ПУЛЕМЕТЫ И ВИСЕЛИЦА КАК АРГУМЕНТ
Главным внешнеполитическим вопросом для большевиков был выход из Первой мировой войны, в которой с лета 1914 года государствам Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Оттоманская империя) противостояли страны Антанты (Россия, Англия, Франция и многие другие). Entente cordiale, «Сердечное согласие», так называлось заключенное в 1904 году соглашение между Францией и Англией. К ним присоединилась Россия.
Ленин обещал прекратить войну и немедленно заключить мир. Поэтому многие солдаты и поддержали большевиков.
Нарком по иностранным делам Лев Троцкий предложил всем воюющим державам заключить мир. Для стран Антанты, воевавших вместе с Россией, предложение было неприемлемо. Они намеревались добить Германскую империю и ее союзников. Считали, что выход России из войны продлит кровопролитные боевые действия еще на два-три года. Поэтому военные миссии союзных стран выразили протест: это нарушение договора от 5 сентября 1914 года, когда страны Антанты обязались не заключать сепаратный мир.
Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария охотно откликнулись на предложение большевиков: они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на Востоке, чтобы продолжить войну на Западе. Переговоры начались 9 декабря в Брест-Литовске, где располагалась ставка командующего германским Восточным фронтом.
Когда советская делегация приехала в Брест, города практически не было. Он был сожжен войной, и населения почти не осталось. Немецкие и австрийские дипломаты с интересом расспрашивали гостей о том, что же происходит в России. Австрийский дипломат граф Оттокар Чернин пометил в дневнике: «Удивительные люди — эти большевики. Они говорят о свободе и общем примирении, о мире и согласии, а при этом они, по-видимому, сами жесточайшие тираны, каких видел мир, — буржуазию они попросту вырезают, а единственными их аргументами являются пулеметы и виселицы».
ПОХАБНЫЙ МИР
Для Советской России переговоры в Бресте — первый дипломатический опыт. Делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров, среди которых выделялась член ЦК партии левых эсеров Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и военных. Австрийские и немецкие офицеры с удивлением взирали на эту пеструю компанию.
«Во время первого обеда, — вспоминал начальник штаба германского Восточного фронта генерал Макс Гофман, — напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней — крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить — белого или красного, попросил того, что крепче».
Принято считать, что переговорами с немцами занимались исключительно дилетанты. В реальности Ленин распорядился командировать профессиональных военных — для работы над текстом будущего мирного договора. Так что в Брест приехали штабные офицеры, разведчики, представители всех фронтов и моряки с Балтики и Черноморского флота. Умение вести переговоры — высшее дипломатическое искусство. В другое время — кто знает? — из Троцкого мог бы получиться неплохой дипломат. Граф Оттокар Чернин писал: «Троцкий, несомненно, интересный, умный человек и очень опасный противник».
Со стороны Германии и Австро-Венгрии переговоры формально вели дипломаты. Фактически позиции определяли военные. Австрийские и немецкие дипломаты согласились на мир без аннексий и контрибуций. На следующий же день их поправил начальник оперативного управления германского генштаба генерал Эрих фон Людендорф:
«Я должен выразить свой решительный протест против того, что мы отказались от насильственного присоединения территорий и репараций… До сих пор исправления границ входили в постоянную практику. Я дам своему представителю указание отстаивать эту точку зрения… Я еще раз подчеркиваю, что наше военное положение не требует поспешного заключения мира с Россией. Не мы, а Россия нуждается в мире».
Немцы предъявили свои условия: линия фронта становится границей между Германией и Россией, следовательно, большая часть Латвии, Литвы, Польши и Белоруссии остаются под контролем Германии…
Мнения большевиков разошлись. Ленин был готов подписать мир на любых условиях. Троцкий не соглашался отдать немцам немалую часть России. Темпераментный председатель ВЧК Феликс Дзержинский заявил, что подписание мира — полная капитуляция. «Похабный мир» — это выражение прозвучало на заседании ЦК большевиков из уст Моисея Урицкого. Председатель Петроградской ЧК сказал:
— Моя рука не поднимется подписать похабный мир.
