Что сказал прокурор?
В зале Кирилл Серебренников, Юрий Итин, Алексей Малобродский и Софья Апфельбаум выбрали лавочку в первом ряду рядом со своими защитниками. В какой-то момент режиссер снял куртку, и сидевшие сзади смогли оценить его чувство юмора, который пришел на первое заседание в черной футболке с белой надписью на всю спину: «ЖГИ».
Кроме подсудимых в первом ряду занял место представитель Министерства культуры, которое признано потерпевшей стороной. Кстати, прежде чем приступить к разбирательству, судья предложила разобраться с гражданским иском о возмещении 133 миллионов рублей, который подало министерство. Уже через 10 минут выяснилось, что в случае проигрыша Серебренникову и троим его сообщникам придется возмещать ущерб: судья признала всех четырех гражданскими ответчиками.
— Ничего не понимаю. Виновным не признаю. Ничего не крал, не воровал. Не образовывал никакую преступную группу, кроме театральной, — выступил режиссер.
После этого гособвинитель приступил к оглашению обвинительного заключения по делу «Седьмой студии». Многие, наверное, уже помнят его наизусть, поэтому перескажем коротко. С 16 мая по 1 августа Итин и Серебренников, имея умысел на обогащение деньгами, выделенными Минкультуры, приняли решение создать «сплоченную преступную группу», подготовили недостоверные списки мероприятий в рамках проекта «Платформа» и указали завышенную стоимость на спектакли. Серебренников осуществлял координацию и реализовывал общий преступный умысел. Итин назначил на руководящие должности Масляеву, Малобродского и Воронову. Они представляли творческие отчеты о том, что субсидии израсходованы на мероприятия в полном объеме. Апфельбаум в свою очередь создала преимущественные условия в торгах для «Платформы».
Далее гособвинение с дотошностью до копейки стало перечислять все суммы, которые переводились «Седьмой студии» и затем обналичивались и передавались Масляевой с 2011 по 2014 годы. Цифры назывались разные; средняя сумма одной операции достигала порядка 500 тысяч рублей.
Примерно через голос прокурор почти стих, а суммы стали произноситься все более нечленораздельно. От финансовых раскладов — кто, кому и когда перечислил — устали и слушатели: кто-то закрыл глаза и погрузился в сон, кто-то достал принесенную с собой еду… Обвиняемые время от времени обменивались улыбками и репликами.
Неожиданно — всего у прокурора на чтение заключения ушло не более двух часов — прокурор смолк. И судья поинтересовалась у обвиняемых, понятно ли им обвинение.
Первой заявила, что ей ничего не понятно, Софья Апфельбаум. Женщина отметила, что «обвинительное заключение не отражает данных ею показаний», а в обвинении — «огромное количество ошибок». Судье даже пришлось объявить 10-минутный перерыв, чтобы защитник объяснила подсудимой значение таких слов, как «мошенничество», «преступная группа» и т.д. Ровно через 10 минут Апфельбаум уточнила, что слова понимает, а суть — нет.
Ее поддержали и Малобродский, и Серебренников. Режиссер, как и все подсудимые, заявил, что не признает своей вины, и затем обратился к Минкульту:
— Прошу Министерство культуры не тушеваться, не менжеваться, а выступить первым. Если министерство не найдет в себе силы это сделать, я как художественный руководитель готов дать показания первым и открыто, публично рассказать, что происходило на проекте «Платформа», — сказал Серебренников.
Чуть позже выяснилось, что выступить первыми хотят и остальные подсудимые, кроме Юрия Итина. Заседание плавно перешло в допрос режиссера, который резво и уверенно проследовал к трибуне и пробыл там еще полтора часа.
Что сказал Серебренников?
О проекте «Платформа»
— Этот проект был придуман, потому что было горько за Родину. Это был 2011 год, направление «мультижанровость» — на стыке разных искусств — развивалось во всем мире. Я давно думал, как осуществить этот проект, и возникла идея проекта на грани четырех видов искусства: театр, танец, музыка, медиа. Эту идею я сформировал в некую художественную заявку, — рассказал режиссер.
По его словам, идея возникла, когда его позвали на встречу с президентом Дмитрием Медведевым в «Мультимедиа Арт Музей, Москва» (МАММ) Ольги Свибловой.
— Я сидел рядом с президентом и высказал идею этого проекта. Был широкий разговор о том, что нужно образовывать государственно-частные конгломераты для помощи новому искусству. Когда президент уходил, я дал ему листики с предложениями (2–3 странички), и он сказал: «Да-да мы посмотрим».
