В один прекрасный день Самохин сказал жене брата, Елене Бачуриной, которая готовила, стирала и ухаживала за ним, что он хочет жить отдельно и выпивать, когда ему хочется. В декабре 2014 года Бачурины перевезли его в новую 1-комнатную квартиру Алексея, которую он купил в Люберцах в строящемся доме. Сергей недолго наслаждался одиночеством. Осенью 2015 года он познакомился со Славой и Мариной, которые сказали, что приехали из Сухуми на заработки, живут в этом же доме и делают кому-то ремонт. А еще они сказали, что ищут жилье и готовы переехать к Сергею в обмен на помощь и уход. Они познакомились с Еленой, понравились ей и переехали к Сергею.
Перед Новым годом Сергей позвонил Елене и сказал, что ему больше не нужна ее помощь. Слава объяснил Елене, что Самохин запил и уехал к каким-то друзьям. В феврале Бачурины обнаружили, что из квартиры, в которой жил Сергей, вынесено все вплоть до тазика для стирки. А через несколько дней они получили повестку из суда. Выяснилось, что в Перовский суд поступило исковое заявление о признании договора дарения квартиры недействительным. От имени Сергея это заявление было подписано неким Феликсом Текоевым. К заявлению была приложена доверенность, в которой были указаны и другие представители Самохина, а именно Павел Злобинский и Павел Моисеев.
Слушание дела началось 15 февраля. В очерке говорилось о том, что в суде Сергей не появлялся, никто не знает, где он находится, и его жизнь в опасности.
А 20 мая, на другой день после выхода статьи в «МК», Елене Бачуриной позвонил Слава. Он стал орать, что Самохин его достал, а тут еще статья в газете, которая повредила его репутации. Изъяснялся он матом: где Самохин, понятия не имею, я вас…
Очередное слушание было назначено на 24 мая.
Самохин в суде не появился. Судья Перовского районного суда Сергей Владимирович Савостьянов много раз спрашивал у представителя Самохина, Феликса Текоева, где же истец. А Текоев отвечал, что истец не хочет открывать место своего пребывания, но он может показать видеозапись, сделанную накануне. Однако все хотели увидеть Самохина, а не кино про него.
Заседание продолжалось до позднего вечера. Судья Савостьянов чрезвычайно внимательно выслушал обе стороны, тщательно исследовал все материалы, рассмотрел все ходатайства, заявления, то есть выполнил буквально все, что предписано законом. И в тот же день вынес решение: в иске о признании договора дарения недействительным отказать.
Родственники Самохина, которых Текоев во время слушания дела обвинял в издевательствах над бедным родственником и в том, что они его бессовестно обманули, восприняли решение как чудо. Но радоваться было рано — ведь Сергея так никто и не видел.
* * *
А на следующий день произошло второе чудо.
Елена Бачурина, которая копалась на дачном огороде, увидела, что на пороге дома появился Самохин.
И вот что он рассказал.
Как только Слава и Марина переехали к Сергею, они стали убеждать его в том, что родственникам он не нужен, они его ненавидят и рано или поздно сделают его бомжем. Надо срочно уносить ноги. Слава сказал, что есть одно место, где можно укрыться, и пригласил в квартиру в Люберцах какого-то Геннадия Владимировича Сухова, объяснив, что это адвокат. Сухов сказал, что в Видном есть квартира, в которой одна комната принадлежит ему, а вторая — некоему Сергею. Вот там Самохин и будет жить, пока не закончатся суды. Сказал, что иногда они длятся годами, придется потерпеть, потому что рано или поздно все суды он выигрывает.
Эвакуация Самохина прошла как по маслу. Его водворили в машину и привезли в какую-то квартиру. Позже выяснился точный адрес: Московская область, Подольский район, сельское поселение Стрелковское, деревня Федюково, улица Строителей, дом 9, квартира 9. Видно, правильно сказали герои фильма «С легким паром!», что у нас в каждом городе есть улица Строителей. Думаю, именно поэтому Самохин и запомнил ее название.
