Смерть от злых духов или АУЕ?
Могойтуй расположен в 5400 км от Москвы. Это примерно неделя езды на поезде. Мало желающих проделать такой длинный путь, чтобы увидеть красоты Могойтуя. Как и мало желающих жить в этой глухомани, где зимой трескучий мороз, а летом изнуряющая жара.
Но у детей-сирот, которые учатся в Могойтуйском аграрно-промышленном техникуме, выбора практически нет. Вообще-то сюда принимают и тех, у которых есть родители, но чаще всего в техникум попадают именно сироты. Почему? Да потому что для них тут есть льготы и шикарное (по местным меркам) общежитие из трех корпусов — можно и жить, и получить профессию, которая прокормит даже в самые сложные времена, — повара, ветеринара, санитара, слесаря, водителя, техника.
Со стороны техникум кажется самым обычным учебным заведением. А жители Могойтуя (население около 11 тысяч человек) и вовсе всегда считали его своей гордостью. А потом вдруг его учащиеся стали умирать один за другим. Уже четыре смерти — одна в январе, одна в марте и две в апреле. Еще несколько трагедий удалось предотвратить.
— Умрет еще 12 человек, — говорит одна из учащихся, несовершеннолетняя Катя. — Таково пророчество. О нем тут все знают...
Катя имеет в виду предсказание местного то ли ламы, то ли шамана, который приходил в техникум, проводил какой-то ритуал, чтобы разобраться в причине страшной череды смертей. Провидец говорил что-то про злых духов, про жертвы, которые те просят. Это первая неофициальная версия случившегося. (Хотя, на мой взгляд, в реальном мире в роли злых духов обычно выступают люди — и любая кровавая мистика вписывается в Уголовный кодекс.)
Вторая версия происходящего — АУЕ («арестантский удел един»). Забайкальская молодежь, по некоторым данным, больше, чем кто бы то ни был, вовлечена в криминальную субкультуру, потому что в крае полно колоний и тюрем, почти в каждой семье кто-то сидел или сидит. К примеру, «МК» писал, что в школах и колледжах подростки платят деньги в «общак», на который покупается «грев» для сидельцев местных колоний и тюрем. Но на АУЕ легко свалить все. Что если в этом случае настоящие преступники пытаются уйти от ответственности, прикрывшись известной аббревиатурой?
— С учащихся колледжа действительно собирают деньги, — говорит мама одного из ребят (фамилию просила не указывать). — Есть такса в зависимости от социальной категории: сироты платят одну сумму, имеющие родителей — другую. Но я встречалась с местными криминальными авторитетами — никакого отношения они к этим поборам не имеют. И деньги эти не в «общак», а для личного обогащения. Кто именно терроризирует детей? А вот это я вам не скажу, потому что страшно. Но вы же докопаетесь до правды? Обещайте! Спасите наших детей...
Саша, Гоша и другие отверженные
— О том, что творится в техникуме, стало известно совершенно случайно в ноябре прошлого года (то есть еще до серии смертей, которая началась с января 2018-го. — Е.М.), — говорит общественница Александра Демиденко. — Тогда мы (инициативная группа граждан, занимающихся добровольческой деятельностью. — Е.М.) решили приобрести сотовые телефоны для детей-сирот. Денег на новые аппараты не хватало, поэтому искали бывшие в употреблении. Увидели объявление в местной группе социальной сети ВКонтакте о продаже телефона, созвонились, договорились о встрече. Продавцом оказалась девочка-подросток, на вид ей было 14–15 лет. После вопроса о том, зачем продает телефон, она сразу же начала рыдать и рассказывать что-то про умирающего от болезни брата.
Общественники купили телефон и дали девочке немного денег. Но что-то в ней их насторожило. В общем, они начали свое расследование. Выяснили, что девочка — несовершеннолетняя студентка местного агроколледжа Александра Т., сирота, а телефон, скорее всего, краденый. Общественники отправились в техникум, попытались разговорить ее и других ребят. В итоге выяснили много жутких подробностей.
— Девочка голодала, потому что ее социальное пособие отбирали под разными предлогами, — рассказывает Александра. — Ее регулярно били, причем как сверстники, так и педагоги. И она была такая не одна. Возле кабинета директора техникума я увидела еще одного избитого мальчика, Романа. Потом обнаружила отлеживавшегося в своей комнате в общежитии после очередных побоев Георгия. Его состояние было близко к суицидальному.
Педагог Лариса Белая — именно она отвела общественников к мальчику — тогда сказала им, что руководство покрывает факты избиений. По ее словам, подросток даже лежал в реанимации, о чем не сообщали родной матери...
