СПРАВКА «МК»: «В истории России было пять уполномоченных по правам человека в РФ. Дольше всего на этом посту - 10 лет - продержался Владимир Лукин. Примечательно, что должность «Уполномоченный по правам человека» мужского рода. Однако два последних обмудсмена — женщины. Перед приходом на должность Татьяны Москальковой (22 апреля 2016 года) пост занимала Элла Памфилова».
8 часов утра. Уполномоченный по правам человека живёт в простой московской многоэтажке. Входная дверь у нее в квартире - самая скромная на всем этаже.
Татьяна Николаевна встречает на пороге, одетая по-домашнему (без строгого делового костюма она ну совсем другая!). Потом узнаю, что до этого она успела уже сходить в бассейн. А вообще обычный день Уполномоченного начинается так:
- Просыпаюсь часов в 7 (засыпаю обычно за столом, а ночью уже перебираюсь в кровать). И на меня сразу сваливается огромное количество мыслей — кому сегодня нужно позвонить, с кем встретиться, что не забыть. Умываюсь, потом подхожу к иконам помолиться. Если есть время, то иду на фитнес или поплавать, но обычно это лишь 2-3 раза в неделю удается.
Москалькова предлагает осмотреться, пока сама готовит завтрак.
Квартира просторная, но совершенно обычная. Уютно, мило. Вообще зачастую именно обстановка в большей степени «описывает» характер человека и его внутренний мир, чем все остальное. На фоне историй про полковников-миллиардеров скромность женщины-генерала бросается в глаза.
- Любой, кто получает деньги и власть, вместе с ними получает испытание, - говорит Татьяна Москалькова. - И не все его выдерживают. Нередко мы слышим: «денег ведь много не бывает» или «по доходу и расход». Появляется возможность властвовать с помощью денег - даже с помощью меценатства можно воздействовать на какие-то структуры. С этим сложно расстаться.
- В вашем окружении были люди, которые не прошли испытания деньгами?
- К сожалению. Я много видела таких.
- Отсюда ситуации: казалось бы, человек имеет огромный счет, несколько квартир, но при посещении магазина выбирает хлеб подешевле, при разводе детям старается дать поменьше. Типичная психология Корейко, разве нет?
- Ну тогда (во времена, которые описывают Ильф и Петров в романе «Золотой теленок») было нельзя показать миллионы, потому что их отнимут. В нашей стране сегодня можно показать и миллиарды. Но у их владельцев внутренняя перестройка наступает: они панически боятся вернутся в то состояние, из которого вышли — когда отчаянно нуждались в деньгах, когда накапливали.
- Думаете, полковник полиции Захарченко, которому приписывают 8 миллиардов, из таких?
- Я лично его не знала. Еще предстоит следствие, сбор доказательств и могут быть самые неожиданные повороты. Но в целом ситуация просто невиданная по своим масштабам.
Понятно, что эти деньги преступные и что без покровительства соответствующих структур появление на частной квартире валюты на общую сумму 8,5 млрд рублей невозможно. Скорее всего, мы имеем дело с классической организованной преступной группой. Мафия. Механизм ее образования и функционирования в нашей стране свое время блестяще описал генерал Александр Гуров. Она имеет три составляющие: экономических характер, сращивание преступного мира с правоохранительной системой, покровительство (или попустительство) органов власти. И еще. Очевидно, что в данной ситуации система государственного контроля за движением денежных средств не сработала.
Но, Ева, вы с утра сразу на такие темы! (смеется). Давайте завтракать.
«Мы все очень нуждались, пока я не трудоустроилась в 17 лет»
На завтрак у Москальковой воздушный омлет по рецепту ее бабушки, блины с яблочной начинкой, творог и ароматный чай. Татьяна Николаевна прекрасно готовит, хоть времени на это почти нет. Коронные блюда — вегетарианский суп, отбивные из говядины, салат из очищенных огурцов и пирожное «картошка».
- Дочка все-таки готовит лучше, чем я, - признается Москалькова. Но это не мешает внукам тянуться к бабушке, которую назваться просто по имени.
"Как ты, Танюша?", "Все ли хорошо у тебя, Танюша?"
Артем учится в школе, Сергей - в университете, большую часть времени живут с бабушкой. И так - с самого детства.
- А расскажите о вашем детстве, - прошу Уполномоченного. И шутя, добавляю: - Ваши права случайно тогда никто не нарушал?
