Кира Майер уже который месяц в женском СИЗО №6 («Печатники»). До этого несколько недель провела в мужском изоляторе №5 («Водник»), куда временно помещали представительниц прекрасного пола из-за эпидемии кори. В обоих СИЗО она произвела настоящий фурор. Но лучше, чтобы она рассказала об этом сама.
- Здравствуйте, я Кира, — выступает вперед из толпы заключенных девушка маленького роста с большой, пятого размера, грудью. Майер тяжело спутать с кем-то другим, и дело даже не в выдающемся во всех смыслах бюсте. За решеткой она каким-то невероятным образом умудряется выглядеть почти так же, как в своем мегапопулярном Инстаграме. Не хватает разве что айфона в руке и красивого нижнего белья (в СИЗО разгуливать полуголой запрещено, так что Кира, как и остальные арестантки, в спортивном костюме, который, правда, сильно обтягивает все ее прелести).
Длинные наращенные волосы, огромные, как у куклы, ресницы. Как она все это поддерживает в идеальном состоянии за решеткой?
- Я всегда красивая, вдруг ко мне придут СМИ, — задорно сообщает она. — Вот только что сделала маникюр и педикюр, долго своей очередь ждала (в женском СИЗО есть такая платная услуга. — Авт.). Сама умею наращивать реснички! Я много чего умею. Вот девочек учу. С волосами сложнее, но и это реально.
Вообще я разработала бизнес-проект для СИЗО. Нужно покупать у девушек волосы по 5 тысяч рублей (у тех, кто хочет постричься под каре, а таких тут много), а потом перекапсулировать и продавать для наращивания по 50. Представьте, сколько прибыли будет для изолятора. И все будут довольны!
Я ведь вначале, когда меня только в СИЗО привезли, думала, что побреют нагло. Представляете? В фильмах так показывают. В полном шоке спросила у надзирателей: «Вы когда меня налысо побреете?» А они захохотали в ответ. Я ведь ничего про тюрьму не знала раньше, у меня была совсем-совсем другая жизнь.
Когда на завтрак принесли какую-то странную кашу, я спросила: «Можно мне горячий круассан, апельсиновый фреш, омлет-микс и сыр?»
— Это вы так пошутили?
— Нет! Я думала, что тут можно заказывать еду, как в отеле.
— И что вам ответили?
— Посмеялись и ушли. Потом, тут очень некрасивые железные миски. Я с таких есть не могу, страшно. Я вообще за одноразовую посуду. Ем сейчас здесь с пластмассовых тарелок, которые мне передали из дома.
— Тюремную баланду едите?
— Ой нет, что вы! Я сейчас ем только то, что мне передают. Вот я предлагаю ввести платную услугу доставки заказов из ресторана. Чтобы устрицы приносили, рыбку. Если бы вы знали, как хочется устриц!
— Да, с этим тут сложно... (сокамерницы хихикают. — Авт.). Что еще шокировало в СИЗО?
— Кровать. Она из железных решеток. Я попросила нормальную, с ортопедическим матрасом. Они снова посмеялись надо мной.
Еще оказалось, что тут нельзя телефон. У меня всегда в руках было по три мобильника, я все время в Инстаграме была... Спросила у сотрудников, можно ли мне передать хотя бы простенький айфон (слышала, что у некоторых заключенных он есть) с интернетом. Они посмеялись опять.
— В общем, вы их там в первое время веселили своими запросами. А вам-то самой приходилось, наверное, совсем тяжело, Кира?
— Я очень испугалась тюрьмы. Постоянно плакала. Психолог ко мне много раз приходил, но от этих встреч легче не становилось. Такой стресс я переживала! Потом я взяла себя в руки, сказала, что нужно жить дальше, что тут тоже люди находятся. Сейчас уже почти совсем не плачу.
— То есть все-таки еще иногда плачете?
— Ну как же совсем не плакать? Привычной жизни нет. Ехала на маникюр, а заехала в СИЗО... Я раньше думала, что быть мною — это тяжкий труд. Съемки, самолеты, пробки, университет. И только теперь я поняла, что жила как принцесса.