Вообще Белая оказалась едва ли не единственным учителем, которая пыталась спасти детей и не боялась говорить о том, что творится в техникуме. Но, забегая вперед, скажу, что и она в итоге замолчала. Сейчас она комментирует все происходившее, мягко выражаясь, крайне сдержанно. Говорит, что не помнит, насколько сильно Георгий был избит и был ли он такой один...
— Я ничего больше сказать не могу и вообще уже там не работаю.
Общественница Саша увезла Георгия с собой. Это спасло ему жизнь (его перевели в другое учебное заведение в январе 2018 года), но, увы, не помогло другим подросткам из категории отверженных.
Явочная квартира для девочек-сирот
«23 января 2018 года в 18.00 позвонила моя дочь Татьяна в слезах, сказала, что ее избили в общежитии, — это строчки из письма Нины Никитенко в Совет по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ. — Я позвонила в полицию, приехал участковый, принял у Тани заявление. Старший воспитатель, Саилма Дашиева, уверила меня, что вызвала «скорую помощь». Но врачи так и не приехали. На следующий день в час ночи снова позвонила моя дочь в слезах, сказала, что избили и порезали моего сына Вадима и его товарища Дениса. Я опять вызвала полицию, но стражи порядка не приехали. В 2 часа ночи я сама добралась до общежития, узнала, что виновником всего был некий Вячеслав — он залез в окно и избил обоих мальчиков. Также я узнала, что он является родным племянником директора аграрно-промышленного техникума Бадаханды Барадишириевой. Опять же Саилма Дашиева заверила меня, что она вызвала «скорую». «Скорая» так и не приехала. Рано утром мои дети Татьяна и Вадим, а также Денис ходили в больницу и зафиксировали побои. А на следующий день я забрала их домой. Мои заявления в полицию теряли, обращения в прокуратуру игнорировали».
Никитенко рассказывает в своем обращении, как молодые люди (в числе которых Вячеслав) собирают дань с детей, живущих в общежитии, как избивают несогласных. Впрочем, оказалось, что этим занимаются не они одни. А еще родительница говорит, что девочек, учащихся в техникуме, вывозили на некую квартиру для встреч с некими мужчинами... Сами несовершеннолетние девочки об этом не стесняются рассказывать, считая, что они имеют право на личную жизнь. Им хочется быстрее почувствовать себя взрослыми, попробовать алкоголь, секс...
В учебное заведение нагрянули проверки, но все стало только хуже. Руководство техникума запугивало разговорчивых педагогов (Лариса Белых попала в итоге в больницу) и общественников (есть аудиозаписи с угрозами). Но главное — оно не придумало ничего лучше, как спрятать и тех детей, которых сильнее всего били, и тех, кто бил, — очевидно, для того чтобы нельзя было понять ни причин, ни масштабов катастрофы.
— Роман Балтаевский, которого систематически избивали, исчез из техникума как раз накануне проверки, — рассказывает общественница. — Уехал и не вернулся. До сих пор нет точной информации, где находится подросток, хотя мы пытались это выяснить у руководства учебного заведения и у полиции.
Следом за ним из техникума уехал домой в деревню Цыдып Найданов. В учреждение он возвращаться не захотел. Позже стало известно, что он добровольно ушел из жизни.
Как умирала Кристина
Передо мной документ, подписанный 5 марта 2018 года врио начальника отдела УМВД России по Забайкальскому краю Сергеем Лобунько. Это ответ на запрос общественников. В нем говорится, что зарегистрировано 49 сообщений и вызовов сотрудников полиции по фактам получения учащимися техникума телесных повреждений. Лобунько уверяет, что полиция вовремя реагирует на все сигналы, ничего не укрывает, а в отношении племянника директора Герасимова возбуждены уголовные дела по признакам преступления, предусмотренного статьями УК — ч. 1 ст. 119 «Угроза убийством» и ч. 1 ст. 153 «Вымогательство».
Казалось бы, весь ужас в учебном заведении должен был прекратиться после такого внимания со стороны правоохранителей.
Ан нет. 27 марта ушел из жизни Денис. Он — выпускник техникума, но фактически постоянно находился в общежитии. Так бывает с детьми, которые обучение закончили, а места в жизни не нашли. Смерть Дениса потрясла ребят.
— Непонятна причина, по которой он это сделал, — рассказывает одна из учащихся. — Сам ли принял такое ужасное решение? Или его кто-то вынудил? Всю информацию от нас постоянно скрывали, и от этого становится еще страшнее.
