По словам Дмитрия, своей жене он доверял всегда, и именно на доверии строились их отношения. Впервые же они пошатнулись, когда Грачев понял — его жена умеет врать.
— Мы познакомились с Маргаритой в 2007 году в училище. Она перешла учиться к нам в группу. На тот момент она встречалась с другим парнем. Когда они расстались, мы стали общаться больше, затем начали встречаться, поженились, родился первый ребенок, второй ребенок. Все было хорошо, отношения строились на полном доверии. Но летом 2017 года мое доверие к ней пошатнулось. Я стал приходить домой после работы и чувствовать запах сигарет. Так как сам я не курю, спросил Маргариту: откуда? Она сказала, что, видимо, из подъезда тянет. Потом я заметил пепел у нас дома. Маргарита сказала, что к нам в гости приходила ее подружка и она-то и курила. Я поверил. Но все равно вечно переспрашивал: точно подружка курила? Точно не ты? В какой-то момент я нашел пачку сигарет, показал ей, и она призналась. В этом не было ничего страшного: ну куришь и куришь! Страшнее было то, что в такой мелочи человек мне соврал. Тогда я прикинул для себя, что если она врет в таких мелочах, то в каких-то серьезных моментах все будет еще сложнее. В тот момент мое доверие к ней и пошатнулось. Потом где-то в середине сентября я стал замечать, что жена стала активно ухаживать за собой. За пять лет я изучил все ее повадки, так что это было странно. Но решил, что это просто моя паранойя. У нас же дети, семья. Потом я начал замечать холодок. Ссоры, крики. И как-то вышла такая ссора, в октябре-ноябре, когда Маргарита сказала, что нам, наверное, надо разводиться и она будет подавать заявление на развод.
В серьезность намерений Маргариты Грачев, по его словам, не верил до последнего. Ну какой развод? Крепкий брак, семья, дети...
— Когда мы еще только встречались, обсуждали, что причина для развода может быть только одна — это измена. А все остальное можно решить. Поэтому в первый разговор я не придал этому особого значения. Как-то раз после ночной смены я приехал, сходил в душ, лег спать. Часа в четыре дня я проснулся, был выходной. Увидел, как Маргарита стоит у зеркала и красится, прихорашивается. Часов в пять она уехала, я остался с детьми. Приехала часов в десять вечера. Она отошла, а телефон оставила на столе. Вдруг вижу, что он засветился! Пришло сообщение от некого Саши: «Ты уже дома?» Вначале у меня был шок. Но я сдержался, не стал пороть горячку. Решил посмотреть за ее реакцией. Она пришла, взяла телефон и ушла с ним. Потом пришла, легла, начала переписываться. Я решил подождать и посмотреть, о чем же они переписываются. Продолжалось все это часов до трех ночи. Когда она уснула, я взял телефон, ушел на кухню и посмотрел переписку. Потом разбудил ее, спросил прямо: «Кто такой Александр?» Она говорит: «Коллега мой по работе». Я спросил, почему тогда коллега, посторонний человек, интересуется, дома ли она в такой поздний час? Она поняла, что я видел какую-то часть переписки, и сказала, что они встретились один раз. Меня трясло, я весь побелел. Говорю: «В смысле — встретились?» Маргарита сказала, что они встретились в торговом центре, постояли, поболтали. Я говорю: «Так тебя не было пять часов!» Тогда она сказала, что они еще съездили покататься на его машине. Я ее пару раз ударил. Вышел из себя. Ударил по ногам три раза. Хочу отметить, что в присутствии детей я ее не трогал никогда. По словам Маргариты, это была единственная встреча, больше не было. На следующий день от старшего сына я узнал, что Маргарита и Александр были в кино. Я начал понимать, что она не будет говорить правду, пока ее не поставят перед фактом. Потом узнал еще об одной их встрече. Было еще много эпизодов. И во всех этих встречах использовались дети. Что проверить нельзя, то и используется: мол, мы ездили с детьми.
Вскоре Грачев съехал. Но, несмотря на это, с Маргаритой они часто встречались, то сходились, то расходились. Но подозрительные, по мнению преступника, эпизоды не прекращались.
— Когда я убедился, что она встречается с Александром, я стал как одержимый. Стоял около подъезда, думал: если он к ней приедет, поймаю с поличным! И в один из дней я все же встретил его в очереди. Подошел, решил пообщаться. Спросил, переписывается ли он с моей женой? Он сказал, что да, и показал переписку. Деталей не помню, какие-то смайлики. Я говорю: «Открой Вотсап». Он не захотел, убрал телефон в карман. Я сразу все понял, вышел, сел в машину и поехал к Маргарите. Позвонил ей, говорю: «Открывай, надо забрать вещи». Зашел, спросил, переписывается ли она с Александром? Она начала все отрицать. Я попросил у нее телефон, она сначала отказывалась, но я ее заставил показать его. Сообщений там не было, поэтому я понял, что переписку она удаляет. Рассказал ей о случайной встрече с Александром, и она призналась. Я уехал.
