«Это все происходит сплошь и рядом, просто мы не имеем к этому никакого отношения, и поэтому нам кажется, что такого и вовсе нет. Я вот тоже раньше не знала, как это делается», — объяснила она бездетной ищущей паре свою жизненную философию.
А также пожаловалась им, что пошла на такую крайнюю меру из-за отсутствия поддержки от государства.
«Я одна с пятью детьми и без копейки денег. Пошла в опеку: «Помогите, что мне делать?» — «Вы не наш профиль, — говорят. — Мы занимаемся неблагополучными. Идите в отдел образования». Иду: как мне быть? «Мы можем помочь только с садиком. Льгот по садику нет — идите в собес». Пошла я в собес нижегородский... Я получаю такие крошечные деньги... Проверьте, почему? Проверили — до полутора лет ребенку положено по 6200 в месяц и пособие по 180. Сказали, если будет прописка постоянная в Нижнем Новгороде, мы дадим вам еще что-то: кухню, питание, путевки, туда-сюда, а дети все у меня прописаны в Тверской области у подруги на даче. Мы стоим в очереди на жилье как минимум до мая 2020-го. Жить нам негде. А пока мне приходится самой выживать, искать, чтобы как-то выкарабкаться».
С гарантией и анализами
В Интернете на продажу можно найти все что угодно. Даже детей, которые пока еще не появились на белый свет. «Отдам будущего младенца в хорошие руки», «Лягу в роддом под вашим именем», «Надежно. С гарантией и анализами».
Сегодня социальные сети усиленно мониторят правоохранители. Громкие уголовные дела о том, как нерадивые мамаши и папаши оказались пойманными с поличным, сыграли свою роль в юридическом просвещении населения, и подобных объявлений стало на порядок меньше.
И все-таки, как утверждают эксперты, дети продолжают уходить за наличный расчет. Схема получения желанного малыша не отличается разнообразием. Две женщины, одна из которых на сносях, а другая хочет ребенка, ложатся одновременно в один родильный дом, после родов первая выписывается с деньгами, а вторая — с младенцем.
Иногда роженица специально ставит в свидетельство о рождении мужа будущей приемной матери, а затем отказывается от новорожденного, тогда ребенка законным образом забирает официальный отец.
Но гораздо чаще встречается вариант, когда биологическая мать вообще не фигурирует ни в каких документах, а все справки и свидетельства, уходящие в архив роддома и в официальные инстанции, сразу же выписываются на имя и фамилию покупательницы малыша. Так гораздо безопаснее и легче спрятать концы.
В середине нулевых Генеральная прокуратура публиковала официальную статистику, что от 50 до 100% усыновленных малышей на самом деле были тем или иным образом куплены.
Маловероятно, что подобная торговля новорожденными может происходить без ведома и участия сотрудников родильных домов. Но в реальности до сих пор попался только один врач — во Владикавказе был арестован представитель роддома, выступивший посредником в передаче новорожденного за 500 тысяч рублей.
«На Украине, кстати, такая схема работает практически открыто, это называется «альтернативное усыновление», — комментирует Олег Мельников, организатор волонтерского движения. — Когда одна женщина рожает, а другая просто выкупает у нее через медиков справку на ребенка со своей фамилией, уже с этой справкой можно идти получать свидетельство о рождении. Зато промышляющих таким образом детьми врачей сажают в Киргизии. В России же подобраться и раскрыть такую преступную схему правоохранителям на самом деле очень трудно, поскольку сам врач почти всегда остается в тени и не контактирует напрямую с покупателями — для этого, как и для получения денег, есть посредники».
За плечами коренной москвички Юлии (имя изменено по ее просьбе. — «МК») — 37 лет, неудачные протоколы ЭКО, терапия, бабки-знахарки...
Супруг Сергей после десяти лет лечения от бесплодия согласился усыновить малыша. Юля говорит, что честно пробовала идти официальным путем, через усыновление, но измучилась и разочаровалась.
«Здравствуйте! Хотим ребенка, сами из Москвы, своих детей нет. Объявление еще актуально?» — забросила Юлия удочку на объявление некой Ксении из Нижнего Новгорода.
«Вскоре я выяснила, что на самом деле написавшую зовут Валентиной, она только что родила семимесячного мальчика Коленьку (имя изменено. — Авт.), это ее шестой ребенок, которого она и хочет продать», — рассказывает Юля.
