Один разгневанный Михалков
Так оно и было. Те, кто смотрел, говорили, что ни в какое сравнение Михалков не идет. Что Люмет — это классика, практически «Оскар». Что Михалков давно уже не может придумать оригинальной идеи, вот и взялся за ремейк. И показал всю свою несостоятельность.
«Я Пастернака не читал, но осуждаю». Вот и осуждали, так и не посмотрев «12 разгневанных мужчин». Наконец «Культура» сподобилась.
Да, я не киноман, не киновед и не кинокритик. Но скажу… По-моему, фильм Михалкова во сто крат лучше. Почему так восхищались оригиналом? Может, потому что мыслят стереотипами: Михалков с его допотопными, такими гибкими ура-патриотическими взглядами, «слуга царю, отец солдатам»», с его вечной и бесконечной поддержкой Путина, что бы он ни делал, должен всегда быть отрицательным персонажем. И как в советские времена: есть мнение… Есть мнение, что Михалков устарел, исписался, выдохся. А значит, пора выбросить его на свалку истории.
И тут же забывается, что человек (да, раньше, не сейчас!) снял когда-то гениальные картины. Что сам он выдающийся артист. Что он уж как никто другой понимал все более обозначающийся свой возраст, который для русского режиссера почти всегда звучит как приговор. Почти, потому что его родной старший брат здесь выглядит счастливым исключением.
Михалков понимал, что его ждет спад на грани провала, и чем больше он это понимал, тем скорее этот спад приближал. Когда все началось? Считают, что с «Сибирского цирюльника»… далее везде. А уж последние его нетленки — «Цитадель», «Предстояние» и «Солнечный удар» — это вообще что-то невообразимое.
Не знаю, может, и так. Но все познается в сравнении. Его «12», о котором так долго и так плохо говорили «большевики», теперь кажется выдающимся фильмом. У Люмета, оригинала, нет ни образов, ни исторического контекста, ни социального, просто Первый, Второй, Третий… У Люмета непонятны мотивы перевертыша этих мирных присяжных, вдруг превратившихся в разгневанных мужчин. Просто скачок с минуса на плюс.
У Михалкова не так. Там совершенно ясно, когда происходит действие и почему. Там каждый герой главный, и у каждого своя боль, своя история, своя исповедь. Там есть контекст, масштаб изображения, система 3D.
Да, видна и некая вычурность и игра замедленными кадрами, довольно искусственная, что так любит нынешний, поздний Михалков. И еще есть несопоставление режиссера его материалу. Как, неужели его это по-настоящему волнует — возмущается демократическая общественность. Его, такого успешного, такого провластного. А вот поди ж ты…
Замечательный михалковский старший брат Андрей Кончаловский сказал как-то про младшего: «Вы поймете всю его мощь, когда его не станет». И тут я опять процитирую свой любимый «Чайф»: «Поплачь о нем, пока он живой…»
Я плачу о вас, Никита Сергеевич.
Вокзал мечты
Случилось чудо, чудо на НТВ! В воскресенье сквозь кем-то заказанные «Новые русские сенсации», сквозь «Итоги недели» с кремлевской звездочкой Ирадой Зейналовой, сквозь подслушивающую и подглядывающую программу «Звезды сошлись», а потом «Ты не поверишь!», сквозь Николая Баскова с исповедью вдруг в ночи прорезался фильм Эльдара Александровича Рязанова «Вокзал для двоих». Как свет в конце тоннеля.
Среди всей этой отупляющей условности, фейка вдруг показалось нечто живое, настоящее, показалась душа. Кино нашего детства или безмятежной юности, кому как нравится.
С уважением отношусь к руководству НТВ, понимаю их нелегкую, а может, и неподъемную работу по ребрендингу канала. Как же трудно уйти, убежать от прикормленных ментовскими сериалами и гламуром бедных зрителей. Но они хотя бы пытаются.