Приехали. В квартире был страшный беспорядок. В одной комнате жил Сергей, а в другой поселились Самохин и его спасители. В первую же ночь всех изгрызли клопы. Самохин приметил, что в комнате Сергея клопы не такие кусачие, и перебрался к нему. Вскоре в квартиру, которая находится на первом этаже, стали наведываться крысы. Ключей от двери у них не было, поэтому крысы просто прогрызли пол. Люди, клопы и крысы жили дружно, и все по-родственному пользовались пенсионной карточкой Самохина.
В какой-то день (теперь мы знаем, что это было 27 ноября 2015 года) Самохина привезли в нотариальную контору Зои Викторовны Кирюхиной на улице Знаменские Садки. Позвольте процитировать объяснение Сергея Самохина: «Слава меня отвез, Сухов встретил нас, показал, куда надо идти к нотариусу, заходил со мной к нотариусу. Дали какие-то документы и сказали: попробуй расписаться тут печатными буквами как сможешь, не спеша. Я долго себя настраивал, как бы мне лучше расписаться, и помню, что расписывался очень долго и очень устал. Расписывался где-то час или даже больше. С огромным трудом, но смог это сделать. Сухов ходил, со всеми здоровался. В 2009 году я не мог расписаться сам и сейчас не могу. Я не знаю содержания документов, думал только о том, как расписаться. После этого мы приехали обратно; так как я устал, Слава сказал, что за такие труды могу теперь и выпить… Месяца через 2–3 после моего приезда умер Сергей… Я видел, как он умер».
Несколько раз Самохина возили на Ленинский проспект, дом 1, 10-й этаж, где находится офис Текоева, Злобинского и Моисеева. Там Текоев говорил ему, что нужно учиться расписываться, и дал текст, который следует выучить для суда. В суде Самохин должен был сказать, что Бачурины его обманули, что он им ничего не дарил, а квартиру у него отобрали, что соседку, которая уже выступила в суде, он не знает, а к нотариусу ездил, чтобы оформить племяннику временную регистрацию, и многое другое. Из объяснения Самохина: «Там написана неправда. Я знал соседку, она к нам часто в гости заходила. Она живет на 12-м этаже, а Бачурины на 10-м. Они всю жизнь прожили в поселке Некрасовка и знали друг друга с детства. Бачурина Елена меня не избивала. Мне Бачурин Алексей часто покупал телефоны, я их иногда терял. Родственники квартиру у меня не украли. Голодать меня не бросали. Когда я это прочел, решил с ними косить под дурака и делать вид, что я не могу это запомнить. Текоев и Слава ругались на меня… Они не знали, что я делал это специально».
Еще Самохина водили к нотариусу — предполагаем, что это была Алина Викторовна Белявская, визитка которой осталась у Сергея. Там, по словам Самохина, он подписал какую-то бумагу о том, что согласен переехать в однокомнатную квартиру. А когда они ехали в машине, Злобинский объяснял ему, что в суде он должен прикидываться дебилом, который ничего не помнит. Самохин отвечал, что врать не умеет, а Злобинский, по его словам, кому-то звонил и объяснял, что Самохин только говорит плохо, а сам все прекрасно понимает и вполне адекватен.
В апреле Слава с Мариной куда-то уехали и вернулись с неопрятным человеком по имени Стас. Он сказал Сергею, что жил на Рязанском проспекте, что его наконец избавят от надоевшей опеки, дадут однокомнатную квартиру и он будет жить в свое удовольствие. После появления Стаса их стали везде возить вдвоем. Причем Стаса хвалили за то, что он все правильно отвечает, а Самохин, такой умный парень, никак не может выучить текст для суда.
23 мая на квартиру приехал Злобинский и сказал, что в суд Самохина не повезут, за него будет выступать Текоев, а Сергея запишут на телефон. «Записывали меня раз семь, потому что все не подходило. Текст я должен был сказать тот, который мне привез Павел. Павел сказал, что, когда я волнуюсь, скажу что-то не то в суде и судья за это зацепится и запутает меня окончательно. Так что мы покажем судье твое видеообращение, что ты живой и адекватно отвечаешь на вопросы. Я должен был ответить не так, как хочу, а так, как мне привез Павел. Я не хотел так отвечать и все время портил им запись. Потом я психанул и сказал: я уже жалею, что с вами связался. Лучше бы я остался от родных бомжем, как вы, Павел и Слава, мне говорите, чем от вас».