Завязалась переписка.
Юля: «Как ваши дела?»
Валентина: «Все хорошо. Кушаем 35 (мл), кушаем сами. Он уже сам дышит. Он только два дня лежал в кубике (инкубаторе для недоношенных. — Авт.).
Валентина сообщила, что ничего сложного в передаче младенца другому лицу не будет. Все со всеми договорено. Нужны только паспорт будущей матери, СНИЛС и полис ОМС. Приезжать можно на выписку, или даже сразу в загс — за свидетельством о рождении.
Также она призналась, что в роддоме Коленька был записан не на нее, а на родственницу из деревни, которую действительно зовут Ксения. Но причину этого не назвала. «Ксения туповатая такая. Жила в деревне, в школу не ходила. Писать не умеет. Я ее нашла, потому что я была совершенно одна с детьми, понимаете, — попыталась разжалобить Валентина покупательницу. — Я вообще осталась с пятью детьми без денег, без связей. У меня было такое ужасное состояние в тот момент, я просто не представляла, что делать дальше в этом аду. Ксении ничего не нужно, только тарелка супа и жилье. Она мне полы моет, посуду моет, у нее ни мужчин, никого. Она приедет со своим паспортом подлинным, все как надо, как правильно по закону. Она все подпишет. Все пройдет очень гладко».
Валентина сказала, что хочет получить за Коленьку примерно от 300 до 500 тысяч рублей, так как ее семье негде жить. «Мне нужен домик, чтобы с детьми уехать. С Нижним рядом дорого, дальше идут поселки — там нет школ. Есть один, где написано 800, но хороший торг, я думаю, можно даже 50% сбросить».
Свежий шрам на животе
Странная история с продажей мальчика, которого родила одна женщина, но почему-то записала на себя другая, заставила Юлию засомневаться. Валентина побожилась, что Коленька ее кровный сын, а при первой личной встрече даже показала Юле свежий шрам на животе от кесарева сечения. Потом они вместе пошли в роддом, чтобы посмотреть на малыша, который уже набирал вес для выписки.
Юля все происходящее тайно сняла на камеру. Было видно, что здешние врачи Валентину хорошо знают, ее спокойно пропускали даже в те отделения, куда вход посторонним был явно запрещен, что ж, в провинции, видимо, свои законы.
«Валентина мне прислала фотки своих детей, — продолжает Юлия. — Трое первых были, по ее словам, от одного отца, а три последних — от разных. При том что разница между двумя старшими детьми, братом и сестрой, была меньше чем девять месяцев. Валентина мне призналась, что мальчика родила она. А девочку якобы выносила суррогатная мать. На какие деньги? Зачем? Вроде как Валентина не могла долго забеременеть от своего первого мужа, горячо любимого и трагически погибшего, поэтому решилась на сурматеринство, но вскоре после этой процедуры родила сама. Их с мужем общего сына она обожала. А девочку называла «генетическим браком» и терпеть не могла. Та даже в детский садик не ходила, хотя очень любила мать, все ластилась к ней. Я видела их странные отношения, когда мы встречались в кафе на переговорах. Честно говоря, я сразу поняла, что в рассказах Валентины было очень много вранья».
Квартира семейства давно требовала капитального ремонта. Все вроде бы было понятно — чужая ведь, съемная, временная. Однако, когда Юля начала наводить справки, выяснилось, что жилье оформлено в собственность на Валентину.
Юлия решила обратиться в правоохранительные органы и к волонтерам. «Я бы могла просто перестать выходить на связь с Валентиной, но ведь тогда не исключено, что она продала бы Коленьку кому-то еще, и не факт, что хорошему человеку».
«В идеале для всех нас было бы лучше, если бы преступление территориально зафиксировали в Москве — то есть продажа ребенка и передача денег состоялись именно в столице, этим занималась бы московская полиция, у которой есть такой опыт, — поясняет Олег Мельников. — А так нам пришлось обратиться в Управление внутренних дел Нижнего Новгорода».
Дела о торговле людьми, особенно детьми, относятся к сложно доказуемым преступлениям и требуют проведения серьезных оперативных разработок и мероприятий, лучше всего, если преступник схвачен с поличным. Когда у одного на руках только что проданный ребенок, а у другого — пачка меченых купюр.