- Мои? О нет! Я жила в атмосфере безусловной любви и уважения в семье военного. Я второй ребенок, когда родилась, маме было 30, а папе 36. Вечером - сказки, разговоры, утром мы все вместе идем на пробежку. Если у меня что-то не получалось, все относились с пониманием, помогали. Дома часто было много интеллигентных гостей, звучала гитара, мама прекрасно пела. У нас было и правда все-все хорошо. Я, кстати, мечтала быть журналистом, ходить с фотоаппаратом, кинокамерой...
Но когда мне было 10 лет, отца не стало, и все изменилось. Резко и бесповоротно. Дни за днями проходили в скорби: мама очень любила отца и после его ухода даже с нами не разговаривала несколько месяцев. Я сразу повзрослела. А потом мы вернулись в Москву, откуда изначально командировалась семья (корни в Москве были). Мы в одночасье оказались лишены всего: жилья, денег, общения, поездок. Мама до этого не работала, как жена военного, а тут пришлось искать и работу, и квартиру.
Мы все очень нуждались, пока я не трудоустроилась в 17 лет. Сначала работала простым бухгалтером в юридической компании, а через два года меня пригласили в отдел по помилованию Президиума Верховного Совета РСФСР. Там я выросла с секретаря до консультанта.
- А с мужем там познакомились? Это была первая любовь?
- Первая. В школе у меня не было никаких симпатий: наверное, смерть отца наложила отпечаток.
С мужем я познакомилась, когда мне было 19 лет, ему 23. «Взял» своей заботой: Толя мне на работу теплые пирожки приносил, провожал до дома. А сам работал он тогда в институте редких металлов.
Жили просто, и все у нас было по-простому. Обычные радости - костер, шашлык, кино... Дочка росла.
А потом мужа не стало. Он был сложный (мы с ним даже расходились, потом возвращались друг к другу), но я, благодаря ему, знаю, что такое когда человек – Твой, когда чувства к нему трогают душу.
Завтрак неожиданно закончился стихами. Татьяна Николаевна знает наизусть сотни, но выбрала вот это Эдуарда Асадова:
«Одни называют ее чудачкой
И пальцем на лоб - за спиной, тайком.
Другие - принцессою и гордячкой,
А третьи просто синим чулком...»
«Мне говорили, что это дурь — уйти в МВД»
Последние взмахи расческой — и Москалькова выходит из дома. Садимся в служебную машину. Уполномоченному полагается персональное авто с водителем.
- Когда я в МВД работала, сама часто ездила за рулем, потому что возвращалась поздно и жалела водителя - ему сменщик не полагался, - рассказывает Татьяна Николаевна. - У меня была «Волга» с механической коробкой передач. Даже не знаю, смогла бы я сейчас сама водить: такие пробки, такое интенсивное движение...
Водитель Владимир потом расскажет мне про свою пассажирку:
- Я 40 лет возил многих руководителей, но такого еще не видел... Такого трудолюбия и дисциплинированности. В крови у нее это, видимо. Нам со сменщиком жалко её: по два чемодана с бумагами каждый день с работы везет. Мы видим - слышим, как она во все вникает, как помогает всем. Редко бывает, чтобы она села в машину и расслабилась. Кстати, на этой самой машине Лукин ездил, Памфилова, и вот она досталась теперь Татьяне Николаевне.
По дороге на Мясницкую, где располагается аппарат Уполномоченного по правам человека, спрашиваю у Москальковой, как «занесло» ее сначала в полицию, а потом в депутаты.
- Меня вызвал партком: «Тань, нужно подобрать профессионального человека в области помилования не старше 28 лет. Мы направим его в МВД - наладить работу по помилованию там». А тогда еще уголовно-исполнительная система была частью МВД. В тот момент по возрасту подходила я одна. Я сказала – готова.
Меня с работы не отпускали долго, говорили, что это дурь – уйти в МВД, в эту милицейскую среду. Муж тоже был против работы в МВД. Но для меня это было продолжением моей профессиональной работы по помилованию. В МВД, однако, поставили на правовую экспертизу проектов нормативных актов с точки зрения соответствия международным актам, Конституции. Я прошла все-все ступеньки и доросла до замначальника правового департамента. Это не оперативная работа. Наоборот, оперативники порой недолюбливали правовиков. Особенно это чувствовалось на первых годах моей службы, когда они считали, что им ставят палки в колеса, ограничивают в действиях.
