В числе преподавателей и ученых университета более 80% докторов и кандидатов наук, в том числе 55 академиков и членов-корреспондентов различных российских академий, 32 заслуженных деятеля науки и техники, 12 заслуженных работников высшей школы. Многие ученые МГРИ-РГГРУ являются первооткрывателями месторождений полезных ископаемых мирового уровня, новых видов минералов. Именем вуза был назван минерал мгриит (Cu3AsSe3), открытый при участии сотрудников вуза.
Сегодня воспоминаниями о своем студенческом времени делится Вадим КОСЬЯНОВ, выпускник 2002 года, а ныне ректор МГРИ.
— Вадим Александрович, помните, как вы поступали в вуз? Была ли у вас тогда альтернатива МГРИ, «запасной вариант»?
— Тогда, в 1990-х годах, были в моде специальности юристов и экономистов. Но мне всегда нравились и легко давались точные науки: физика, математика (я закончил школу с медалью). А потому, когда я приехал из Смоленской области в Москву поступать в вуз, выбирал между МГРИ, Горным институтом и МИСиСом. Съездил в каждый из них. И душа сразу легла к МГРИ.
— Значит, нравилось учиться?
— Когда мы учились, геологоразведочный был совсем не тот, что сейчас. Многим нашим преподавателям тогда было не больше 40–50 лет. И может быть, поэтому им удалось создать в вузе какую-то уникальную молодежную атмосферу.
— Можете назвать любимые предметы и самых любимых учителей?
— Предметы мне нравились сложные — те, что студентов, как правило, пугают. Например сопромат. А среди любимых учителей — те, кто вел у нас эти предметы. Например, Борис Михайлович Ребрик, который преподавал теоретическую механику; Сергей Михайлович Лузанов (сопромат); Евгений Семенович Булгаков (прикладная механика). До сих пор регулярно общаемся с Александром Михайловичем Лимитовским — он был моим научным руководителем при защите кандидатской диссертации и консультантом при подготовке докторской. Он и сейчас работает в нашем вузе.
— Вспоминаете свою студенческую жизнь?
— Разумеется, и с удовольствием. Только она сильно отличалась от нынешней. Тогда были трудные времена, и на учебу тратилось лишь столько времени, сколько требовалось, чтобы не запустить ее. Из тех студентов, что жили в общежитии, был вынужден подрабатывать даже не каждый второй, а каждый первый. Например, работали в кафешках — кто грузчиками, а кто, скажем, лепил пельмени. Кто-то устраивался и «по специальности» — в серьезных производственных организациях или в фирмах, занимавшихся бурением артезианских скважин для дачников. Наш студенческий труд, конечно, использовался как второстепенный, неквалифицированный. Но сколько таких скважин мы пробурили в одном только Подмосковье! Проходили мы, конечно, и настоящую производственную практику — например, в Сергиевом Посаде или на Полярном Урале, где участвовали в геологоразведочных работах.
— Трудно было?
— Скорее, было большое чувство ответственности. Поступая в МГРИ, из двух ключевых специальностей вуза — прикладная геология и технология и техника геологической разведки — я выбрал вторую. А главные отличия «технарей» от «чистых геологов» сводятся к двум вещам: у нас гораздо меньше романтики и гораздо больше ответственности. Труд буровиков очень ответственный, работа ювелирная и идет она на сложнейшем оборудовании. Конечно, студенты работали на практике на второстепенных участках. Но и нам тоже иногда доверяли управлять буровой установкой.
Советская система высшего образования отличалась тем, что предприятия брали студентов на практику с удовольствием. Ведь летом они в массовом порядке отправляли своих штатных сотрудников в отпуска. А студентов брали на временную работу на их места, да при этом еще и экономили на зарплатах. Когда же победил рынок, все захотели побольше пройденных метров, высоких скоростей проходки. Люди стали получать зарплаты в зависимости от выработки, а потому вкалывают теперь и летом, и зимой. И мест для студентов не осталось. Не хотят допускать их до производства и по другой причине — чтобы не замедлять и тем более не останавливать технологический процесс. Кстати, по той же причине зачастую не внедряются сейчас и новые технологии. Придумали, например, недавно аспиранты новые коронки для бурения — с высокими рабочими качествами и явно перспективные. Умудрились даже выпустить опытные образцы. Но чтобы опробовать эти новшества перед внедрением, надо остановить производственный процесс — заменить коронки, сделать хронометраж, следить за износом и т.д. А на это никто не идет.
— Что дал лично вам вуз, разумеется, помимо знаний, для жизни, для карьеры, для саморазвития?
— Здесь работало — и, конечно же, работает и сейчас — очень много порядочных людей. И они вкладывали в нас, студентов, не только профессиональные знания и навыки, но и многое другое — например, понимание, что далеко не все меряется рублем; что схитришь где-то — а твоя же хитрость через какое-то время навредит тебе же; что высокие требования нужно предъявлять прежде всего к себе и лишь затем распространять их на других людей. Все это через определенное время мне очень помогло, и в частности в работе ректора. Ведь докторская-то степень — это больше вопрос научный. А здесь нужны административные навыки. И формировать их мне также помогла студенческая жизнь. Я был и старостой группы, и вместе с другими ребятами участвовал в конференциях, и играл в КВН. Общественная жизнь дает очень много: умение общаться, находить компромиссы, она учит, что иногда даже свою правоту нужно завуалировать, что ли, чтобы окружающие сами сказали: да, ты прав. Вот все это мне и дал МГРИ, за что я ему очень благодарен. А сейчас геологоразведочный университет является значимой частью моего мира. Теперь настало время платить нашему университету за полученную путевку в жизнь. И я это с удовольствием делаю.
Коллектив газеты «Московский комсомолец» поздравляет всех сотрудников, выпускников и студентов МГРИ-РГГРУ с юбилеем. От всей души желаем вам талантливых учеников и больших открытий, чтобы следующее столетие для вуза оказалось не менее звездным, чем прошедшее. С праздником!
