«Наша семья, имеющая пятерых несовершеннолетних детей, переехала в Россию только в июле этого года (двойняшкам на тот момент было 6 месяцев, я по сей день продолжаю кормить их грудью), задолго до отъезда мы вынуждены были обивать пороги консульства, а потом — миграционной службы региона, выпрашивая российское гражданство как милостыню. Так называемая легализация на Родине оказалась испытанием еще более тяжким, чем можно было представить издали.
Прежде, чем описывать муки наших хождений, хочу поведать предысторию нашей семьи, рассказать, что нас вытолкнуло из Украины, превратив в политических беженцев.
Я родилась в России. В 1981 году моих родителей распределили в Донецк, где я прожила около 19 лет до поступления в киевский вуз. После Майдана мы понимали, к чему все идет в Украине, и что рано или поздно придется перебираться в Россию. В нынешнем году — наша третья попытка переехать, две предыдущие разбились о непреодолимые бюрократические препятствия. Я уже почти смирилась: когда выяснилось, что мне это все не под силу, успокоилась и решила: значит, судьба жить нам в Киеве. Ведь таких, как мы, здесь миллионы.
Так бы мы и жили в Киеве, сжав сердце и отдавая все силы воспитанию детей, если бы однажды в класс нашего старшего сына не пришла активистка с ярко выраженной коричневой «гражданской позицией» и не объявила сбор денег на АТО (антитеррористическая операция в Донбассе). Мы с мужем написали в ответ, что не собираемся поддерживать убийство своих сограждан.
На следующий день в СБУ было подано заявление на нас как «сепаратистов и врагов народа», сделано видеообращение к радикалам из организации С14 (запрещена в России. — Ред.). В течение полутора лет нас последовательно выживали из родного дома. Нацисты дважды ломились к нам в квартиру, призывали через соцсети к расправе над нами, сотрудники СБУ названивали и приходили на работу к мужу, пытаясь заставить начальницу выгнать его с работы.
Муж мой, коренной киевлянин, научный сотрудник, двадцать лет отдавший изучению темы измерения уровня радиации в человеческом теле, однажды вечером твердо сказал: все, больше нам здесь делать нечего.
Поскольку наша история засветилась широко в СМИ, мы обрели множество друзей и защитников. Благодаря содействию Александры Докучаевой, помощницы депутата Госдумы РФ Константина Затулина, нас включили в госпрограмму «Соотечественники» Ярославской области. Сдав все документы и переводы, через два месяца мы получили вожделенное свидетельство переселенца. Оно гарантирует получение РВП (разрешения на временное проживание) вне квот и позволяет сразу же подать документы на гражданство РФ, минуя этап необходимого трехлетнего проживания в России до получения вида на жительство, которое через 5 лет гарантирует гражданство.
Мы начали этот упрощенный процесс легализации. Подача документов на РВП оказалась невероятно болезненной. Наши двойняшки родились до получения свидетельства переселенца и потому не были в него вписаны, на них невозможно было отдельно получить РВП и, соответственно, медицинский полис. А как жить младенцам без врачебного наблюдения и вообще без гражданских прав? Мы решили, что как-то проскочим этот момент, оформив заранее платную медстраховку.
Следом начались мытарства со справками. Список медучреждений, где выдают эти справки, в консульстве России в Киеве оказался недоступен, мы собирали информацию по крохам в Интернете.
Методом проб и ошибок надо было собрать (в том числе на маленьких детей) справки об отсутствии сифилиса, лепры (проказы), туберкулеза, ВИЧ, справку от нарколога. Взрослым потребовалась еще справка об отсутствии судимости.
Дальше пришлось переводить все справки и заверять их у нотариуса. Кроме справок нужны были переводы почти всех документов, которые сдавались на свидетельство переселенца, мало того, ряд контор, куда мы обращались, оказались непригодными для переводов документов на РВП!
Вся эта бумажная волокита заняла около трех месяцев. Только к концу марта в российском консульстве у нас приняли документы на РВП, но не у всех — только у нас с супругом и троих старших детей, а двойняшки остались «за скобками».
Все это время мы анонсировали каждый наш шаг, чтобы национальные дружины понимали, что мы уезжаем, и не трогали нас. Однако нас продолжали мучить и травить в украинских СМИ. Попутно нас внесли в базу «Миротворец», где опубликовали номера наших телефонов. Наблюдая наши мытарства в консульстве, единомышленники все чаще убеждались, что лучше сидеть тихо и не высовываться.
Института политубежища у России с Украиной не существует, а выезжать, не имея РВП, и через три месяца возвращаться обратно, как требует правило «90/180», было для нас физически невыполнимо и потенциально опасно.
Наконец нам пришел ответ по РВП. Мы собрали чемоданы и пересекли границу. Как мы ехали с оравой малышей — даже вспоминать страшно. Слава богу, живыми добрались до Ярославля.
А дальше что? Надо найти не просто съемное жилье, а такое, чтобы тебе дали официальную регистрацию, — 2500 руб. в месяц за человека. Нужно ли говорить, что таких денег у нас не было. Мы уже готовы были возвращаться обратно, если бы не добрые ярославцы. Владельцы квартиры отсидели в очередях и прошли весь этот ад вместе с нами уже дважды (регистрация в России нужна на каждом этапе легализации).