- То есть там вы были чужая среди своих? А потому ушли в Госдуму?
- Да нет, это не так. И я с огромным уважением относилась и отношусь к безумно трудной службе сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск – ныне Нацгвардии. И они мне платили тем же.
А насчет Госдумы, знаете, это ведь продолжение правовой работы. Только масштабы законотворчества другие. Когда я только собиралась баллотироваться в Думу, пошла в храм. И там такая очередь была к одному батюшке, который считается прозорливым. Я и не думала у него что-то спрашивать, а он сам меня среди толпы взглядом почему-то нашёл и подозвал, хотя мы никогда не были знакомы. И он тогда сказал: "Все уже решено за тебя". Так что мое депутатство было предрешено. Мы не творцы своей судьбы. Надо читать знаки, чувствовать и идти вперед, развиваясь и развиваться. И я благодарна судьбе, что смогла очень многим помочь, когда была в Госдуме.
- Не все коллеги-депутаты вас жаловали, потому что вы предлагали лишить некоторых из них статуса...
- Но в конечном итоге подавляющее большинство депутатов все-таки проголосовало за наш законопроект о лишении члена парламента его полномочий, если он не исполняет своих обязанностей. Были ведь депутаты (не буду называть фамилии), которые на заседания месяцами не ходили, не отвечали на письма граждан, не вели прием населения! Разве так можно? И если за прогул на работе увольняют, то почему в отношении депутата не должна наступать ответственность за неисполнение своих обязанностей?
- Все-таки откройте секрет: почему ваш законопроект о зачете дня пребывания в СИЗО за полтора-два дня в колонии так и не приняли?
- Сложно сказать. Думаю, дело в большой технической работе. Порядка 600 тысяч человек отбывают наказание в местах лишения свободы, большинство из них были под стражей, и все их дела нужно будет перелопатить и подать в суд (только он принимает решение). Огромный труд. Но справедливость и судьбы людей важнее Я и сейчас буду продолжать настаивать на принятии законопроекта.
«Я противница массовых увольнений, переназначений»
- Как отнеслись к идее стать Уполномоченным по правам человека?
- Когда фракция «Справедливая Россия» выдвинула мою кандидатуру, безумно волновалась, сомневалась, обдумывала. Много раз и подолгу обсуждали это с председателем нашей фракции Сергеем Мироновым. Вот как-то так и пришло это решение.
Я помню шквал критики, который обрушился на меня в связи с тем, что я генерал полиции. Но все забывают, что Уполномоченный — это государственная должность. К тому же судить надо по делам. Приведу пример с одним известным адвокатом. Как он только ни отзывался обо мне в соцсетях. Писал в духе: «Пришла генерал Москалькова — пришел конец правам человека в России». А потом у него появился подзащитный с Украины, который едва не умер в психбольнице СИЗО (у него диабет, он мог впасть в диабетическую кому). Я вмешалась, ФСИН изменил питание, разрешил родным передать все лекарства и т. д. Спасли человека.
- Тот адвокат потом извинился?
- Сказал что-то вроде: «Мыслил по шаблону, про вас так все говорили и я вслед за всеми..».
- Почему вы вообще всем этим занялись?
- Люблю людей. Люблю работу, благодаря которой можно помочь человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. Не всегда удается. Но я делаю все, что в моих силах.
- К вашей предшественнице Элле Памфиловой как относитесь?
- Исключительно уважительно. Ценю все, что было сделано ею на этом посту. В первый день моего назначения она пришла, чтобы ввести в курс дела. Меня представлял аппарату Уполномоченного председатель Госдумы Сергей Евгеньевич Нарышкин (ныне глава СВР — Авт.). Помню, с одной стороны сидела я, с другой - она. Сейчас редкое явление, когда соблюдается преемственность.
- Новый министр образования уволила сразу почти всю старую команду. А вы как поступили?
- Я структурную реорганизацию Аппарата не проводила. И вообще противница массовых увольнений, переназначений. Разве можно разобраться в коллективе за такое короткое время? Нужно осмотреться, поработать с людьми, оценить их профессионализм в деле. Это же судьбы. В Библии сказано: «Какою мерою мерите, такою и вам отмерится».
- А вы уже присмотрелись к команде за пять месяцев? Со многими придется расстаться?
