Когда румяный комсомольский вождь
На нас,
поэтов,
кулаком грохочет
и хочет наши души мять, как воск,
и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,
но тяжко быть от этого веселым,
и мне не хочется,
поверь,
задрав штаны,
бежать вослед за этим комсомолом.
Сергей Павлов девять лет руководил комсомолом. Привык ощущать себя хозяином. Подчиненные жаловались на его резкость; организационный талант и обаяние уживались в нем с барством и высокомерием.
ЗАВОДНОЙ И АЗАРТНЫЙ
Сергей Павлов был родом из Ржева. После войны окончил техникум механизации и электрификации сельского хозяйства, а мечтал о спортивной карьере. В 1950 году поступил в Государственный центральный институт физической культуры, но его взяли на комсомольскую работу. Ему покровительствовала тогдашняя хозяйка Москвы Екатерина Фурцева, и он возглавил столичный комсомол. А в марте 1959 года он стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Ему было всего двадцать девять лет.
Живой и динамичный, Павлов нравился и руководителям страны, и космонавтам, с которыми дружил, и деятелям культуры, которых награждал премией Ленинского комсомола. «Он был азартным, заводным и любил верховодить, — вспоминал тогдашний второй секретарь Цекамола Борис Пастухов. — Совершенно не мог уступать кому-либо на волейбольной площадке и в бильярдной, да и в жизни вообще».
Сергей Павлов отличался от других руководителей ВЛКСМ, которые лишь повторяли ортодоксальные партийные позиции. Он подбирал в аппарат страстных ненавистников либерализма и западничества. Они объединялись в тесные группы, создавая своеобразные масонские ложи, куда чужих не пускали. Такими масонскими ложами стали редакции комсомольских журналов и издательств, где печатали и издавали только своих. Следили за тем, чтобы «лица некоренной национальности» не занимали слишком видные посты. Это был метод завоевания места под солнцем. Главная цель — оттеснить конкурентов, захватить хлебные должности и занять теплые местечки. Даже в своем кругу менее талантливые пытались утопить более талантливых.
Комсомольский вождь по собственной инициативе атаковал «Новый мир», в ту пору лучший литературно-художественный журнал, главным редактором которого был Александр Твардовский. Выступая, Павлов говорил, что со страниц журнала «несет таким пессимизмом, затхлостью, безысходностью, что у человека непосвященного, не знающего нашей жизни, могут, чего доброго, мозги стать набекрень».
Когда комитет по ленинским премиям обсуждал повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», Павлов — «от молодежи Советского Союза» — заявил, что Солженицын был осужден по уголовному делу. Разве можно уголовнику давать премию? Твардовский представил справку военной коллегии Верховного суда, опровергающую слова Павлова. Но руководитель комсомола продолжал именовать Солженицына «власовцем» и «уголовником».
На пленуме ЦК ВЛКСМ в декабре 1965 года Павлов обвинил журналы «Новый мир» и «Юность» в том, что они воспевают не подлинных героев современности, а «политически аморфные личности, замкнувшиеся в скорлупу индивидуальных переживаний». Павлов рекомендовал обсуждать творчество молодых поэтов и прозаиков на комсомольских собраниях. Вот тогда Евгений Евтушенко и написал ставшие знаменитыми строки о румяном комсомольском вожде...
БАНЯ И ВЫПИВКА
Считалось, что сам Сергей Павлов был склонен к политическим играм. И стал жертвой стойкой нелюбви брежневской команды к выходцам из комсомола. Говорят, Брежнев, увидев его на каком-то мероприятии, предупредил:
— Будешь заговоры плести, в порошок сотру.
И политическая карьера Павлова закончилась.
Однако Павлов утратил высокий пост по куда более приземленным мотивам. Его помощник вспоминал, что началось с ревизии комсомольской гостиницы «Юность», дома приемов ЦК «Переделкино», дома отдыха ЦК «Аюдаг» в Крыму. Иностранные делегации принимали с помпой, но комсомольские чиновники и себя не забывали. Любили и умели отдыхать за казенный счет. Как правило, на даче Цекамола в Переделкине. Волейбол, баня, на закуску шашлыки...
Павлова вызвали на секретариат ЦК КПСС. Его второй секретарь Пастухов вспоминал, в каких выражениях партийные кураторы отзывались о Павлове: пьяница, развратник, развалил работу...