Многие партийные организации были против заключения мира, требовали формировать Красную армию и вести революционную войны в надежде на помощь поднимающегося пролетариата. Партия вышла из повиновения. Ленин остался в меньшинстве. Изобретательный Троцкий придумал формулу, которую предложил Ленину:
— Войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем. Если немцы не смогут двинуть против нас войска, это будет означать, что мы одержали огромную победу. Если они еще смогут ударить, мы всегда успеем капитулировать.
Ленин и Троцкий тоже не очень хотели подписывать такой мир с немцами еще и по другой причине: и без того поговаривали о том, что большевики продались немцам. Они оказались в безвыходном положении.
— Это было бы так хорошо, что лучше не надо, если бы немцы оказались не в силах двинуть свои войска против нас, — озабоченно отвечал Ленин. — А если немцы возобновят войну?
— Тогда мы вынуждены будем подписать мир. Но тогда для всех будет ясно, что у нас нет другого исхода. Этим одним мы нанесем решительный удар легенде о нашей закулисной связи с немецким правительством.
Точка зрения Троцкого оказалась единственно возможным компромиссом. На заседании ЦК Сталин констатировал:
— Ясности и определенности нет по вопросу о мире, так как существуют различные течения. Надо этому положить конец. Выход из тяжелого положения дала нам средняя точка зрения — позиция Троцкого.
МИР РОЖДАЕТ ВОЙНУ
Руководители немецкой и австро-венгерской делегации ультимативно потребовали от Троцкого принять их условия мира. «Русские в отчаянии, собираются уезжать, — пометил в дневнике Чернин. — Они думали, что немцы просто откажутся от оккупированных областей».
Вот тогда Лев Давидович в соответствии с решением ЦК на заседании в Брест-Литовске заявил:
— Мы не можем поставить подписи русской революции под условиями, которые несут с собой гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ. Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора.
Почему Троцкий не подписал мир с немцами?
Принять грабительские требования немцев он считал немыслимым для себя и позором для России. Рассчитывал, что немцы не решатся наступать. Но в любом случае полагал, что подписать такой мир можно, только уступая силе, а не демонстрируя готовность поддаться до того, как положение станет крайним.
Не все в России сокрушались, когда немцы начали наступление. Напротив, были люди, которые надеялись, что немцы уничтожат большевиков. Писательница Зинаида Гиппиус, ненавидевшая революцию, записывала в дневнике:
«Германия всегда понимала нас больше, ибо всегда была к нам внимательнее. Она могла бы понять: сейчас мы опаснее, чем когда-либо, опасны для всего тела Европы (и для тела Германии, да, да!). Мы — чумная язва. Изолировать нас нельзя, надо уничтожать гнездо бацилл, выжечь, если надо, — и притом торопиться, в своих же, в своих собственных интересах!»
Когда немецкие войска двинулись в сторону Петрограда, Ленин бросил на весы истории всю силу своего убеждения: никакие потери не имеют значения, лишь бы сохранить власть! Ленинская точка зрения была принята. Мир в Бресте подписали.
Россия утратила территории с населением в 56 миллионов человек, четверть всех железных дорог, три четверти черной металлургии, 90 процентов добычи каменного угля, треть текстильной промышленности. По дополнительному секретному соглашению Россия обязалась еще и выплатить Германии контрибуцию — шесть миллиардов марок. Успели отправить 93 542 тонны золота.
Главным последствием сепаратного мира стало массовое возмущение, в первую очередь кадрового русского офицерства, которое восприняло мир с главным врагом, с Германией, как позор и предательство. И восстало против большевиков. Мир породил войну. Вспыхнула гражданская.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:
Большевики строят коммунизм и аппарат госбезопасности
Начало в номерах «МК» от 19 декабря 2016 года, 9 января, далее — в каждый понедельник, а также 28 апреля, 5 мая, 9 июня, 7 ноября.
