Сверкающая белизна снега резала глаза даже сквозь защитные стекла очков, а злые его крупинки, подхваченные ветром, полосовали лицо. Не хватало воздуха. Вершина, как мираж, маячила в соблазнительной близости, но словно бы не подпускала к себе.
И все-таки Абалаков одолел этот подъем. 3 сентября 1933 года молодой аспирант Высшего художественно-технического института покорил самую высокую точку СССР, которую называли тогда пик Сталина (расположен в Таджикистане, он же пик Коммунизма, он же пик Исмоила Сомони - «МК»). До того ни одному восходителю в мире добраться до отметки 7495 метров еще не удавалось.
Семитысячник за сто рублей
- Последний, наиболее трудный участок восхождения Евгений Михайлович совершил в одиночку, — рассказывал во время нашей встречи сын легендарного альпиниста Алексей Абалаков. — Так уж получилось, что двое спутников отца остались на склоне. Сперва не выдержал Александр Гетье, у которого серьезно прихватило сердце, а уже на 7300 метрах выбыл из строя Николай Горбунов, получивший сильное обморожение ног…
Последние полкилометра восхождения Абалаков преодолевал пять часов. Но и до этого пришлось немало потрудиться: экспедиция считалась научно-спортивной, поэтому, выполняя задание Академии наук, альпинисты тащили с собой на семикилометровую высоту автоматическую радиометеостанцию весом в два пуда! Занимаясь ее установкой и настройкой на склоне пика Сталина, отец чуть не лишился зрения от яркого света. Полуослепшему, ему предстоял еще спуск вниз с двумя едва живыми товарищами. Просто непостижимо, как это удалось!
За столь беспримерный подвиг альпинисту никаких орденов-медалей не досталось. Вместо этого участник «штурмового отряда №29 Таджикско-Памирской экспедиции» (так в официальных документах называлась эта группа восходителей) Евгений Абалаков по расчетно-платежной ведомости получил 105 рублей 11 копеек.
Лишь год спустя нарком обороны Ворошилов исправил вопиющую несправедливость, подписав документ о присвоении Евгению Михайловичу звания заслуженного мастера альпинизма СССР и вручении ему именных золотых часов.
Покорение пика Сталина на Памире — лишь одно из достижений Абалакова. На его «боевом счету» первовосхождение на все основные семитысячники Советского Союза, совершение уникальных траверсов по «цепочкам» из трех, пяти даже семи горных вершин, которые опытнейшие западные асы могли осилить лишь по частям.
В 1930–1940-е годы альпинизм был в СССР в моде. «Покорители гор» пользовались всеобщей любовью наряду с летчиками. И потому нет ничего удивительного, что слава Евгения Абалакова тогда соперничала со славой Валерия Чкалова.
Ночь над ледяной бездной
Этот уникальный человек практически не знал неудач в своих восхождениях.
- Был лишь единственный случай, когда отцу не удалось достигнуть заветной вершины. Да и то случилось это не по его вине.
В 1934 году нарком юстиции и известный альпинист Николай Крыленко организовал учебно-тренировочный поход военных горных восходителей по Памиру, во время которого предполагалось впервые в советской истории подняться на пик Ленина (участники даже несли с собой небольшой бюст Ильича, чтобы установить его на этом «постаменте» высотой более 7 километров!).
В группе шли инструкторами Евгений Абалаков и его брат Виталий. На подступах к семитысячнику пострадал один из альпинистов, Стах Ганецкий, — у него опасное обморожение, психологический срыв, и требуется немедленная эвакуация вниз. Кто будет сопровождающим, кто ради этого откажется от покорения вершины? Руководитель группы Касьян Чернуха обратился к Евгению: «У тебя уже есть взятый пик Сталина, так уступи пик Ленина брату Виталию!»
Было еще предложение кинуть жребий, но это не понадобилось: отец сам вызвался спасать товарища.
А в другой раз полностью выполнить программу восхождения помешала уже не травма, не болезнь, а смерть. В феврале 1933-го альпинисты отправились покорять «двухголовый» Эльбрус. Они успешно достигли одной из его вершин, но когда спустились в седловину, направляясь ко второй «голове» горы, руководителю Алексею Гермогенову стало плохо: пошла горлом кровь. Спасти жизнь своему товарищу оставшиеся двое восходителей — Евгений Абалаков и Даниил Гущин — не смогли.
- Они решили спускать тело вниз. Шли с этим страшным грузом в связке, специальных шипов-«кошек» на ногах не было. На коварном ледяном склоне альпинистов поджидала скрытая снегом глубокая трещина. В эту ледяную расселину соскользнуло тело Гермогенова и потянуло за собой живых.
Как ни упирались, все-таки Евгений Михайлович не смог зацепиться на краю и провалился. Связка тащила вниз и оставшегося наверху у разлома Гущина. «Я вас не удержу!» — крикнул он. «Тогда руби веревку! — приказал Абалаков. — Я тут кое-как зацепился.» Целую ночь он провисел над ледяной бездной, удерживая рядом труп товарища, пока утром не подоспела помощь, которую привел Гущин.
Роковая ванна
- Отец занимался альпинизмом неполных 16 лет. Но четверть этого времени отняла война. Он пошел на фронт добровольцем, попал в состав знаменитой бригады особого назначения ОМСБОН, в которой воевали многие выдающиеся советские спортсмены.