- Пока не до конца. Конечно, со временем и структура Аппарата изменится, и команда частично обновится. И это связано не с тем, что «новая метла по новому метет», а с тем, что стремительно меняющийся мир постоянно ставит новые задачи, заставляет оптимизировать систему управления.
- Команда будет больше мужская или женская?
- Это не важно. Главное, чтобы сотрудник был профи, с неочерствевшей душой, чутким к человеческому горю - ведь мы работаем с обращениями граждан, а не с машинами, добросовестный, умел находить общий язык в коллективе, был неконфликтным, способным работать в команде. Но вообще мне с женщинами работать легче, потому что они очень добросовестные. Женщина не может взять и уйти, не сделав то, что должна, несмотря на ситуацию в семье и личной жизни.. Это, наверное, генетически заложенная ответственность.
- Но ведь во всех органах власти больше мужчин, чем женщин.
- Исторически так сложилось. Женщинам везде, а в России особенно, сложнее занять определенные должности, добиться общественного и политического признания.
В свое время даже пытались принять Закон о гендерном равенстве в России. Но из этого так ничего и не вышло. И слава Богу. Искусственно установить процентное соотношение мужчин и женщин во власти – это формализм. Помните, как при формировании Верховного Совета давали установки, сколько должно было быть доярок, комсомолок, Героев труда, космонавтов и т.д. И высший орган законодательной власти оказался декоративный, не дееспособный. Важно, чтобы были профессионалы. И если лично мне пришлось бы выбирать между «свой» или «профессионал», я бы выбрала профессионала. Ну а про женщин... Сегодня ситуация заметно меняется к лучшему.
- На новую Уполномоченную по правам ребенка Анну Кузнецову сразу многие набросились - мол, как она будет разрываться между работой и шестью детьми. А вы что думаете?
- Я очень рада, что пришла женщина, что она многодетная мать с собственным социальным опытом. Рада, что государство сегодня доверяет таким боевым девчонкам, который идут вперед. Я ее сразу поздравила, буду помогать во всем. Важно вообще всем уполномоченным (по правам человека, ребенка, защите прав предпринимателей) и председателю СПЧ при Президенте РФ находиться в тесном взаимодействии. Это государственная правозащита. Важно, что в это нелегкое время сохраняются и поддерживаются омбудсмены, институты гражданского общества, правозащитники (в том числе через гранты). Вспомните историю: в СССР инакомыслие вытеснялось и преследовалось. И это подточило основы государства, оно с такими мощными казалось бы аппаратами как КПСС, КГБ, , МВД рухнуло без сопротивления.
«Собрала 700 рублей, за мошенничество ее осудили»
А мы тем временем на месте. Запомните этот адрес: Мясницкая, 47. Кабинет Уполномоченной. Он достался Татьяне Москальковой в «наследство» от Эллы Памфиловой.
- Симпатичный кабинет. Какой красивый фарфоровый голубь у вас на столе.
- Это символ Уполномоченного, - отвечает Татьяна Николаевна и бережно берет голубя в руки.
Заходит один из сотрудников аппарата. Начинаются звонки, переговоры.
В промежутках Москалькова объясняет, что происходит:
- Семью с детьми выселяют из квартиры в городе Туле. Они купили ее честно, потратили материнский капитал. А потом выяснилось, что продавать это жилье не имели права, что оно в муниципальной собственности. Это типичная история с добросовестными покупателями. Пока не принят закон в их защиту, приходится каждый раз решать «точечно». Обычно власти идут на встречу, но тут — нет.
“Может, главе администрации позвонить?», - спрашивает сотрудник.
“Нет смысла. Администрация ведь истец в этом деле. Заинтересованная сторона».
Обращений на сегодня — гора.
Вот очередное. Развелась семья в Московской области. Суд решил оставить двухлетнюю девочку папе, потому что квартира — его. Женщине разрешили встречаться с дочерью два раза в неделю, но даже это ей не всегда удается, потому что бывший муж чинит препятствия. Она просит пересмотреть решение суда.
Вообще это нонсенс, чтобы суд не оставил ребенка матери, - говорит Москалькова. - Может, была еще какая-то причина, кроме жилья. Давайте пригласим эту женщину. Я хочу сама с ней поговорить, посмотреть на нее.
И тут же сотруднице.- И попросите уполномоченную по правам ребенка в Московской области встретиться с органом опеки и попечительства.
