Зигмунд Фрейд, да и другие психологи, исследовавшие комплексы, писал про отдельных индивидуумов. Однако, без сомнения, психологические проблемы свойственны не только частным лицам, но и целым народам, и возникают они также из-за пережитых потрясений и травм. Конечно, событие в данном случае должно быть помасштабнее, чем то, что переживает отдельный человек. Но механизм появления фобий и комплексов и в первом случае, и во втором работает схоже: они возникают в сфере бессознательного — как рефлекс и реакция на боль — и серьезно влияют на то, какие решения принимает и человек, и общество, и как они строят свою жизнь.
Российский народ неоднократно переживал тяжелейшую боль и тяжелейшие травмы. История нашей страны наполнена жестокими войнами и смутами, которые, конечно же, не могли не повлиять на наше коллективное бессознательное. Рефлексы и фобии, которые они породили, совершенно естественны и прямо вытекают из травмирующего исторического опыта. Однако в данный момент они серьезным образом мешают нам жить, искажают картину мира и в прямом смысле тормозят наше развитие. Ну и стоит ли говорить, что ими часто пользуются непорядочные политики, чтобы задурить нам голову и сформировать у нас неверные жизненные цели в своих интересах.
Давайте коротко разберем основные социальные фобии россиян.
Фобия номер 1. Страх войны (нашествия). Это глубинная фобия, образовавшаяся еще во времена, когда на Русь почти ежегодно нападали орды, жгли города, уводили пленников. Похожий страх, кстати, есть у европейцев, которые тоже боятся «всего, что на Востоке», потому что и на них в свое время тоже совершали нашествия варвары. Эту фобию удачно используют политики, которым нужно в невыгодном свете выставить Россию, сделать из нас агрессора: корни доверия европейцев к такого рода мифам уходят глубоко в их историю. Перебороть эти страхи, укрепившиеся в годы холодной войны, без сомнения, очень сложно.
Но вернемся к России. Страх войны, который немного притупился после упадка Орды и расширения наших границ при династии Романовых, вновь усилился в XX веке, после Великой Отечественной войны и во времена ядерной истерии 50–70-х годов. Советская пропаганда очень активно задействовала этот страх, создав уродливую черно-белую картину мира и образ Запада-агрессора. «Лишь бы не было войны» (иначе говоря: «Я готов пожертвовать всем, лишь бы на нас не напали») — эта установка возникла именно в послевоенное время. Она успешно эксплуатировалась тогдашней властью, которая могла оправдывать с ее помощью свои экономические неудачи. Пользуется ею и нынешняя власть, заменяя для народа жизненные, социальные блага мнимой (так как реальной угрозы войны сейчас нет) «защитой от внешних угроз».
Вообще, российский народ исторически привык жертвовать собой ради Отечества. Когда-то это было действительно необходимо, но явно не сейчас. Однако государство, эксплуатируя народные фобии, требует жертв постоянно: ведь народ в массе своей в геополитических тонкостях не разбирается, а из телевизора каждый день доносятся залпы и канонада. «Хорошо, что у нас — не как там!» — восклицает обыватель, и вот он уже готов платить втридорога за то, что ему и так положено за его налоги.
Фобия номер 2. Страх смуты (гражданской войны). Смут в нашей истории тоже было предостаточно. Последняя была относительно недавно, в 90-е, и народ совсем не хочет, чтобы что-то подобное повторилось. Именно страх хаоса служит для народа аргументом против участия в массовых акциях, из-за него люди выбирают меньшее, как они считают, зло («стабильность» государства, даже если оно и неэффективно), боятся перемен из страха потрясений. Государство, эксплуатируя эту фобию, постоянно держит в изоляции оппозицию, не давая ей усилиться. А телевизор вторит: «Вы же не хотите, как на Украине?!» Обыватель смотрит на то, какой у соседей бардак, и «голосует сердцем».
