На это «штормовое предупреждение» отреагировала Тереза Кляйн — случай свежайший, как наполнитель для кошачьего туалета, который «потерпевшая» покупала в бруклинском магазине. Проходящий сзади «мужчина» 9 (девяти) лет от роду вроде коснулся ее рюкзаком. Тереза прокричала матери «мужчины»: «Ваш сын схватил меня за зад!», вызвала полицию. Веб-камеры (помогают не только в московских барах) показали: не было и касания. Вот что значит мнительность и боевые призывы лесбиянок (Дж. Фостер) — чудом девятилетний «самец» не попал в компанию к Вайнштейну.
А возраст «бруклинского насильника» как раз подходит к важной инициативе, о которой расскажу чуть далее, после еще нескольких вспомогательных примеров. Три женщины сообщили: Дастин Хоффман домогался их. Сексуально. Кого 15, кого 30, кого 40 лет назад. «Ясновидящая» Мария Пилар Мартинес, опираясь на свое «ясновиденье» и семейные рассказы (мать была служанкой в доме Сальвадора Дали), заявила: «Художник — мой отец». То есть Дали домогался и домогся ее матери. Суд Каталонии постановил: вскрыть могилу, эксгумировать Сальвадора и отщипнуть от его останков столько, сколько потребуется для анализа ДНК (выяснилось, что это обвинение — фейк). Не вспомнил каталонский суд про «презумпцию невиновности». Не сказал: «Какая же ты, Мария Пилар, ясновидящая! Вон даже в «Битве экстрасенсов» не участвовала!» Получается, сколько раз на тебя заявят, столько и будут тебя вытаскивать под объективы, живого (Хоффман) или мертвого (Дали).
Обвиненный британский экс-министр Карл Сэрджент покончил с собой. Министр обороны Майкл Фаллон положил руку на коленку дамы пятнадцать лет назад — ушел в отставку. Дэмьен Грин, фактический заместитель Терезы Мэй, — отставка за домогательство, еще хорошо, что не к своему шефу…
Список отечественных домогателей (так сказать, «импортозамещение харассмента») прекрасно известен и без моей мартовской статьи в «МК» «Особенности национального харассмента».
Упрекавшие меня в преимущественном внимании к западным примерам отчасти сами себе ответили, признав, что все наши, начиная со случая депутата Слуцкого, — как-то менее «прикольны», зрелищны… Не для заполнения рубрики «Их нравы», а развлечения ради я приводил те примеры. Признайтесь себе, где выше читательский рейтинг: перипетии Вайнштейна, 9-летний бруклинский харассментщик, откопанный Дали, голливудские страсти, да все с подробностями, — или наши споры о «степени вины мужчин, женщин», традициях? Так что я непатриотично признаю: здесь «импортозамещение» хромает сильней, чем на хамоне.
Известный российский политолог кается: «У нас же женщины ненавидят женщин. К примеру, женщины в России не голосуют за женщин». Профессор ВШЭ Матвейчев: «Считают, что вина (в харассменте) как минимум обоюдная». Даже… «Дождь» недостаточно либерально пролился на тему. Эми Феррис-Ротман: «В путинской России женские проблемы принесли в жертву волне консерватизма. Ведущий «Дождя» Михаил Козырев так ужасно сурово спрашивал обвинительниц: «Почему вы молчали все эти годы?»
Но, господа, может, у нас ненавидят не женщин, а «профессиональных феминисток»? И, соблюдая баланс развлечения и социальной ответственности, я сначала приведу очередной «цимес», мегаприкол, а потом перейду к деловому проекту, почти в духе старосоветских конкурсов «на лучшее рацпредложение».
Новое «сенат-шоу с раздеванием» на глазах планеты всей подняло планку интереса к проблеме на высоту, недоступную и Вайнштейну.
В США «монета стоит на ребре». Заход демократов на импичмент Трампу ясен. Нужен «свой» верховный суд, а там одного человека не хватает. Для его назначения нужен «свой» Сенат — а там не хватает двух человек. Успеть назначить Кавано, выиграть «гонку до ноября» (промежуточные выборы: на кону 35 сенатских кресел) Трампу было важней всех Сирий-Корей и, извиняйте, хлопцы, — Украин подавно.
