайность, не прояви диспетчер инициативы — и случился бы катаклизм куда более масштабный. Ведь взрыв боеприпасов, возможно, находившихся в военном эшелоне, уничтожил бы и город Куровское, и его окрестности. А если предположить наличие в вагонах того литерного не простых, а ядерных зарядов, то вывод еще более страшный: их подрыв превратил бы все восточное Подмосковье и даже саму столицу в радиоактивную пустыню.
К счастью, такого «чернобыльского пролога» не случилось.
У истории со взрывом на станции Куровская до сих пор еще много «белых пятен». Мы надеемся, что на публикацию в «МК» откликнутся те, кто имел непосредственное отношение к расследованию этой катастрофы, к проведению спасательных работ. Возможно, с их помощью удастся узнать новые факты о декабрьских событиях 40-летней давности, и тогда в нашей газете обязательно появится продолжение рассказа об одной из забытых тайн ХХ века.