Следующим решительным и полубезумным шагом, на который пошел Грачев, стала проверка Маргариты на детекторе лжи. Но даже здесь ему не удалось избежать привычной паранойи: преступник боялся, что женщина вступит в сговор с полиграфологом.
— Думал, если все подтвердится, тогда развод. Если нет — можно попытаться что-то наладить. Заранее об этом я ей не говорил, чтобы избежать сговора полиграфолога с испытуемой и чтоб она не успела подготовиться. Сказал только утром того дня, она не возражала. У полиграфолога она намеренно на пару вопросов дала неправильный ответ. В целом полиграф подтвердил, что она действительно мне врала. Я убедился, что она была у него дома. Конечно, у Маргариты нашлась куча оправданий, но я уже не верил. Общение прекратил.
Рассказ о самом дне преступления дается Грачеву тяжело. Говорит, что о содеянном жалеет, но теперь уж ничего не поделаешь — сделал и сделал. В подробности того, как переживала Маргарита страшные минуты мучений, он также пытается не углубляться — только мельком, в двух словах, игнорируя даже прямые вопросы судьи.
— Первый раз мысль о преступлении посетила меня где-то за 10 дней до всего случившегося. Когда в том, что с Александром у нее что-то было, сомнений не оставалось. Я заранее купил все инструменты, сложил их в багажник, выбрал место. В тот день я приехал за Маргаритой утром. Мы отвезли детей в сад. Она не сразу заметила, что мы едем не туда. Спросила, куда? Я ответил: сейчас узнаешь. Потом мы приехали на место. Когда мы приехали в лес, я забрал у нее телефон, чтобы посмотреть его содержимое. Мы приехали. Я вышел из машины. Она тоже. Я открыл багажник и достал инструменты. Маргарита это видела. Я наложил ей жгуты. Маргарита кричала, спрашивала, зачем я это делаю. Я отвел ее к пню. Дальше... все свершилось. Не помню, как я наносил удары. Когда все происходило, она не пыталась убежать. Просто упала. Мы вернулись к машине. Она ни идти, ни ползти не могла. Кисти рук остались в лесу у пня. Я положил ее на заднее сиденье, периодически проверял состояние. О том, что я отвезу ее в медицинское учреждение, знал заранее. Проехал через КПП больницы, остановился у приемного покоя, попросил, чтобы забрали человека из салона. Потом поехал в полицию. Сначала, правда, приехал не туда — там были судебные приставы. Когда наконец добрался, зашел в дежурную часть, написал заявление, дополнил все, что просили.
Я часто думал об этом. Вынашивал эту идею, но так, не особенно серьезно. Не верил, что я когда-то смогу что-то такое совершить. Именно этот день, 11 декабря, я никак не выбирал. Просто ночью перед этим долго лежал, ворочался, не мог уснуть, думал все о том же. Только на этот раз мысль никуда не ушла.
Если бы мне кто-то за неделю, за месяц сказал, что я совершу такое преступление, я бы ему не поверил. Просто посмеялся бы и сказал бы, что это бред.
Почему я ничего не сделал Александру? Знаете, есть такая поговорка: «Если девушка не захочет...» Так вот если девушка сразу даст от ворот поворот, мужчина больше ничего не будет делать. Я не сужу о его нравственных качествах — воспитывались все по-разному. Но я ставлю себя на его место. Он одинокий 35-летний мужчина. Перед ним девушка раз, два хвостом вильнула. В наше время большинство мужчин поступили бы так же. Доля его вины, конечно, есть, но если бы девушка сразу дала от ворот поворот, если бы она понимала, что у нее муж, дети, то он бы отступился.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Комментирует психиатр Михаил ВИНОГРАДОВ:
— «Одержимость», которой он описывает свое состояние, — термин, конечно, бытовой. Все остальное же требует тщательной медицинской экспертизы, которая, я уверен, будет проведена судом. Касательно данного случая, я считаю, что Грачев должен получить полный срок и наблюдаться в психиатрическом учреждении тюремного типа. Если же болезнь окажется слишком тяжелой и не будет поддаваться лечению, то остаться там пожизненно. За всем ходом этого дела я, конечно, не следил, но видел передачу с участием Грачева. У меня сложилось впечатление, что он человек психически нездоровый. У него постоянные вспышки агрессии, у него постоянная паранойя. Давайте будем откровенны — много мужей и много жен изменяют друг другу, но никто руки никому не отрезает. Такое изуверство — признак тяжелого психического заболевания.