В итоге после длительных переговоров Валентина передумала расставаться с сыном (и на это, как выяснилось, у нее была другая причина), но пообещала подыскать нового младенца — совершенно свободного.
«Я бы с удовольствием отдала вам своего Коленьку, — задабривала она потенциальных клиентов, не зная, что ее слова записывают на диктофон. — Он такой хороший мальчик. Я знаю, что вы хорошие люди. Я хотела бы, чтобы он с вами был счастлив. Чтобы он ездил с вами в Черногорию, чтобы у него все было. Может, и он бы сказал мне спасибо. Честно говоря, мне даже перед ним совестно, что я его не могу вам отдать. Но сердце не позволяет».
К тому моменту активисты уже выяснили, что дама эта с богатым прошлым и даже засветилась на телевидении, но верить ей не стоит.
Коммуналка в Санта-Барбаре
В 2015 году сотни ничего не подозревающих жителей Нижнего Новгорода достали из своих почтовых ящиков подозрительные квитанции ЖКХ, где как под копирку было написано, что они должны оплатить непонятно откуда взявшуюся задолженность. По нижегородским меркам — астрономическую. Большинство заподозрили мошенничество.
Шрифт на квитанции был нечетким, словно бумагу распечатали на принтере. Тем не менее документ не был фальшивкой, об этом свидетельствовал подлинный штрихкод для оплаты, который проверили в банке нижегородские журналисты.
На экране банкомата появился адрес квартиры, фамилия ее владелицы и точная сумма долга — 27 тысяч рублей. У всех квитанция была одна и та же.
На обратной стороне квитанции, для тех, кто счел за труд ее перевернуть, а не побежал сразу жаловаться коммунальщикам, располагались милые детские фоторожицы и трогательное письмо с орфографическими ошибками. Мол, бедствующая семья едва сводит концы с концами, с миру по нитке помогите заплатить по долгам — эта квартплата была, оказывается, их.
Обнаруженная автор послания, мать четверых детей, сначала и не поняла, в чем ее обвиняют. Да, она действительно бросала в чужие ящики свою размноженную квитанцию, ну так что же: «Я не вижу в этом ничего криминального! В этой листовке нет ни одного слова лжи!»
Со слезами на глазах признавалась она журналистам, что денег в семье нет, что любимый муж трагически погиб, а младший сын Митя появился на свет всего девять месяцев назад, с тех самых пор в семье и копится долг по квартире... И другого способа расплатиться, кроме как обратиться к лучшим чувствам сограждан, у нее просто нет.
Единственным источником дохода всей семьи, со слов матери-одиночки, были скудные детские пособия. Оптом выходило 13 000 рублей в месяц на семейство.
И хотя соседи на телекамеру возмущались, что вовсе не такая уж семья и малоимущая, все время на такси разъезжают — им из окна хорошо видно, их субъективное недовольство потонуло в хоре множества сочувствующих голосов.
В результате долг ЖКХ отдали всем Нижним Новгородом. Как позже выяснилось, не один раз — по данным местных СМИ, был оплачен еще один счет на сумму примерно в сто тысяч рублей.
Журналисты с умилением сообщили, что после выхода репортажа вся квартира уставлена питанием для малышей, игрушками и предметами детской гигиены. Даже в магазин ходить теперь не нужно. Достаточно открыть входную дверь очередному гостю с большим пакетом.
«Да и слава богу, что нашлись люди, помогли этой маме с детишками. Нет у нее денег, не потому, что работать не хочет, просто возможности нет. Семья — реальная, многодетная, с финансовыми проблемами, надо помочь», — гордились своим хорошим поступком интернет-пользователи.
А в отделе по работе со СМИ ГУ МВД РФ по Нижнему Новгороду подтвердили: поступило заявление от представителя домоуправляющей компании о том, что неизвестные граждане распространяют сомнительные платежки по оплате ЖКХ среди жителей Сормовского района областного центра, проводилась проверка, но разбирательство ничем не закончилось. Не привлекать же многодетную мать.
Благодетели выкупили всей семье еще и путевку в Египет. Женщина пообещала, что больше не будет собирать средства на ЖКХ таким неоднозначным способом. А после декретного отпуска с младшим Митей обязательно выйдет на постоянную работу.