В техникум приехала группа психологов. Специалисты начали работу с детьми. Одновременно стартовала проверка краевого министерства образования. И снова, казалось бы, вереница страшных событий должна была прекратиться.
И снова нет.
Следующей стала Кристина. Очаровательная белокурая девочка, по сути, погибала у всех на глазах — общественников, педагогов, правоохранителей и психологов.
— Мы узнали, что Кристину избили, — рассказывает Александра. — Мне позвонили и рассказали дети. Это было уже во второй раз (в первый раз историей с избиением девочки занялся региональный СК, под подозрение попала педагог, которая уволилась и... перешла работать в администрацию района). Самое невероятное — именно в день избиения девочки на территории находились правоохранители и Евгений Егоров, занимающий в Забайкалье пост заместителя министра образования, науки и молодежной политики. Вместе они проводили очередные проверки.
Сразу же приходит на ум масса вопросов: что же это за проверки, что это за психологи, если фактически у них на глазах продолжаются избиения? Где они были в этот момент? Почему не предотвратили? Почему не вмешались? Может, не захотели?
На сайте забайкальского подразделения Следственного комитета есть любопытная информация: еще в конце 2015 года в отношении заместителя краевого министра образования, науки и молодежной политики возбуждено уголовное дело. Высокопоставленный чиновник подозревается в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 285 УК РФ, а конкретнее в злоупотреблении должностными полномочиями при реализации контракта по закупке жилья для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Напомню, что в техникуме учатся и живут в основном сироты.
А общественники добивают страшными фактами. Последнюю неделю перед смертью Кристина сильно пила, и никто не пытался ее остановить. Она исхудала, выглядела как 11-летний ребенок. В какой-то момент у нее начался алкогольный психоз, она стала агрессивной, затевала драки. Вот только один из примеров, о котором рассказали общественники.
— Кристина в сентябре 2017 года принесла бездомную кошку, ухаживала за ней. Животное это все видели, вплоть до сотрудников министерства, и никто не сказал слова против. А 28 марта директор колледжа сказала: «Кто живет с кошкой — взяли кошку и ушли отсюда вместе с ней. Чемоданы собирайте и уходите отсюда». Это стало поводом для очередной драки Кристины с девочками, с которыми она жила в одном корпусе (они что-то сказали про кошку, Кристина в ответ бросилась с кулаками). Мать одной из них выбросила кошку со второго этажа. Животное погибло. А Кристина попыталась покончить с собой, но неудачно.
Перевод ее в другое учебное заведение в Читу и госпитализация в наркодиспансер затягивались. Почему никто не принимал меры? Может быть, потому что Кристина не раз говорила: как только покинет Могойтуй, сразу расскажет обо всем, что с ней делали в стенах учреждения — и всем обидчикам не поздоровится?
— Про то, что происходит с Кристиной, знали абсолютно все, — рассказывает Александра. — Сотрудников правоохранительных органов я предупреждала, что она может умереть, потому что слишком много знает. Но мне отвечали, что с ней все будет хорошо.
1 апреля с 9 утра Кристина бродила по общежитию и прощалась со всеми ребятами, вслух сообщая, что собирается умереть. Это была не шутка, не угроза. Но никто ее не остановил. В районе 15.00 Кристину нашли мертвой.
— Педагоги не пошли сами, а отправили детей посмотреть — теплая она или уже остыла. Туда пошел студент Б. Он разговаривал с мертвой Кристиной в течение двух часов, — рассказал один из студентов техникума. — Это здорово отразилось на его психике. На следующий день, 2 апреля, он позвонил правозащитникам, просил о помощи, кричал, что боится: Кристина является ему во сне.
Девочку похоронили в родной деревне в 500 км от Могойтуя. Одежду и все необходимое привез детский дом «Аквамарин», в котором она воспитывалась.
Комментарий ответственного секретаря СПЧ Яны Лантратовой:
«Про Кристину руководство техникума говорит: мол, все это случилось на фоне пьянства. Но ведь она — учащаяся техникума да еще фактически сирота (мать отказалась от нее). Все, что с ней происходило в период обучения, — за это администрация, педагоги несут непосредственную ответственность. И в связи с этим к ним много вопросов. Почему учащаяся злоупотребляла алкоголем и есть ли в этом связь с некой «явочной» квартирой, о которой написано в заявлении одной из родительниц в СПЧ? Правда ли, что в техникуме царила атмосфера ненависти, что учащихся били, унижали, вымогали у них деньги, как об этом рассказывает мать двух бывших учеников? Свидетели утверждают, что Кристина во всеуслышание предупреждала о своих намерениях свести счеты с жизнью. Работали ли с ней психологи, проводились ли беседы? Когда Кристина в первый раз попыталась совершить суицид, была ли она отправлена на лечение? Общественники утверждают, что они неоднократно заявляли о тревожных, а подчас шокирующих фактах, которые происходят в учреждении, — была ли соответствующая реакция на эту информацию?»