* * *
24 мая вечером Слава сообщил Самохину, что из-за того, что он не смог выучить текст, дело в суде проиграли. А на следующий день Слава стал говорить, что они одна семья и на пенсию Самохина нужно оформить кредит под любые проценты, взять 100 тысяч рублей, этого хватит, чтобы открыть свое дело. Самохин понял, что это его единственный шанс вырваться к родственникам, и сделал вид, что согласился.
Самохина помыли, побрили и повезли в отделение Сбербанка в городе Видное, на улице Советской, дом 2б. Там Слава передал документы Самохина сотруднице банка и стал объяснять, что Самохин инвалид и под его пенсию нужно оформить кредит, который вернут через месяц. «Я положил руку на свои документы и сказал: вы отсюда поедете вдвоем, я больше с вами никуда не поеду и не выйду. Слава стал нервничать и говорить, что я им должен деньги, которые они потратили на адвокатов. Сотрудница Сбербанка подмигнула мне, и я понял, что она вызвала мне помощь. Слава спросил, а кто деньги будет отдавать за адвокатов, а я ответил, что ему генеральный прокурор объяснит, сколько я должен. Слава стал звонить Павлу и говорить, что я забуксовал, приезжай сюда и разберись. Марина стала орать, что если я против, то они сами отвезут меня к родне, а потом испугались и убежали».
Приехали сотрудники полиции, отвезли Самохина в отделение, и там он объяснил, что мошенники «вымогали у него взять кредит». Его отвели к участковым, которые выслушали его, сказали, что никакого мошенничества со стороны его знакомых они не видят, и отвели Сергея к следователю. Тот выслушал его и отправил в соседнее здание — Самохин не знает, кто должен был его принять, потому что он едва дышал и с трудом говорил. Поэтому он принял решение: «спасение утопающих — спасайся сам как можешь».
Не поддается никакому объяснению, как Сергей Самохин, который с трудом передвигается, а по ступенькам может подняться только с посторонней помощью — как он сумел добраться из Видного к родным в деревню Часовня в Люберецком районе. Ответ один: жажда жизни.
* * *
Между тем 23 мая в ответ на публикацию про Самохина в «МК» пришло письмо: «Я хотела бы рассказать свою историю о мошенниках Злобинском и Текоеве. В вашем выпуске от 19 мая 2016 г. есть большая статья об алкоголике, которого обработали мошенники и пытаются отнять у него квартиру. У нас точь-в-точь такая же ситуация. Если можно, чтобы Ольга Богуславская с нами связалась, буду очень признательна. Те же фамилии и тот же сюжет». И подпись: Леонора Рубцова.
И вот что выяснилось. У москвичей Нелли Васильевны и Михаила Александровича Рубцовых, которые всю жизнь проработали на подшипниковом заводе, было два сына, Станислав и Александр. Александр женился на Леоноре Константиновне, и в 1981 году у них родился сын Эдуард.
По словам родственников, в 1979 году Александр прервал отношения со Станиславом, потому что брат пил, нигде не работал и отовсюду с треском вылетал за пьянство и прогулы (на сегодня рабочий стаж 53-летнего мужчины составляет 7 с половиной лет). Александр даже выписался из родительской квартиры и из-за Стаса почти не общался с матерью, которая жалела непутевого сына.
Александр и Леонора часто ездили в командировки, и Эдуард оставался с бабушкой.
Стас учился в коррекционной школе и с детства состоял на учете в ПНД, однако дееспособности лишен не был. Станислав служил в армии, потом оказался осужден за драку с мастером на работе и попал в колонию (где ему, говорят, понравилось, потому что там можно было не работать). Вторая судимость закончилась условным сроком: он всего-навсего бегал с ножом за женщиной в присутствии ребенка. К счастью, не догнал.
А еще Станислав Рубцов состоит на учете у нарколога и в туберкулезном диспансере.
Всю жизнь мать Рубцова беспокоилась о том, что будет с пьющим сыном после ее смерти. По словам родственников, «это была ее большая печаль». В конце концов она пошла за советом в юридическую консультацию, где ей порекомендовали заключить с близкими людьми договор пожизненного содержания с иждивением. Вот почему в 2008 году Нелли Васильевна и Станислав Рубцовы подписали такой договор с внуком Нелли Васильевны, Эдуардом Рубцовым.