Все лето прошло за решеткой. Грустно. Хочу на Сейшелы. Делаю дыхательные упражнения, и тогда мне легче становится.
— Как вас приняли сокамерницы?
— Ой, по-разному. Фифти-фифти. Половина меня сразу невзлюбила (за мой внешний вид), а половина ко мне тянулась, расспрашивать стали: «Кто у тебя косметолог?» «Что за пластика?» Ну, всякие девчуковые вопросы задавать. Им интересно, а мне приятно просвещать - я же в этой теме как рыба в воде.
А вы знаете, в предыдущей камере была настоящая «дедовщина». «Старосиды», те, кто долго просидел, меня заставляли за них убираться, указывали, что делать. К таким, как я, они плохо относятся. Эмоционально была камера очень тяжелая.
Я не бунтовщик, но я выступала резко против того, чтобы прессовали новеньких. Вы не верьте, что конфликт произошел из-за того, что якобы отказываюсь убираться. Я убиралась как все. Но я за равноправие. А это раздражало «старосидов». Меня даже кипятком облили, вот смотрите (показывает действительно огромный кровавый синяк на груди). Это уже два месяца прошло, а вначале ожог был до кости. А тут даже специального средства, который заживляет, не дали. Меня в карцер отправили.
— Сотрудники вас не очень полюбили?
— 50 на 50. Есть те, кого тюрьма не испортила. В СИЗО №5 были очень хорошие, добрые, прямо до слез. В этом изоляторе сотрудники строгие. Но общаемся мы в основном с сокамерницами, а не сотрудницами.
- С Лисовской подружились? (в камере с Кирой сидит Анна Лисовская, задержанная по подозрению в совращении малолетних. — Авт.)?
— Просто общаемся. Она просилась в другую камеру, но я убедила, что тут самые хорошие девочки. Тут сидит продюсер из Америки, я с ней подружилась. Со многими дружу.
— Ваш парень знает, что вы за решеткой?
— Не знаю. Может быть, прочитал. Он за границей живет, там тоже пишут обо мне иногда.
Я изначально от всех скрывала, что сижу в тюрьме, а потом все равно информация просочилась. Мне пишут сюда письма мои поклонники из Инстаграма. Пэрис Хилтон и Линдси Лохан тоже сидели в тюрьме. И что? Я подумала, что тюрьма может тоже в плюс пойти. Поднимет рейтинг.
— Чем занимаетесь в СИЗО помимо того, что учите девушек искусству красоты?
— Я читаю. Дэн Браун, Эдвард Радзинский...
И после недолгой паузы уже немного грустно:
— Мне полтора года дали, представляете? За какую-то царапину. Я уверена, что срок дали потому, что я судье не понравилась. В нашей стране попасть в тюрьму можно только потому, что кого-то раздражаешь. Нельзя сразу сажать, если человек в первый раз что-то совершил. Ты мне условный срок дай, я буду знать, что нельзя так с полицейскими. А они сразу на полотора года! Я никогда ничего не нарушала раньше. А после таких больших сроков может возникнуть только злость и не хочется уже соблюдать никаких правил.
— И все-таки есть какой-то хороший опыт в тюремной жизни?
— У меня отношение к заключенным изменилось. Они почти все нормальные, адекватные люди. Со многими, у кого образование и воспитание, комфортно общаться. К наркоманам изменилось отношение. Тут есть такие, которые сами не употребляли, но «закладки» делали — заработать хотели, семье помочь. У них ситуации тяжелые — болели детишки, родители. Нужно сажать не таких, а настоящих «шишек», наркобаронов. Девчонки 18-летние, а им дали по 10 лет. С первого раза попали на столько...
Я теперь буду бояться устраиваться на обычную работу. Оказывается, если твой начальник занимается мошенническими действиями, ты можешь автоматом сесть за него.
У меня все взгляды поменялись. Цели новые. Я хочу замуж теперь. Выйду и приму участие в передаче «Холостяк».