Но из четвертого декретного отпуска Валентина (а это была именно она) ушла в пятый декрет. Затем забеременела шестым, Коленькой. И на городских форумах НН ее больше не жалели даже те, кто раньше был готов ссудить пару тысяч. «Я лучше своим родственникам из деревни помогу. Они по Египтам не ездят», — возмущались проникнувшиеся было тяжелым положением горожане.
Благодетель в белом халате
Я смотрю этот трогательный репортаж о людской доброте трехлетней давности, «посредница по продаже Коленьки» тут вполне узнаваемая, хотя на несколько лет и детей моложе.
Не успокоилась, значит, Валентина...
Зачем же многодетной матери, как мы видим, не отличающейся особой щедростью души, понадобился лишний хомут на шее в виде деревенской родственницы Ксении? Да еще и чтобы оформить на нее своего нового новорожденного ребенка?
Вариантов, судя по всему, осталось не так уж и много — чтобы получить материнский капитал.
Валентине его было никак не добыть — Коленька у нее был бы шестым. Зато у Ксении, если записать мальчика на нее, ребенок будет как раз вторым, ее единственная родная дочь была взрослой и жила отдельно, но деньги-то по Федеральному закону все равно на второго положены.
Вот только проделать такой финт — наблюдение за беременной и роды в роддоме, где многодетную Валентину знали как облупленную, без помощи соответствующих структур и сотрудников, скорее всего, было бы невозможно.
Следовательно, Валентине все это время кто-то помогал? Сначала — когда она каким-то образом сумела оформить сына на дальнюю родственницу. И потом, когда предлагала купить его Юлии из Москвы. И в третью очередь, когда официальной матерью Коленьки в свидетельстве о рождении записали все же Ксению, а Юлии предложили подобрать другого здорового ребенка.
«В разговоре со мной она все время упоминала некого высокопоставленного медицинского работника, который поможет решить проблемы с новым малышом», — продолжает Юлия.
Раз не вышло с Коленькой, посредница, по словам девушки, предложила двух своих детишек на выбор — постарше. «Но я сказала, что нам с мужем нужен только что родившийся. Тогда она предложила вести все дальнейшие переговоры от нашего имени с тем, кто нам поможет».
И еще одна запись сделана в Нижнем Новгороде во время последней встречи молодой пары с Валентиной. Та хвастается перед Юлей подросшим Коленькой.
И тут же, без перехода: «Никаких проблем, никаких судов. Скажу, что вы моя родственница. Просто приедете на выписку и заберете».
— Отличный вариант, если так, без опеки, без ничего, — делает вид, что сомневается, Юля. — А вы уверены, что у него получится? — это уже про неизвестного покровителя.
— Очень влиятельный человек. (...) У него во всех больницах люди, — клянется Валентина. — Просто приедете за своим сыном или дочкой. За здоровым ребенком. Как появится подходящая обследованная здоровая женщина. Нужны данные, которые вы мне скажите. Чтобы их положили в архив роддома, что именно вы там и были. Это будет оптимальный вариант.
— А мы ничем не рискуем?
— Я человек порядочный. Я никогда вас не подведу и не подставлю. Вы останетесь довольны вашим ребенком.
«Мам, я кошку потерял. Нашей кошки нет. Где наша кошка?» — дергает Валентину один из ее малышей.
«Мам, а я конфету возьму, которую ты купила, можно?» — просит другой.
Валентина мгновенно меняет деловой тон на ласковый и нежный — мамин, чувствуется, что она действительно любит своих детей и пойдет ради них на многое: «Мне надо поработать, чтобы заработать денежки. А вы идите, ребятки, поиграйте, пока я решаю вопросы. Потом пойдем котика поищем с тобой (сыну). Конфету можно взять (дочке)».
Ребенок чужой мечты
«Случай в Нижнем Новгороде на самом деле уникальный, ведь старший медицинский персонал, который в отличие от посредников, простых санитарок, акушерок, разрабатывает подобные схемы, редко бывает близок к провалу, но на этот раз мы очень близко подобрались к этому негодяю», — убеждена Юлия Луганская, заместитель руководителя общественного движения. Обычно в поле зрения правоохранительных органов попадают лишь одинокие мамаши-кукушки, лично решившие продать своего малыша.
Так, в апреле этого года в Москве была задержана жительница Казахстана, продававшая своего сына Илью-Люцифера.