Как следует из документов, родственники содержали Рубцова и взятых на себя обязательств не нарушали.
В 2008 году горемычная Нелли Васильевна умерла, и Стас пошел в разнос: в подпитии он несколько раз падал на унитаз, заливал соседей и т.п. Каждый житель нашей страны знает, на какие художества способен лютый алкоголик — вообразите что хотите, не ошибетесь.
28 апреля Леонора Константиновна привезла Рубцову продукты. Он, как водится, был пьян. А 30 апреля ей позвонили его соседи и сказали, что Стаса увезли на какой-то машине и с тех пор дома он не появлялся. На следующий день она написала заявление в полицию. Через час с незнакомого телефона ей позвонил человек, голос которого был похож на голос Стаса. Она подумала, что это он и есть. «Стас» сказал, что он гостит у друга и все у него в порядке. Поэтому она пошла в полицию и забрала заявление.
А 11 мая в седьмом часу утра ей снова позвонил какой-то незнакомец и сказал, что он, Стас, просит бросить ему на карту 2 тысячи рублей. Она спросила, где он, а незнакомец ответил, что в Кирове. Она обратилась к оператору сотовой связи, и там ей сообщили, что звонили из Москвы. И тогда она снова написала заявление о его исчезновении. В полиции ей дали копию судебной доверенности на имя Павла Злобинского и Феликса Текоева, подписанную Стасом. 19 мая в «МК» был напечатан судебный очерк о похищении Самохина. А на следующий день племянник Стаса, Эдуард Рубцов, получил по почте претензию Стаса о неисполнении договора пожизненного содержания с иждивением, отправленную накануне из Москвы.
Вот как выяснилось, что Стас, о котором говорил Самохин, это и есть Станислав Рубцов, которого разыскивают родственники.
* * *
26 мая адвокат Сергея Самохина, Елена Бухарина, полетела с ним отменять все выданные им доверенности. Документы сдали в Перовский суд. Потом Бухарина встретилась с Рубцовыми, проверила все документы, и вечером мы с ней рванули в ГУВД Московской области. Туда же родственники привезли Самохина. Рабочий день уже закончился. К нам вышел дежурный следователь. Я сказала, что опубликовала статью о пропавшем человеке, он сумел вырваться от мошенников и хочет рассказать о том, что с ним произошло. В холл меня пустили, но сотрудник ГУВД со мной встречаться не захотел. В кабинет допустили только Сергея Самохина и адвоката.
Посетителей выслушали и попросили все подробно описать. Однако во время разговора сотрудник ГУВД нет-нет да и упоминал о том, что, по сути дела, никто Самохина не удерживал, то есть это не похищение, да и сюжет получается московский, хоть находился Сергей в подмосковной деревне, и банк, в котором его спасли, тоже находится в Подмосковье.
* * *
30 мая 2016 года Самохин с племянником Алексеем и адвокатом Бухариной поехали на Ленинский проспект, 2а, в нотариальную контору Алины Белявской. Надо было выяснить, какие именно документы Самохин подписал, когда его привозили из деревни. Как только Сергей и его спутники добрались до нотариальной конторы, там появились Феликс Текоев со Станиславом Рубцовым.
Зачем они приехали? Ну как же: оформить доверенность и завещание Рубцова. Стас сел рядом с Самохиным, они поздоровались. Текоев увидел Самохина и вышел в коридор. Тогда представители Самохина спросили Рубцова, зачем он пришел. Стас ответил: оформлять завещание. Спросили: зачем? Он сказал: на всякий случай, а вдруг меня убьют (это не вольный пересказ: я цитирую видеозапись). Спросили: оформляете на родственника? Нет. А Феликс вам родственник? Нет, адвокат.