Тут некая Кристина Форд и вспомнила «чудное мгновенье», как пред ней явился Кавано, пьяный и с другом, потенциальным сонасильником. «36 лет назад, а как сейчас все помню». Точнее, не все, как выяснилось: вообще ничего, кроме глумящейся хари этого вашего кандидата в верховные судьи!
Дело оказалось настолько серьезное, что Кристине подобрали «дублершу», вторую «вспомнившую»: Дебору Рамирес. Та стала жертвой харассмента 30-летней выдержки. На студенческой вечеринке в Йеле она оказалась на полу в окружении парней, показывавших ей свои гениталии. Дебора признает, что в тот вечер была сильно пьяна, но гениталия кандидата Кавано вошла (в память, в память!) намертво.
Когда под одобрительный гул зала Трамп пародировал показания жертвы: «Я не знаю. Не знаю. Наверху это было/внизу? Не знаю. Единственно помню: выпила пива» — адвокат Кристины назвал это «зловещей, отвратительной и бездушной атакой на его клиентку».
Но Сенату было мало того, что обвинительница была пьяна и все свидетели той вечеринки отвергли ее версию, они взялись за школьный альбом Кавано, «попросив объяснить значения крепких выражений, имеющих в американском сленге двойное значение». Слово boofed может означать и испускание газов, и анальный секс. Devil's triangle — и пьянка, и групповой секс.
И кандидат в верховные судьи США перед всем миром (и семьей) клялся: он только пукал («метеоризм»), без анала. А Devil's triangle: «три стакана», не групповуха…
Но «потехе — час», тем более что Кавано членом верховного суда вроде стал. Перейдем к делу. Оглашаю нетронутую пока идею.
Где-то в 2001-м довелось мне публиковать рассказ о новом рекорде для Книги Гиннесса. На круговом балконе здания академии наук установили тысячу бутылок, и один акробат-бармен прошел по горлышкам. Телекамеры, гиннессовские сотрудники, подсчет, фиксация. Ура! Кривотолков, споров ноль, там любят именно такие, проверяемые, пересчитываемые рекорды. И атмосфера была… дружеская. Веселье. Спонсоры, по чьим бутылкам прошел рекордсмен, уговоры дегустировать, взять с собой... Человек прославился вплоть до рекламных контрактов. Позже видел его на мировом чемпионате барменов в Хельсинки. Но это я отвлекся, стараясь окропить нынешнюю «зловещую, отвратительную, бездушную» тему.
Итак, предложение. Поскольку Книга Гиннесса предпочитает соизмеримые, исчисляемые рекорды — фиксировать иски «вспомнивших насилие», отмечая самое давнее.
Анна Хантер: «33 года назад Дастин Хоффман попросил меня сделать ему массаж ступней, и я сделала. Он кокетничал, хватал меня за задницу». Серьезная заявка, кто больше!
Джуди Хут: «Билл Косби меня… в 1974 г.». Это получается… 44 года. (Семя баобаба, брошенное в тот день, выросло бы в гигантский ствол.)
61-летняя Рената Лангер: «Роман Полански надругался в 1972-м». 46 лет. (Сразу бы сел в звездолет — уже бы скрылся из нашей Солнечной системы, а то и галактики. Но предпочел Швейцарию.)
Кристина Форд, которая могла спихнуть Брета Кавано и опосредованно Дональда Трампа… барабанная дробь: «36 лет спустя»!
Нобель-2018 был дан борцам с «милитари-харассментом». Тема серьезная, но чувствуете, как она принижается от того, что в день объявления о награде в новостях мощно прозвучала актриса Азия Ардженто: первая поднявшая знамя #MeToo сама совратила несовершеннолетнего актера. То есть дала боевому хэштегу второе значение. Не только «меня тоже», но и «я тоже».
Так принижались и обвинения ВАДА в допинге — на фоне норвежской команды разрешенных «астматиков» и американских гимнасток, принимавших допинг из-за «синдрома недостаточного внимания» (к ним), а затем обвинявших тренера за избыточность и сексуальный характер этого внимания.
Так что выход — Гиннесс. «Денег поднять» можно больше нобелевского миллиона. Когда-то причастный к миру PR, рекламы, подскажу реальный ход. Рекордсменки, вспомнившие харассменты через энное число лет, — подписывают контракт с производителем лекарств поддержания, улучшения памяти: «Я помнила, потому что принимала таблетки…» Есть десятки фирм на выбор, например… нет, обойдемся без «продакт плэйсмента»!