К услугам посредников она не прибегала и сама разместила в социальной сети объявление о поиске приемных родителей для годовалого сына. Запросила за него 20 тысяч долларов. При получении денег мать была задержана, а ребенок помещен в специализированное медучреждение.
В отношении гражданки Казахстана возбуждено уголовное дело по статье 127.1 УК РФ.
Это последний случай, когда торговлю детьми удалось вовремя пресечь.
Первоначально правоохранительные органы Нижнего Новгорода тоже вроде бы с воодушевлением восприняли рассказ бездетных супругов и подключившихся к ним общественников из «Альтернативы» о планируемой продаже еще даже не родившегося ребенка. Тем более что оперативникам были предоставлены видеосъемка, диктофонные записи, вся переписка с Валентиной. Юлия подала заявление в полицию и готова была дать показания. «Мы ждали только момент, когда родится малыш и всех можно будет брать с поличным, — поясняет волонтер Олег Мельников. — Конечно, можно сказать и так, что посредница делала благое дело — осчастливливала бездетную пару. Но, знаете, в следующий раз она с такими же убедительными доводами может продать новорожденного ребенка цыганской мафии для нищенства в метро или подросшую детку — педофилам, и опять же станет оправдывать свои поступки тем, что остальным ее детям нечего кушать...»
«Зная Валентину и дух авантюризма, который в ней сидит, бог весть, что она еще придумает, — усмехается покупательница Юлия. — И кто будет виноват, что ее вовремя не остановили?»
— Выезжайте незамедлительно. Родители русские, москвичи с высшим образованием. Как я поняла, 30-летняя женщина сбилась с пути истинного и ушла в блуд от мужа, вот и последствия этого блуда, — сигнализировала Валентина в первых числах октября о наконец начавшихся в Нижнем Новгороде подходящих родах.
Волонтеры готовы были мчаться в Нижний сразу. Однако они не могли действовать самостоятельно, без полицейского руководства. Иначе бы сами оказались соучастниками преступления.
«Но в последний момент по необъяснимой причине нижегородские стражи порядка, которым мы отдали все материалы по делу, почему-то отошли в сторону, а накануне сделки так и вовсе перестали брать телефонные трубки», — возмущается несостоявшаяся покупательница.
Юля должна была приехать в Нижний с денежной «куклой» для окончательного обмена. И вдруг из-за необъяснимого молчания полиции операция сорвалась...
Сорванная сделка
Оставалось тупо сидеть, сжимая в руках телефонную трубку, не имея возможности и сил отвечать на бесчисленные нервные звонки от Валентины.
«Юля, перезвоните. Это не шутки, как вы не понимаете».
«Я загрузила человека из Минздрава».
«Юля!!!»
Пропущенный аудиозвонок в 11.58.
«Юля, это ваш малыш, сейчас откажетесь, другого такого варианта не будет. Вы ездили ко мне, просили. Напишите хоть что-то».
Пропущенный аудиозвонок в 12.00.
«Ну, Юля, спасибо. Подставили меня, так просила за вас».
Разозлившаяся Валентина на самом деле и представить себе не могла, как невероятно повезло ей в тот день. Можно сказать, материнский ангел-хранитель снова вымолил ей охранную грамоту, иммунитет.
И она, как в случае с платежными квитанциями, опять вышла сухой из воды. Остановится ли она на этом, кто знает?
Покупательница Юля по-прежнему полна решимости сотрудничать со следствием. Она говорит, что ей очень жалко того неизвестного ребенка, ради которого она в тот день сорвалась в Нижний. Где он теперь? Что с ним?
Одумалась ли его мамочка в последний момент и оставила себе? Нашел ли он счастье в какой-то другой любящей семье?
Или проходит путь земной «ускоренными темпами» вместе с «мамашей» — профессиональной нищенкой, прося подаяние в метро? Два-три месяца, больше такие дети не живут.
Не исключено, что и Валентина через годок-другой разрешится очередным ребенком, седьмым по счету, многодетная, многострадальная, известная на весь Нижний Новгород, она обязательно найдет способ, чтобы прокормить свою ватагу любой ценой.
Разве можно ее в этом винить?
Ведь, собственно говоря, у государства на своих детей она почти уже и не просит. Зарабатывает, как может, сама.