Объявили выговор. И перевели председателем Комитета по физической культуре и спорту. Формально почти министерская должность, а на самом деле — опала. Помощник Павлова находился в его кабинете, когда позвонил Брежнев сообщить о новом назначении. Павлов попросил отложить перевод — хотел поучаствовать во Всемирном фестивале молодежи и студентов. Брежнев ответил, что его сменщик вполне справится и с фестивалем.
ОЛИМПИАДА И ДОПИНГ
Теперь карьера Павлова целиком и полностью зависела от успехов советских спортсменов. После Олимпиады в Мюнхене в 1972 году он торжествующе говорил:
— В десяти видах спорта наши спортсмены показали наилучшие результаты и еще в пятнадцати видах были впереди американцев.
Особенно приятно было доложить, что Валерий Борзов победил в беге на сто и двести метров, где прежде неизменно первыми приходили американцы. И сборная Соединенных Штатов по баскетболу впервые проиграла советским спортсменам. Баскетбол — американский вид спорта, поэтому проигрыш был невыносимым испытанием. Американские баскетболисты, считая присуждение победы соперникам несправедливым, отказались присутствовать на церемонии награждения и получать серебряные медали.
Сергей Павлов заявил, что пятьдесят золотых медалей — это подарок спортсменов родине по случаю пятидесятилетия образования Советского Союза. Президент Международного олимпийского комитета лорд Килланин ответил:
— Не думаю, что выигранные вами медали — свидетельство превосходства вашего образа жизни...
К московской Олимпиаде подходили как к крупному политическому событию, который поднимет авторитет и престиж Советского Союза. Это была фантастическая возможность продемонстрировать преимущества советской системы.
Кому возглавить работу по подготовке страны к московской Олимпиаде?
Очевидная кандидатура — председатель Спорткомитета Сергей Павлов. Но оргкомитет Брежнев доверил не Павлову, а одному из самых преданных ему людей — Игнатию Новикову, заместителю председателя Совета министров, с которым учился в Днепродзержинске.
Очень сложно складывались отношения со спортсменами из братской ГДР, где широко использовали допинг. Павлов докладывал в ЦК: «Восточные немцы предлагают двустороннюю «секретную договоренность» по защите интересов спортсменов СССР и ГДР. Имелась в виду прежде всего московская Олимпиада».
Восточные немцы, которые широко использовали допинг во имя высоких результатов, предлагали делать допинг-контроль только у них в лаборатории — чтобы результаты были правильные. Павлов просил предложение отклонить, поскольку друзья из ГДР все делали в свою пользу и гнобили даже товарищей из соцлагеря:
«При проведении анализов наличие запрещенных препаратов выявляется исключительно у спортсменов социалистических стран, материалы на которых немедленно передаются в международные федерации… По мнению экспертов, данный акт преследовал, скорее всего, устранение сильных конкурентов спортсменкам ГДР на Олимпиаде-80».
ПОСОЛ В МОНГОЛИИ
В 1983 году Павлова неожиданно услали послом в Монголию. Назначение в далекие края он воспринял болезненно.
«С Павловым в десять утра беседовали два первых зама начальника разведки, — вспоминал генерал Всеволод Радченко. — Я присутствовал на встрече как новый представитель КГБ в Монголии. Павлов прибыл на встречу с сильно опухшей физиономией, и когда он брал чашечку с кофе, у него заметно тряслись руки и чувствовался «легкий» запашок перегара. После встречи мои начальники дружно предупредили меня, что мне придется иметь дело с настоящим «алкашом». Плохое впечатление о Павлове существенно подправил Бобков, в то время первый заместитель председателя КГБ».
Главной проблемой была смена многолетнего хозяина Монголии — тяжело заболевшего Юмжагийна Цеденбала. Но в решающий момент Павлов улетел в Москву, где его ждала любимая женщина — отношения с женой развалились. И тут стали искать посла. Подчиненные сообщили, что посол улетел.
«Павлов прибыл в Улан-Батор первым же рейсом на следующий день, — вспоминал глава представительства КГБ в Монголии. — Он вспоминал потом, что его нашли на даче под Москвой, дали десять минут на сборы и отвезли в аэропорт. Он говорил, что пока не взлетел самолет в сторону Монголии, он был уверен, что везут его на Лубянку».
Но в Улан-Баторе Сергей Павлов пробыл недолго. Говорят, причиной стали семейные неурядицы, кадровики этого не любят. Его перевели в Бирму, куда менее значимую страну. Командировка стала последней, нового назначения он не получил. Работал заместителем председателя правления «Оптинторга».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Если бы молодые люди в зеленых фуражках не проявили тогда поразительное мужество, готовность сражаться и, если надо, умереть в бою, могла бы разразиться большая война.
