Болевые точки: детей забрали из семьи по надуманному обвинению, незаконно, семья разрушена, а Департамент соцзащиты, спасая честь мундира, встал на сторону тех, кто виновен в нападении на семью Дель.
На вопросы, которые не дают покоя людям, вставшим на защиту семьи Дель, я попросила ответить Владимира Петросяна.
■ ■ ■
— Владимир Аршакович, на каком основании были изъяты дети? Многие юристы утверждают, что это было сделано незаконно и нет никаких документов.
— Воспитатель детского сада увидела у 6-летнего Сережи следы побоев и вызвала полицию. Юридическое основание: акт УВД района «Силино» от 10 января 2017 года о помещении несовершеннолетнего ребенка в спецучреждение для детей, нуждающихся в социальной реабилитации, подписанный инспектором по делам несовершеннолетних Е.Г.Щербой. Такой акт есть на каждого ребенка, изъятого из семьи. А вначале был составлен акт о выявлении беспризорного несовершеннолетнего.
— Но ведь Сережа и другие дети не беспризорные.
— Нет, но был установлен факт социально опасного положения по месту жительства, жестокого обращения со стороны отца.
— Почему же в таком случае не изъяли еще троих детей?
— Вначале они просто убежали, а позже категорически отказались покидать семью, сказали сотрудникам полиции, что у них все в порядке. Это двое усыновленных и один родной ребенок супругов Дель.
— Выступая на радио, адвокат семьи сказал, что «у мальчика нашли синячок». О чем конкретно идет речь и есть ли следы побоев у других детей?
— Во-первых, есть фотография Сережи с несколькими синяками. Во-вторых, информация из детского травмпункта и этапный эпикриз из больницы Сперанского от 13 января 2017 года, и там написано: «Множественные ссадины, экхимозы (медицинское названия синяка. — О.Б.) туловища, ягодиц и верхних конечностей…». Подписано заведующей филиалом №2 О.Недашковской, заведующей отделением У.Крюковой и лечащим врачом Д.Бегловой.
— Некоторые считают, что была представлена фотография другого ребенка.
— Фотография, на которой видны продольные следы на ягодицах и на спине, сделана конкретным сотрудником полиции. Есть его имя и фамилия.
— По утверждению адвоката семьи, дети находятся в полной изоляции, родителей к ним не пускают, а журналистов почему-то пустили. Как вы это объясните?
— Насколько мне известно, туда прошли корреспонденты одного издания, как они это сделали, я не знаю. А маму не пускают, потому что идут следственные действия.
— Прошло уже три недели, а Михаила Деля никто не вызывал. И еще: как вы относитесь к обыску, который провели вечером 25 января?
— Я не обсуждаю действия правоохранительных органов, каждый занимается своим делом.
— Правозащитники сообщают, что в отношении чиновников, причастных к ситуации в семье Дель, возбуждено уголовное дело. Так ли это?
— По заявлению официального представителя СК, возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 293 УК РФ, «Халатность, то есть ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей».
— Как стало известно и насколько достоверны сведения о том, что дети не хотят возвращаться в семью? С ними разговаривали психологи, но за несколько минут в такой ситуации ничего выяснить невозможно.
— Работали независимые психологи и эксперты, их было 6 человек. Начали беседу в 10 часов утра, закончили в 15 часов.
— Подтверждены ли документально сведения о побоях у других детей?
— Цитирую выдержки из документа, подписанного психологами в результате общения с детьми 18 января 2017 года.
Сережа, по рассказам детей, был избит отцом.
На вопрос о маме одна девочка ответила, что мама злая, она постоянно работает на компьютере, ни с кем не играет.
Другой ребенок сказал: дядя Миша злой, дает всем по попе. А мне по попе дает мама, дядя Миша и другим по попе дает. Мама рукой, а дядя Миша дает по попе ремнем.
Еще один ребенок ответил, что не любит ни папу, ни маму. Мама плохая, потому что всех бьет. Бьет сильно. И папа всех бьет сильно.
Другой ребенок, который находится в семье несколько лет: «Меня даже не спросили, хочу ли я в эту семью, когда брали под опеку. Таскают за волосы и за уши… Папа бьет, когда его просит мама. Не нравится быть шестеркой и прислугой…»
— У Светланы Дель до сих пор нет документа об отобрании детей. Было ли все это оформлено по закону, актом? Если акт есть, кто из сотрудников опеки его подписал?
— Акт есть, он подписан сотрудниками полиции, а сотрудники опеки его подписывать не должны, они только присутствуют.
— Как вы относитесь к тому, что уполномоченная по правам детей Анна Кузнецова, выступая на телевидении, обнародовала диагнозы детей, а в процессе их изъятия из семьи была открыта тайна усыновления?
— Насколько мне известно, впервые об этом сказала сама Светлана.
— Если это такая скверная семья, почему сотрудники опеки ничего не знали? Сколько раз за время их жизни в Зеленограде сотрудники опеки посещали семью?
— Я тоже очень удивился, потому что они подписывали благоприятные акты, других не было. А ведь еще в 2014 году в одно московское управление соцзащиты пришло письмо из Санкт-Петербурга, в котором заведующая дошкольным отделением детского сада «Родничок» Н.Закирова писала:
«Прошу обратить внимание на гражданку Дель С.С., так как она очень часто меняет место жительства. Недавно она проживала в Санкт-Петербурге, в поселке Ольгино, и к ней имелись претензии со стороны органов опеки. Я тоже собираюсь обратиться с заявлением в органы опеки поселка Лисий Нос, так как дети приходят в сад неухоженными, невылеченными, голодными. Обеспокоенность вызывает и то, что дети не хотят уходить из детского сада.