Все, что я перечислил выше «Вокзала для двоих», я не люблю. Если не сказать больше — ненавижу. Но понимаю: НТВ не для меня старается. А для меня — вот этот рязановский фильм.
Да, через пустоту, глупость, обнищание ума, дурацкую упрощенность вдруг появляется это, такое родное, до боли знакомое. «Сама, сама, сама!»; «А я дома обедаю, у меня жена прекрасно готовит»; «А ну, кому дыни чарджунские! Сладкие, как мед, гладкие, как девушка!»; «Послушайте, дядя Миша, вы же тетя»; «В Москву! К той, которая по телевизору про погоду врет»; «Ты, Вера Николаевна, глупая женщина»; «Ты так хорошо идешь, просто замечательно идешь… Он здесь, Рябинин здесь!»; «Он вернулся»…
Наверное, НТВ не гонится за таким зрителем, как я, живущим с вечным взглядом назад, в Советский Союз. Ну да, НТВ считает себя очень продвинутым каналом, зачем ему такие зрители?
Это шедевры нашего советского прошлого. Да, тогда их было так много, вам, нынешним, и не снилось. Но ведь тоже все эти замечательные лирические комедии Рязанова проступали сквозь глупость чиновников от кино, сквозь властных и простых ворюг (а тогда воровала вся страна), сквозь ту же тупую пропаганду. Шедевры прорастали как трава сквозь асфальт.
Этот фильм был сделан в год смерти Брежнева и восхождения на престол Андропова. Ну что нам было до них с их борьбой за мир, с их безумным Афганом… Мы знали, что в нашем Совке есть гении, без них даже не представляли своей жизни. Мы ждали этих фильмов как манну небесную, чтобы отдохнуть душой и просветлиться, и прослезиться… Чтобы как-то жить дальше. Ждали и получали сполна. В этом отличие того времени и нынешнего. Когда жди, кричи, желай — не дождешься.
Евреи, ша!
Евреи, ша!
Это же вы пили кровь христианских младенцев? Тогда вам не привыкать. Говорите, что даже не причастны к сбитому российскому Ил-20. Ну притворитесь, ну чего вам стоит, сделайте обиженное лицо, как вы умеете, грустные-грустные глаза, в которых тут же отразится вся скорбь еврейского народа. Пожалуйста! Ведь вы и так во всем виноваты.
Израильские евреи на все готовы, лишь бы только не ругаться с Россией. И лицо могут сделать, и очи долу опустить. И покраснеть даже. Им стыдно… Нам стыдно. Раз надо, так надо.
Евреи сделают вид. И русские сделают вид, что очень рассердились. А потом мы опять помиримся. Так надо для пользы российско-израильских отношений.
В телевизоре уже понеслось, уже начали. Показалось, еще чуть-чуть и закричат прекрасные гости этих ток-шоу: «Бей… Спасай Россию!» Да, евреям вечно все кажется.
Ну надо откричаться, ведущие уже получили задание. Только кто эти ведущие? Опять евреи: Соловьев, Норкин, Шейнин. И вот они опять должны, как при Галиче: «Израильская, — говорю, — военщина. Известна всему свету! Как мать, — говорю, — и как женщина. Требую их к ответу!»
Бедный, бедный Соловьев, почти уже седой от таких переживаний. Норкин спасается только бесконечными еврейскими анекдотами и тем еще, что периодически выгоняет какого-нибудь бандеровца из студии во время эфира. Да, «вы еще нам за Севастополь ответите»! А Шейнин, что, — не еврей, с такой-то фамилией? Значит, будет евреем. Но не плачьте, все пройдет, и мы опять помиримся. Погромов не будет!
«Евреи, евреи, кругом одни евреи», — пел еврей Высоцкий. И правильно делал. Потому как кто же, если не они? В смысле не мы. Вот сколько туману напустили. А если справа налево на это посмотреть, может, станет не так все страшно?