Последний звонок для ушедших детей
2 апреля 2018 года директор техникума уволилась. Но счет детским трагедиям продолжился.
В тот же день 15-летняя девочка выпила горсть таблеток. Ее удалось спасти.
24 апреля 2018 года погиб 16-летний ученик колледжа Роман.
Общественники говорят, что были еще попытки учеников уйти из жизни — и 7, и 9 апреля, но эти факты нигде не зарегистрированы, а о самих историях в техникуме предпочли умолчать.
— Только вдумайтесь: несколько таких случаев за период с января по апрель! — говорит ответственный секретарь Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Яна Лантратова. — Они последовали подряд, один за другим. Но только после обращения главы СПЧ Михаила Федотова в Генеральную прокуратуру и на имя председателя Следственного комитета РФ началось какое-то движение. На место выезжали сотрудники правоохранительных органов. Появились наконец уголовные дела.
Оказалось, что до этого момента уголовные дела по факту гибели детей были вшиты в одно дело, возбужденное «по факту ненадлежащего исполнения служебных обязанностей руководителями и педагогами техникума». Оно фактически не расследовалось.
В мае в техникум приехал следователь центрального аппарата СК по фамилии Голубь. Следом за ним сотрудники Генпрокуратуры.
— Перед их приездом совершенно здоровых детей вывезли в психиатрическую больницу, — рассказывают общественники. — И там их продержали, пока московский следователь и прокуроры проводили проверку. Последнего звонка в техникуме не было — его отменили.
В итоге высокие столичные проверяющие уехали, пообещав общественникам, что скоро вернутся. Прошло три месяца. Не вернулись. Зато прислали письмо.
«Руководителю следственного управления по Забайкальскому краю поручено организовать проверку всех сообщений студентов о возможном совершении противоправных действий, в том числе в финансово-хозяйственной деятельности учреждения, — пишет в своем ответе для главы СПЧ Михаила Федотова заместитель председателя СК РФ Елена Леоненко. — А также осуществлять мониторинг социальных сетей, содержащих информацию о возможном совершении самоубийств подростками, их вовлечении в криминальную субкультуру «АУЕ».
Как же выполняется это поручение?
За это время главным свидетелям никто ни разу даже не позвонил. Техникум вопреки нашим ожиданиям никто не закрыл, он как ни в чем не бывало начал новый учебный год. И хотя директор заведения теперь новый — Аюр Дугаржапов, практически все педагоги, на которых нам жаловались дети (в том числе погибшие), остались на своих местах. Никто не понес ответственности за все, что творилось там, а значит, нет никаких гарантий, что этот ужас не продолжится и страшное предсказание шамана о новых смертях не сбудется.
В краевой администрации заверяют, что ситуация в техникуме под контролем. Говорят, что на местном уровне учебное заведение еще будут проверять неоднократно.
— Директор ходит по территории техникума с прокурорами — сообщает секретарь в приемной техникума по телефону на мою очередную просьбу соединить с начальством, — говорит одна из общественниц. — Но что дадут эти местные проверки? Про творящееся в техникуме знали все — от регионального уполномоченного по защите прав детей до губернатора, но разве это спасло кого-то из погибших подростков? Кажется, что эти проверки нужны только для одного: создать иллюзию, что в техникуме все в порядке. А общественники, которые не прекращают бить тревогу, — выдумщики и баламуты.
— К нам до сих пор обращаются родители, которые рассказывают про смерти детей в техникуме и других местных учебных заведениях, которые происходили и до 2018 года, когда, собственно, вскрылись все эти трагические обстоятельства, и о которых вообще никто ничего не знает, — шокирует одна из общественниц. — Женщины готовы дать показания московским следователям, потому что местным правоохранителям они вообще не доверяют. Но из столицы, видимо, больше никто в нашу глушь не приедет...
В социальных сетях могойтуйские подростки пишут сообщения в духе «ты будешь следующая», «смерти не прекратятся». Дети как будто сами хотят продолжения, «заигравшись» в эту, как им кажется, мистическую историю.
— Мы очень боимся, — говорит студентка техникума Екатерина. — Нас уже, наверное, ничего не спасет...