Сначала Евгений Михайлович участвовал в боях под Москвой, потом его, как опытного восходителя, направили на Кавказ, где развернулись бои за овладение ключевыми перевалами. С 1943 года капитан Абалаков работал одним из руководителей специального учебного центра, который готовил офицеров в наши горно-стрелковые части, воевавшие с немцами на Закавказском фронте, в Карпатах, на Балканах…
Более 50 высочайших вершин на территории СССР покорил Евгений Абалаков. Здесь для него уже практически не оставалось достойных объектов. Вскоре после окончания войны знаменитый альпинист стал всерьез говорить о необходимости подготовки экспедиции в Гималаи, чтобы подняться там на Эверест. Такие планы с энтузиазмом поддержал наш знаменитый полярник адмирал Папанин. Евгений Михайлович начал даже формировать группу для участия в уникальном восхождении, куда вошли его проверенные друзья, воины-альпинисты, с которыми воевал на Кавказе.
Однако все внезапно оборвалось.
24 марта 1948 года в ванной комнате одной из московских квартир были обнаружены два трупа. Погибшими оказались альпинисты Евгений Абалаков и Юрий Арцишевский. Их родственникам и друзьям объявили, что смерть спортсменов наступила от отравления бытовым газом.
- Газеты писали о «нелепой случайности», — рассказал автору этих строк бывший сотрудник органов военной прокуратуры Андрей Сухомлинов, который уже в наши дни потратил немало времени, чтобы разобраться в загадках той давней трагедии. — Злополучная коммуналка располагалась в районе Киевского вокзала. Около часа ночи в гости к одному из жильцов — врачу и тоже альпинисту — пришли гости: его старый знакомый Юрий Арцишевский, который приехал в Москву из Грузии на пленум Федерации альпинизма; вторым визитером оказался знаменитый Евгений Абалаков, только недавно отметивший свое 41-летие.
В свое время мне удалось встретиться с этим самым хозяином квартиры — Георгием Беликовым, но от подробного разговора он уклонился (по некоторым данным, Беликов занимался разработкой ядов в лаборатории НКВД - «МК»). Судя по скупому рассказу Беликова, события разворачивались довольно странным образом:
«Они принесли с собой бочонок вина. Мы немного посидели, выпили, потом они пошли в ванную мыться. Примерно через час я зашел туда и обнаружил их мертвыми, а из газовой колонки шел газ. Вызвали «скорую», милицию… »
Возникает несколько вопросов. Почему альпинисты не поехали с заседания федерации домой к самому Абалакову, который жил у метро «Динамо»? Зачем пошли у Беликовых в ванную? Мыться? Вдвоем?.. Скорее уж можно предположить, что гости за неимением другого места решили устроиться там на полу на ночлег…
Странными выглядят и последующие события. Само расследование было начато фактически лишь 2 месяца спустя. Квалифицированной и разносторонней судебно-медицинской экспертизы трупов не производилось…
Судя по рассказам родственников и друзей, никаких результатов официального разбирательства им не сообщили. А следы уголовного дела о гибели двух известных альпинистов вообще «растворились» — их так и не удалось отыскать…
Все эти «странности» и «случайности», конечно, не могли не вызвать подозрений, что ночью 24 марта 1948 года произошел отнюдь не несчастный случай. В семье Абалаковых на сей счет никогда даже и не сомневались:
- По свидетельству людей, побывавших на месте трагедии, тела погибших были с явным синеватым оттенком, это может свидетельствовать об отравлении цианистым калием или ядом кураре, — подчеркнул Алексей Абалаков. — Подсыпать такую отраву в вино — элементарная задача!
Кроме того, кругом были заметны следы борьбы — видимо, крепких альпинистов яд никак не брал, и их добивали уже при помощи физического воздействия.
Что касается газа… По поводу этого член Академии медицинских наук профессор Летавет однозначно заявил: «Газ не выбирает! Или все жильцы квартиры должны были погибнуть, или все остаться живы!». Но ведь те, кто проживал тогда в коммунальной квартире — 6 человек, — вообще не пострадали!
Совершившие это преступление постарались как следует замести следы. Моя мама, Анна Николаевна, во время прощания с умершим мужем была поражена отсутствием у его тела почти всей грудной клетки, желудка… Вместо них под костюмом был только какой-то камуфлирующий каркас! Наверняка это сделали, чтобы скрыть сам факт отравления ядом.
В последующем все многолетние попытки близких родственников погибшего альпиниста добиться правды так и не дали результата. Через несколько лет после смерти супруга Анна Николаевна Абалакова сумела пробиться на прием к секретарю ЦК КПСС Юрию Андропову. «Я не верю в случайную смерть Евгения Михайловича!» — воскликнула женщина. «А мы верим», — заявил в ответ будущий председатель КГБ…
Что могло стать причиной тайной расправы со знаменитым покорителем гор?
— В те годы альпинизм был весьма политизированным видом спорта. Здесь пересекались интересы различных властных структур. Отец стал жертвой оперативной разработки органов госбезопасности, преследовавших свои далеко идущие цели, — не скрывал своей уверенности Алексей Абалаков. — Его пытались вербовать, но, видимо, неудачно. А при отсутствии достаточных оснований для ареста человека, взятого «в разработку», «компетентные органы» осуществляли его ликвидацию. (Кстати, старший брат Евгения, Виталий Абалаков, в 1938 году был арестован органами НКВД и провел несколько лет в тюрьме - «МК»).
- В послевоенные годы Евгений Абалаков неоднократно участвовал в горных экспедициях-восхождениях на Памире, выполняя государственные задания по поиску стратегически полезных ископаемых, — пояснил Андрей Сухомлинов. — Результаты этих поисков были засекречены, но, вероятно, удалось обнаружить залежи урановых руд, необходимых для создания советского «атомного щита».
Ветераны-восходители вспоминают, что Евгения Михайловича неоднократно вызывали в «заинтересованное ведомство» для докладов об этих экспедициях. Возможно, органам в конце концов показался опасен такой «слишком много знающий» человек…