Фобия номер 3. Страх распада. Именно наличию у народа этого страха обязана своим появлением партия «Единая Россия» (вначале — «Единство»). Развал СССР, центробежные тенденции внутри России вновь возродили эту тоже вполне себе древнюю фобию: Русь долго жила в состоянии раздробленности, и это очень вредило нашему народу. Государство и тут сумело извлечь для себя выгоду: «Вы же не хотите развала страны? Правильно, а значит, вам нужна сильная, крепкая власть. Власть кого? Ну, разумеется, нас, кто же вам еще Россию-то собирать будет?..»
Помимо фобий у нас есть еще пара не менее вредных комплексов. Один из них возник опять же из-за распада страны и называется «Восстановим СССР». Подобные психологические сложности были в истории многих народов — Германии, Турции, других бывших империй. Мир, однако, уже достаточно изменился, и возрождение в прежнем виде советской державы сейчас, увы, практически невозможно. Остались экономические, культурные связи, и ими нужно активно пользоваться.
Второй комплекс очень напоминает те, о которых писал Фрейд, — он называется «Я теперь никому не верю». Это как после неудачного расставания с любимым человеком — сложно начать новые отношения. Так и наш народ: немного поиграл в демократию и реформы, был кинут и обманут — и теперь во всем этом «разочаровался». Мы не верим партиям, политикам, общественникам, друг другу, сидим в апатии и депрессии, пережевываем, как нас кинули. И верим тому, кто «хоть что-то делает». Россия как бы вернулась к своему «бывшему», который после хаоса 90-х показался не так уж плох. Я имею в виду возрождение авторитарного, по сути однопартийного политического режима. Хотя настоящей демократии и нормальной Конституции у нас не было — их надо было строить, прилагать усилия, как делали та же послевоенная Германия, Япония, Восточная Европа, Латинская Америка… Но нет: один раз не получилось — и все, у нас опустились руки, мы стали искать того, кто «наведет порядок».
Все эти фобии и комплексы России надо пережить и забыть. Войны никакой в ближайшее время не будет, нашим границам никто не угрожает. Гражданская война и реформы — это разные вещи. Совершенно не обязательно оплачивать безопасность и стабильность столь высокой ценой, как это происходит сейчас, можно потребовать как минимум больше социальных благ от нашего богатого природными ресурсами государства. России не угрожает распад, даже если у нас будет больше демократии и больше конкуренции на выборах. Наконец, вместо СССР достаточно для начала возродить экономически, демографически и культурно сильную Россию (чего в принципе сейчас не происходит), а там, глядишь, к ней потянутся и другие страны. Ну а что касается депрессии, повторю: демократию и публичную политику мы с вами, товарищи, практически и не попробовали, чтобы о них судить. Мы построили заведомо нежизнеспособную систему, отдали всю власть Ельцину (а он — олигархам), а теперь сетуем. Однако чего на зеркало пенять, коли сами и виноваты.
Каких угроз сейчас реально стоит бояться россиянам?
В первую очередь — проигрыша в мировой социально-экономической конкуренции и критического отставания от передовых стран мира. Гонка цивилизаций ускоряется, как в калейдоскопе сменяются технологические уклады. Будем честными: России в этих процессах нет. Мешают нашему развитию: неэффективное государство, отсутствие профессиональной команды того самого «прорыва», засилье одних и тех же лиц, уже неоднократно проваливших все начинания, но остающихся почему-то в правительстве; коррупция; авантюрные траты триллионов рублей на мегапроекты вместо вложений в стратегически важные отрасли и человеческий капитал (мозги, здоровье людей); пресловутая сырьевая игла; «элита», уводящая капиталы за границу…
Тысячу раз об этом говорилось — и тысячу раз наш народ пропускает это мимо ушей. Повторим еще раз: России нужна серьезнейшая реформа государства и власти — без этого никакого прорыва и даже просто развития не будет. А будет все по Фрейду — сплошные комплексы и фобии.