Следующее дело. Москалькова хочет помочь бывшей журналистке Айгуль Махмутовой, которую необоснованно, на мой взгляд, объявили в федеральный розыск.
- А я ведь ее давно знаю! Несколько лет назад она попала в историю: писала статьи о незаконной застройке на муниципальной территории в Москве, а вскоре ее обвинили в том, что собрала 700 рублей, не 700 тысяч – я не оговорилась, на уборку гаражей и не передала их. За мошенничество ее осудили к лишению свободы в колонии общего режима...
Помню, я тогда депутатом еще была, приезжала к ней в СИЗО, так как она жаловалась на условия содержания, я помогла ей. Недавно встретила ее в ГД, она меня узнала, подошла, поблагодарила. И вот выясняю, что ее снова арестовали!
Если бы я сама своими глазами не видела, что она ходит по Госдуме, общается, ни от кого не прячется, то, может, и поверила бы полиции. А так налицо какая-то чудовищная ошибка. Буду разбираться в причинах ее преследования. Хочу найти истину.
Сейчас ее отпустили, она живет у известной правозащитницы Алексеевой, ни от кого не скрывается, но уголовное дело продолжается, причем по тому же обвинению, за которое она уже понесла наказание. Из СК пришел ответ на мой запрос — они не видят никаких нарушений! Однако у меня имеются материалы, которые позволяют позволяют продолжать бороться на установление истины и справедливости, которые, на мой взгляд не достигнуты.
- Поскольку речь зашла о Следственном комитете, скажите ваше мнение о нем и о его председателе?
- У Александра Ивановича Бастрыкина тяжелейшая ноша. Не позавидуешь. Особенно сейчас. Считаю, что он сильный руководитель, глубокий ученый. На мой взгляд, он искренне заинтересован в разрушении коррупционной системы. Но в целом сегодня все изменения — в том числе возбуждение уголовных дел в отношении сотрудников СК — они связаны с формированием нового мировоззрения у руководства страны.
- Какого?
- Что так жить нельзя.
- Как именно?
- Следствие - это особая сфера, там профессионализма мало, там надо иметь нравственную шкалу ценностей.
История за историей. Москалькова звонит, принимает посетителей. Часто слышу: «Не благодарите, это моя работа».
«Это такая тонкая материя - экстремизм»
Пообедать Москальковой сегодня не удалось. Впереди еще пять встреч (на них можно выпить только чая с сушками). Одна из них - с фермерами, которые борются против рейдерских захватов и за выполнение президентских программ по импортозамещению, - может, помните, как они отправились на тракторах в Москву?
Присутствующие горячатся, спорят. Фермеры рассказывают, как у них отжимают земли, как вместо того, чтобы собирать урожай, они прячутся от полиции. Алексей Волченко рассказал, как отсидел 10 суток ареста за этот злосчастный митинг. «Ходоки» просят сделать что-то, чтобы не посадили сына одного фермера — Владимира Петрова. Он студент, сейчас в бегах.
- Знаете, чем они меня удивили, эти фермеры? - уже после встречи, обращаясь ко мне, говорит Москалькова. - Они ведь наивно-трогательно ехали к президенту. Мне их так жалко. Не верю, что люди просто так бросили бы семьи, работу и поехали в Москву за правдой. Я на них посмотрела — ну какие это преступники? Говорят, что их в экстремизме обвинить хотят. Это такая тонкая материя - экстремизм. Где он — конечный результат вреда, причиненный обвиняемым по этой статье?
Москалькова делает несколько важных звонков, и я понимаю, что у дела фермеров появилась надежда.
- Вот вы когда звоните — вы репетируете перед этим разговор?, - спрашиваю у Москальковой.
- Я не репетирую, но стараюсь "прокрутить" в голове - что именно я хочу узнать, попросить, донести. И опустить все лишнее, что не относятся к сути. Чем обычно грешат многие в деловом разговоре? Начинают с истории, уходят в детали. Я себе это не позволяю, и не люблю, когда другие так рассказывают. К примеру, поручила Ивану Ивановичу проверить содержание под стражей человека. Спрашиваю - удалось? Он: "Сначала я позвонил начальнику, поехал, ждал на КПП, они меня встретили …". Зачем все это? Время потеряно, и более того, это все информационный мусор, который потом надо будет вычищать.
