- Андрей Вячеславович, понятное дело, что все мы смертны и все грешны, но что нужно сделать, чтобы уж точно быть в раю? Зависит ли это от слов президента?
- Что ж, президент Путин – далеко не первый правитель, который озабочен тем, чтобы его легионы шагали прямо в рай и верили в то, что они туда непременно попадут. Когда-то в Византии царствовал император Лев Мудрый, который тоже очень хотел, чтобы византийская церковь приняла догму о том, чтобы все солдаты, погибшие на поле боя, сразу попадали в рай. И надо отдать должное Константинопольскому Патриарху Николаю Мистику и его епископам, потому что они все-таки устояли перед требованием правителя.
- Наверное, им пришлось нелегко - против императора-то...
- Надо отметить, что аналогичная догма есть в исламе. И именно поэтому византийский император размышлял, как уравновесить психологическое оружие мусульман с православным восприятием. Но следует заметить, что у мусульман считается шахидом, мучеником, погибшим за веру, не только тот, кто пал на войне, но и умер в результате несчастного случая, например, на пожаре. То есть у них своя логика. У нас в православии этого нет. У нас важно, что человек сделал при жизни, а не то, какой у него будет смерть.
- Но это по приговору Страшного суда умершие отправляются в ад или в рай?
- Нет. После кончины каждого человека происходит Божий суд. А Страшный Суд - это уже аппеляционная инстанция.
- А что касается мучеников?
- Мученики – это не те, кому кирпич на голову упадет. А те, для кого стоял вопрос дальнейшей жизни или отречение от Христа. Не те, кто тяжело умерли, а кто сознательно избрали верность Господу иным альтернативам. Слово "мученик" – оно славянское, по-гречески изначально мученик переводится как "свидетель", то есть это человек, который ценой своей жизни засвидетельствовал верность Христу, идея мучительной гибели здесь как раз вторична. Поэтому по причине ядерной войны рай нашим согражданам, увы, массово не светит.