Потом Текоев и Рубцов зашли в кабинет нотариуса. Поскольку дверь они оставили открытой, было слышно, как Текоев стал объяснять, что нужно оформить доверенность и завещание от имени Рубцова. Нотариус сказала, что должна поговорить с Рубцовым и узнать, что хочет оформить он. Это возмутило Текоева, однако нотариус ушла с Рубцовым в отдельный кабинет. Через 10 минут они вернулись. Текоев спросил: оформляем? Рубцов ответил: нет. Текоев спросил нотариуса: а в чем дело? Она ответила: я все объяснила Рубцову. Похоже, Рубцов не смог назвать имя и отчество дорогого ему человека, которому он собирался завещать свою квартиру.
А еще выяснилось, что «спасители» Самохина на всякий случай возили его и к другому нотариусу, чтобы у них было две доверенности на Злобинского, Текоева и др. То есть работают профессионалы: мало ли где что понадобится, а у нас есть запас. Да и завещание, которое успели отменить, Самохин оформил на Злобинского. Граждане, вступайте в благотворительный фонд «Подари квартиру»!
* * *
Это из ряда вон выходящая история.
Благодаря публикации в «МК», самоотверженной работе адвоката Елены Бухариной и действиям Юлии Бутурлиной, менеджера по продажам отделения Сбербанка на улице Советской, 2б, в Видном, которая поняла, что человек попал в беду и вызвала полицию, Сергею Самохину удалось вырваться из рук негодяев и спастись от неизбежной гибели.
30 мая произошла вторая потрясающая история: в нотариальной конторе на Ленинском проспекте появились исчезнувший Станислав Рубцов и Феликс Текоев, который собирался оформить завещание от имени Рубцова. То есть мы спасли человека, а также раскопали и передали в правоохранительные органы бесценный материал, который изобличает множество людей в квартирных преступлениях. Куй железо, пока горячо!
Однако есть все основания полагать, что наши феноменальные находки и открытия правоохранительные органы не заинтересовали.
Начнем с того, что сотрудники полиции в Видном уж никак не должны были отпускать Сергея Самохина, пока не выяснят все обстоятельства его исчезновения из дома. Человека застали в момент чудом не совершившегося преступления, формально заполнили бумаги и даже не поинтересовались, куда он делся и почему не дошел до кабинета, в который его направили.
В ГУВД Московской области сказали, что, по сути дела, Самохина никто не похищал: уехал-то он по собственной воле и в квартире его не удерживали, то есть к батарее не приковали. От всего этого волосы встают дыбом. Расследование всей этой истории требует каторжного труда, потому что спившиеся люди — не сказать что очень обаятельные собеседники. Это Самохин, поняв, что стоит на пороге могилы, чудом спасся. А Станислав Рубцов кому хочешь скажет, что родственники его угнетали, видать, хотели убить, и он вырвался на свободу, хорошо, нашлись добрые люди, они помогут. Правоохранительным органам неохота копаться в этих, уж простите за правду, экскрементах. А если вдруг кому и захочется размотать такой змеиный клубок — надо знать, как это делать, а с профессионалами беда, из «органов» бегут кто куда. А зато преступники — истинные профессионалы. Они досконально изучили психологию алкоголиков и стариков, действуют мягко, но наверняка, знают, что сказать, чем напугать, когда и сколько налить. Они знают, как оформить документы, знают, что их должно быть много и разных, у них везде есть помощники, и смертоносный механизм действует безупречно.
Мне до сердечной боли хочется думать, что полиция не даст преступникам уйти, ведь чудеса не происходят просто так. Но если и на этот раз все сойдет на нет, я наконец узнаю ответ на вопрос, который терзает меня много лет. Ответ будет такой: если никто ничего не делает, значит, это кому-то нужно.
Еще раз искренне благодарю Юлию Бутурлину за то, что поступила как человек. Когда-нибудь и ей судьба придет на помощь.
P.S. Когда материал был готов к печати, мы выяснили, кто такой «адвокат Сухов». Квартирой в деревне Федюково, где находился Самохин, раньше владели Таисия и Сергей Чубановы. Потом Таисия умерла, и 2 сентября 2005 года собственником ее доли стал Алексей Сергеевич Чубанов, видимо, сын Таисии и Сергея. А 26 декабря 2007 года был зарегистрирован договор дарения доли в этой квартире между Сергеем Чубановым и Геннадием Владимировичем Федоровым, которого Самохину и представили под фамилией Сухов. Тут и адвокатом быть не обязательно, квартиры сами плывут в руки.