Выяснилось, что проект одобрен, и Серебренникова вызвали в Минкультуры.
— Это было совещание, на котором решалось, как будет делаться проект… Это было за несколько месяцев до нашего открытия. Кроме Софьи Михайловны Апфельбаум на встрече был чиновник из министерства, который сказал, что в таких случаях образуют автономную некоммерческую организацию, и это самая удобная форма общения с министерством. И мы не договаривались с Апфельбаум о создании автономной некоммерческих организации, — сказал режиссер, добавил, что инициатива исходила от «дядечки из министерства».
Об Итине
Рассказывая о своих отношениях с другим обвиняемым — Юрием Итиным, режиссер пояснил, что их познакомила ныне покойная мать Итина, когда стало понятно, что проект может состояться.
— Она сказала: подойди к Юре, он менеджмент преподает в ГИТИСе, — вспомнил режиссер. — Была встреча, на которой я рассказал, что знал, что проект будет на «Винзаводе». Юрий Константинович сказал, что ему это интересно. Мы обсудили примерные зарплаты. Назвали сумму — самую небольшую по сравнению с зарплатами руководителей московских театров. Назвали сумму порядка ста тысяч рублей за работу без выходных.
Также Серебренников отметил, что у него не было нужды контролировать Итина, так как спектакли шли, при этом шли успешно. А вот деньги от Министерства культуры, по словам режиссера, все время запаздывали.
— За все годы работы у меня не было к Итину нареканий. Мы даже получили какую-то грамоту от Министерства культуры.
О Малобродском
С Алексеем Малобродским режиссера познакомил Юрий Итин.
— Он сказал, что Алексей Аркадьевич — хороший специалист, который может быть нам полезен. Алексей Аркадьевич озвучил зарплату. Нам с Юрием Константиновичем она показалось довольно большой, и мы ему сказали, что себе такого позволить не можем. Мы сказали: «Алексей Аркадьевич, давайте сократим». Он согласился. По-моему, он также получал около ста тысяч.
Алексей Малобродский проработал в «Седьмой студии» восемь месяцев, после чего перешел на работу в «Гоголь-центр». Его место в «Седьмой студии» заняла Екатерина Воронова, которая до этого была линейным продюсером.
О Вороновой
— Очень порядочная, влюбленная в театр, и сосредоточенный только на этом человек, — охарактеризовал ее режиссер. — Когда Малобродский ушел в «Гоголь-центр», Воронова стала генеральным продюсером. За те 8 месяцев она успела сделать самые сложные мероприятия. Я предложил, и она согласилась… Катя периодически поднимала вопрос, чтобы получить чуть больше. Она ко мне обращалась, я ей говорил: «Катюша, поговори с Юрием Константиновичем, может, что-нибудь придумает».
О Масляевой
— Меня с ней познакомил Итин. При этом о судимости главного бухгалтера я не знал. Если бы знал, не допустил бы ее до работы, это точно. Указаний Итину назначить бухгалтером Масляеву я также не давал, — сказал режиссер.
Ее режиссер видел несколько раз: во время знакомства, в очереди за зарплатой и когда было предложено сделать аудит.
— Мы сделали аудит, и выяснилось, что Масляева не подходит к телефону. Итин с трудом ее пригнал. И она слушала, очень недовольная, результаты аудита. Это была последняя встреча, — сказал Серебренников, добавив, что на Масляеву были жалобы, так как она не подчинялась. Зарплату с Масляевой режиссер не обсуждал.
Он также добавил, что только в суде узнал о высокой зарплате главбуха, которая получала чуть ли не больше него. Кроме того, режиссер пояснил, что у него «не было права давать финансовых указаний главному бухгалтеру».
О деньгах
Судя по словам режиссера, в проекте постоянно не хватало денег. Первое время Итину и Серебренникову даже приходилось вкладывать в проект свои деньги. Когда же вопросы финансирования улеглись, оба вернули свои кровные. Серебренников даже написал расписку, что деньги получил. Что касается сотрудников, то они время от времени жаловались на низкие зарплаты. А в день получки у бухгалтерии творился ад.
— У меня периодически была задолженность по зарплате. Я однажды выстоял адскую очередь в бухгалтерию и тогда сказал: можно мне по блату приносить деньги на проект?..
Допрос Серебренникова продолжится в четверг, 8 ноября.