Краем глаза замечаю на столе проект обращения в Верховный Суд.
- Сколько вы уже подали ходатайств в Верховный суд, чтобы дела пересмотрели? - уточняю у Москальковой.
- Одиннадцать. Это не много, но я как юрист, понимаю — что я подписываю. И если я обращаюсь в высшую инстанцию, у меня должна быть полная внутренняя уверенность, что борюсь за справедливость.
- Не всем, кто к вам обращается, можно верить?
- Есть презумпция добропорядочности заявителя. Но часто человек сам ошибается, когда считает, что прав. Да и вообще в любом споре, как известно, есть две стороны...
В кабинет заходит мужчина.
- Алексей Яковлевич, вы послали Лутковской две бумаги? И те материалы, о которых я говорила, вы нашли? Покажите мне и можно сегодня вечером будет их тоже послать Лутковской.
- Взаимодействую со своей коллегой с Украины, Уполномоченным по правам человека Валерией Лутковской, - поясняет мне Татьяна Николаевна. - Встретились с ней в Минске, договорились о содействии перевода осужденных, которые сидят в Крыму, а совершили преступления на территории Украины – в Украину, ближе к родственникам.
Лутковская ко мне обращается постоянно, потому что, как известно, между украинскими и российскими госорганами контакты крайне ограничены, а мы вне политики и можем помогать людям в конкретных случаях. В Крыму я недавно была: шокировало многое. Люди жили там десятилетиями и не получали той заботы от государства, на которую имели право. Вот пример: стоят два пятиэтажных дома в Ялте в аварийном состоянии, которые должны были быть расселены еще 20 лет назад. 400 семей живут без туалета и воды все это время.
Идеальный вечер Уполномоченного
8 часов вечера. Стихают звонки, заканчиваются встречи. Москалькова склонилась над бумагами, за каждой из которых человеческая судьба. В конце года, согласно закону и сложившимся традициям, Уполномоченный вручает лично Президенту РФ ежегодный доклад о состоянии дел в сфере прав человека. Что она ему расскажет об этих судьбах?
- А вы знаете стихи про горе? - спрашивает Татьяна Николаевна. И начинает читать все того же Асадова.
«Падает снег, падает снег— Тысячи белых ежат…
А по дороге идет человек, и губы его дрожат.
Мороз под шагами хрустит, как соль, Лицо человека — обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка Выбросила тоска.
Измена? Мечты ли разбитой звон? Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он, да кто-то еще другой.
Случись катастрофа, пожар, беда — звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда и «Скорая помощь» тоже.
А если просто: падает снег и тормоза не визжат, А если просто идет человек и губы его дрожат?»
Москалькова снова окунается в работу.
В промежутках пристаю с расспросами:
- И все-таки о чем вы мечтаете? О чем мечтали?
- Мечтала о крепкой семье, о надежных друзьях, о собственной крыше над головой, когда пришла в МВД - стать полковником и кандидатом наук.
- А стали генералом и дважды доктором наук! Как, кстати, это вышло?
- Я сначала написала докторскую на тему: «Нравственные основы уголовного процесса». А чтобы понять, что такое нравственность, справедливость, честь и достоинство (а это категории философские), ушла в философию. Моя докторская называлась: «Культура противодействия злу в работе правоохранительных органов».
- И что такое, по вашему, справедливость?
- Это соразмерность между одним и другим. Преступлением и наказанием, заслугами и признанием, трудом и денежным вознаграждением, обидой и сатисфакцией за нее. Когда это правильно, это справедливо, то, что выработано общественным сознанием на протяжении многих веков и в шкале традиционных непреходящих ценностей заняло первое место.
- Каким вы представляете свой идеальный вечер?
- В путешествии. Когда можно много увидеть красивого — закат, песок, дорога в горах, зелень. Он может быть как некое исключение, потому что потом потеряет свой вкус.
- И с книгой в руках?
- О да. Я обожаю читать. Наизусть знаю многое из Булгакова. Еще я бы хотела научиться писать картины. Я думаю, что к этому приду. Что бы нарисовала? Пейзаж. Лес, озеро, небо с легкими облаками… Вот сейчас говорю и вижу это.
Еще один день прожит.
У Москальковой в этот день при мне несколько раз наворачивались на глазах слезы. Уполномоченные тоже плачут... А строгий вид — это просто фасад.