Летом Сергей ушел из дома, где они проживают, мальчик был обнаружен местными жителями, которые вызвали сотрудников полиции. Мальчик был отправлен в приемник. Сотрудники полиции организовали розыск родителей найденного мальчика. И только поздно вечером мальчика опознала воспитатель нашего детского сада. При этом опекуны даже не пытались разыскать Сергея (вполне возможно, они даже не знали об исчезновении ребенка)….»
А в письме, полученном из медицинского учреждения Санкт-Петербурга 19 января 2017 года, читаем:
«При осмотре педиатром в 2014 году в медицинской карте В. отмечено, что девочка неопрятна, в грязном белье, неухоженна, волосы, руки и ноги грязные. Медицинский психолог оставила запись в медицинской карте после осмотра: девочка очень замкнутая, эмоциональный фон снижен, выявлены признаки высокой тревожности…
При осмотре педиатром в 2014 году девочки М. отмечено, что девочка неопрятна, в грязном белье с грязными руками и ногами, от кожи исходит неприятный запах, под ногтями грязь. На консультации у психолога девочка рассказала, что скучает по учительнице. Отмечено, что близких отношений в семье никто не демонстрирует («хочу, чтобы мама не кричала»), переживает, что в школе их с другими детьми обзывали сверстники из-за того, что «мама нас плохо подстригала». О последнем времени, проведенном в семье, отзывается отрицательно — «ничего хорошего».
У ребенка Х. при посещении педиатра в 2014 году сделана запись: девочка неопрятная, в грязном белье, ноги исписаны чернилами.
Девочка В.: при посещении педиатра в 2014 году сделана запись — девочка неопрятная, в грязном белье, ноги исписаны чернилами…»
А вот еще из наблюдений специалиста несколько дней назад:
«Девочка С.: «Мама вчера мне купила смартфон, которого у меня не было. Но я не хочу, чтобы мама меня отсюда забирала… Я не люблю, когда мама меня ругает, она всегда ругает и никогда не хвалит. Я часто дома грущу… Когда нас забрали из семьи, я очень обрадовалась, потому что здесь нас ругать, бить и таскать за уши не будут, как это делал папа, а мама кричала (мама жалуется папе, а он нас бьет)… По маме и папе я вообще не скучаю… Моя мечта сбылась: у меня появился телефон! Теперь у меня мечта — остаться здесь (в центре) навсегда. Мне все равно, будет ли меня навещать мама, но я не хочу, чтобы меня навещал папа»… Еще раз напомню, что это цитаты из протоколов бесед с психологами.
Если бы семью вовремя взяли на сопровождение, может быть, такого результата бы не было. Все сотрудники зеленоградской опеки, начиная со специалиста по опеке района Крюково, начальник управления соцзащиты Зеленоградского округа и заместитель руководителя московского департамента наказаны. О возбуждении уголовного дела в отношении работников опеки, в том числе в части осуществления ненадлежащего контроля за приемными детьми, я уже упомянул.
— Немало скверных историй было и раньше. Как вы считаете, чем объяснить грандиозный масштаб, который приняла эта история?
— Я только что встречался с приемными семьями. Через призму своих личных обед и пережитых проблем многие семьи восприняли это как угрозу сообществу приемных родителей. Еще я провел встречу с работниками органов опеки и пригласил туда общественный совет приемных семей и еще раз обратил внимание на то, что опека должна быть не карательным органом, а связующим звеном между семьями и всем миром. Многие работают по старинке, как 30 лет назад. Одна опека в акте посещения родителей указала, что в кладовой неправильно расставлены банки. Другая — что они пришли в семью, а там трое детей остались без надзора, хотя это были старшие дети, а трех малышей повезли на занятия в дом творчества. И получается, что приемные семьи боятся подходить со своими проблемами к сотрудникам опеки, потому что к ним приклеят ярлык проблемной семьи.
Судя по акту, в квартире семьи Дель был беспорядок, разбросаны игрушки и еда. Но ведь дом — это не казарма, я сам, возвращаясь вечером с работы, иногда не могу найти свои домашние тапочки, потому что их разбросали внуки.
Лично для меня беспорядок — это не основание для того, чтобы отбирать детей. Для меня главное — отношение к детям. И в случае с семьей Дель причиной решения об изъятии детей стала информация о побоях детей. Это не подзатыльники, которые давали нам и иногда получают наши дети, в том числе и мои. Речь идет о множественных ссадинах и синяках. Именно это в совокупности с информацией о ненадлежащем уходе за детьми и стало причиной такого решения.
Недавно в детском саду воспитатель ударил ребенка — его сняли с работы вместе с заместителем директора. Почему воспитателям бить детей нельзя, а приемным родителям можно? Ведь они тоже получают зарплату. Не можешь — не бери 10 детей. А взял — отвечай за свое решение и за их судьбу.
■ ■ ■
Эта чудовищная история началась с синяков у Сережи. Судя по фотографиям, ребенка били. Всем известно, что детдомовские, к тому же больные, дети часто фантазируют и сами ушибаются. Все так. Но в этом необходимо досконально разобраться, как и в рассказах других детей о том, что их не любят и часто наказывают.
А сотрудники опеки со своей работой не справились, и когда это выяснилось, чиновники впали в административный раж.
Взрослые всегда виноваты перед детьми. Сейчас главное — избежать новых ошибок.