Чтобы подать заявление на гражданство РФ, надо было все документы заново перевести и заверить именно у российского нотариуса — один перевод 800 руб. в среднем. О том, как я пыталась внести в заявление собственных детей, а мне не позволяли, — уверяли, что дети якобы должны получить легализацию после нас, как нас трижды заворачивали из-за каждой запятой, — обо всех этих издевательствах умолчу. Лучше такого не видеть и не знать.
Нам говорили: получите РВП, можно законно устраиваться на работу. Муж, физик-радиационщик, до сих пор не может выйти на работу. Даже там, где его готовы взять, с РВП не берут: получите гражданство — приходите.
После штампа РВП заново пришлось регистрироваться и сдавать дактилоскопию. Снова заполнив кучу заявлений, отдав все документы — а это килограммов десять макулатуры (с ксерокопиями), нас отправили в помещение куда-то под лестницу, где каждому густо намазали пальцы черной липкой краской, даже у трехлетней Саньки, одетой в белое вязаное платьице… Взяли отпечаток каждого пальца обеих рук! Детям, впрочем, процедура понравилась, а меня брал стыд. Неужели это трехлетнее дитя — потенциальный преступник? Неужели моя старшая десятилетняя дочь уже под подозрением?
И вот — о счастье! — этот ад позади, по закону нам должны через считаные дни дать, наконец, гражданство РФ. Мы тряслись как зайцы — дадут или нет. Ведь у нас был просроченный миграционный учет на двойняшек, а это уже два нарушения, и значит, нас вполне имеют право лишить и РВП, и гражданства…
В итоге получение гражданства в России — тот еще квест с препятствиями. Людям, обремененным детьми, пожилыми родителями, семьям, которые переселяются с целью остаться тут навсегда, что как раз наиболее ценно для России в свете демографического кризиса — существующий порядок возвращения на Родину просто невыносим.
Русских на Украине осталось 9 млн, это по самым скромным подсчетам. Это только те, у кого в свидетельстве указана национальность, ну а людей, которые ощущают себя русскими и не предали Россию, еще больше. Все они могли бы быть качественной рабочей силой, налогоплательщиками, ведь мигранты — это прежде всего увеличение экономической силы государства. При том что нашим соотечественникам легко натурализоваться, они говорят на русском, и у них те же ценности жизни.
Увы, как ни странно, бытует мнение, что якобы, упростив русским переселение в Россию, мы оставляем бывшие советские республики на откуп националистам.
Дорогие друзья, давайте честно признаемся себе: что для нас все-таки важнее — территории или люди? Как только мы ответим себе на этот вопрос, мы обретем опору для формирования доброжелательного общественного мнения в отношении наших соотечественников, и миграционное законодательство, в особенности практика его применения, не будет таким репрессивным, как сегодня».
СПРАВКА «МК»: «Из 2 млн русскоязычных граждан Украины, выехавших в Россию для постоянного проживания, гражданство получили только 200 тысяч».
Эта статья готовилась к публикации, когда автор Светлана Пикта прислала по электронной почте такое сообщение: «Сегодня нас пригласили на принесение присяги граждан РФ. Но поздравлять еще рано. Впереди снова сбор, перевод и нотариальное удостоверение документов (это уже в четвертый раз!) на получение паспорта.
После этого выдадут паспорт без отчества (в украинском загранпаспорте, где стоит РВП, не пишут отчество), затем — замена паспорта на нормальный, с полным Ф.И.О., и, наконец, снова регистрация, и желательно постоянная, так как именно постоянная регистрация дает многие права и льготы граждан России».
«Замечательные законы»
История хождений многодетной семьи украинских политэмигрантов за гражданством РФ будто специально сочинена самой жизнью, чтобы красноречиво показать нестерпимый бред нашего миграционного законодательства и практики его применения.
Сегодня идет много обнадеживающих разговоров об утвержденной недавно президентом новой Концепции государственной миграционной политики, а тем временем в Госдуме не первый год лежат без движения важные законопроекты (в том числе - о политическом убежище), которые могли бы реально облегчить участь наших возвращающихся в Россию соотечественников.
В отличие от семьи Пикты, которой помогал и депутат Госдумы, десятки тысяч безвестных репатриантов проходят сегодня эти бесконечные муки и унижения на пути к гражданству! До каких же пор мы будем их фактически казнить за верность и любовь к России?!
Но если даже будут срочно приняты замечательные законы, смогут ли их исполнять сотрудники МВД, в ведение которого в 2016 г. была скоропостижно передана проблема миграции?
На состоявшейся 7 ноября в Общественной палате РФ конференции «Собирание народа в России» (ее проводил по президентскому гранту «Форум переселенческих организаций») была принята резолюция с конкретными предложениями о том, как исправить позорную нынешнюю ситуацию с приемом соотечественников.
Участники конференции считают,, что все эти меры станут реальностью только тогда, когда «собиранием народа» в нашей переживающей демографический кризис стране будет заниматься не полиция (у МВД совсем другие функции), а гражданское ведомство, например: Министерство миграции и репатриации.
