Если говорить откровенно, конкурентов у Лебедева вообще не было. Но дело не в том, что в «этой весовой категории» никто даже рядом с ним встать не может (Лебедев - бесспорный авторитет в судейских кругах, прошел путь от районного судьи до председателя ВС, написал массу монографий и научных трудов, обладает феноменальной памятью). Кстати, Вячеслав Михайлович - думаю, из чувства такта (чтобы не отпугивать других кандидатов), сам подал документы в последний день их приема. Но напрасно. Никто так и не решился подать заявку на должность председателя Верховного суда. Прежде всего, потому, что сам новый суд будет проходить сложный период реформирования. Тут надо быть либо камикадзе, либо практически гением.
Эксперты в судейских кругах считают, что после того, как кандидатуру Лебедева одобрена, можно вздохнуть с облегчением. Объясню почему. Благодаря Вячеславу Михайловичу в судебной системе нет вертикали власти. Он позволил судам быть полностью независимыми от ВС, хотя увы, надо признать - именно это служит зачастую причиной коррупции на местах...
Я всегда восхищалась тем, как Лебедев ведет Пленумы Верховного суда. Может и пошутить, и едкий комментарий дать. Обрывает докладчиков, говорящих много и не по делу, настаивает на полной прозрачности обсуждения всех деталей. А главное - никому никаких преференций. Те «высокие персоны», которые пытались (и до сих пор пытаются) звонить ему по конкретным делам, всегда, извините за выражение, рискуют быть посланными. Лебедев с одной стороны был неудобен тем, что личные отношения ставил ниже закона. Но именно потому он столько продержался. Его секрет в том, что он всегда находит законные основания отказать в просьбе. Эта и есть технология сохранения себя во власти.
Вячеслав Михайлович о себе рассказывать не любит. Но в разное время на мои просьбы откликался. Я собрала по крупицам его рассказы. Вот эти истории из первых уст. Во многом знаковые, потому что показывают главного судью страны не только как Служителя Фемиды, но и как человека.
Самое первое дело.
- Судил парня по 198-й статье УК РСФСР за злостное нарушение паспортных правил, - начинает Вячеслав Михайлович. - Тогда было строго с этим — в Москве нельзя без прописки больше полугода. И раньше участковые другие были, бдительные. Уже на следующий день после того, как к вам гость приехал, могли постучаться в дверь квартиры и выяснить — кто такой, откуда, как долго пробудет? Нарушителям выдавалось предписание покинуть территорию Москвы и области в такой-то срок. Если человек не исполнял его дважды, попадал под уголовную статью, что и случилось с моим первым подсудимым. В зале рев стоит - жена, дети плачут. Его самого привели под конвоем из СИЗО, где он уже 4,5 месяца просидел в ожидании суда. В те времена решение о заключении под стражу выносил прокурор, и ни у кого вопросов не возникало (как сейчас), сколько сидеть в изоляторе — сколько надо, столько и сидит. 198-я предусматривала лишение свободы на срок до одного года. Я решил дать ему полгода — с учетом того, сколько он уже в СИЗО отсидел, ему останется чуть больше месяца. Вижу, прокурор обомлел. А подсудимый и родственники стали меня... благодарить! Я никак не пойму - за что? Все равно же его посадил. И тут вызывает меня председатель суда. Строгая женщина, боевая. Говорит: «Вы что не понимаете, что вы наделили?» Не понимаю. Все ведь в рамках закона, год это максимум и я имел право дать ему меньше года. Видит, без толку. Она в конце концов сказала, чтобы я шел, изучал судебную практику. И сказала, что следующее дело по паспортному порядку отдает другому судье.
Самое грустное дело.
-На скамье подсудимых отец семерых детей, - рассказывает Лебедев. - Здоровенный такой мужик, грузчиком работал. Нахулиганил дома спьяну. Нет, жену не бил, иначе это уже бы другая статья. Просто покричал, в том числе матом. Я ему приговор — 30 рублей штрафа. А он в слезы — «Посадите меня, пожалуйста!». Я ему: «Да как же так? У тебя же такая большая семья». Он в ответ: «Где я эти тридцать рублей возьму? Они у меня только сахару по килограмму в день съедают.» Я ему: «Тем более, как они без тебя будут?». А он на это: «А пускать попробуют. Тогда может ценить больше будут». Я его так и не посадил. А от нашего разговора грустно было еще долго.
Самое смешное дело.
- Разводились циркачи, - вспоминая об этом деле, Лебедев и сейчас смеется. - Он клоун, она гимнастка. И он до того был талантлив, под стать Юрию Никулину! Он такие физиономии корчил, что мы падали от смеха. Несколько раз объявляли перерыв, чтобы только успеть добежать до двери и там отсмеяться. А выходишь в зал, только его лицо увидишь - и все снова...
Самое яркое судьбоносное дело.
- Судили руководителя одного из крупных НИИ. Он когда был в долгосрочной командировке за рубежом, вместе с женой купил там автомобиль. Пригнали его в Москву. Долго пытались добиться, чтоб им гараж дали или хотя бы разрешение его построить. Писали заявления в разные инстанции - ничего. Машина по прежнему стояла во дворе под открытым небом. А «умельцы» начали скручивать делали. То колесо пропадет, то зеркало. Дошло до того, что вся семья по очереди дежурила круглые сутки у машины.. Когда всем эту надоело, решили машину продать. Пригнал он ее в Южный порт, выставил на продажу. И там провокаторы дали ему за авто двойную цену, он и рад. А это статья. Спекуляция. Самая страшная статья в те годы. И вот мне пришлось его судить. Взяли его под стражу прямо в зале суда. По этой статье предусмотрено до 15 лет лишения свободы. Прокурор запросил 8 лет с учетом смягчающих обстоятельств (ученый, не судимый, отличный работник и прочее). А я, изучил все материалы, и пришел к выводу, что он... не виновен. Это было шоком для всех. Почему я так решил? Само понятие означало тогда «перепродажа с целью наживы», то есть цель должна была быть изначально. А изначально у этого человека не было умысла, он не хотел ничего перепродавать. Машину купил для себя, гараж честно пытался построить. Вызывали меня после этого на ковер не раз. Говорили, что карьера моя судьи на этом закончена: «Ты мальчишка, не работать тебе судьей» Прокурор подал апелляцию. Столько инстанций прошло, столько шума было! А председатель Мосгорсуда в итоге принял мой приговор законным и не отменил. И вот это дело стало судьбоносным не только для того директора НИИ, но и для меня. После этого стали говорить, что я племянник Ворошилова.
Самое обидное дело.
- Это как раз история с моим родством. До суда не дошло, хотя я мог бы обвинить человека в клевете. Итак, пошел слух, что я зять члена Политбюро. И тут один деятель книгу написал, и там на 33-й странице (до сих пор ее номер помню) прямо так и сказано, что я зять. Пришел домой, жене говорю — ну давай, рассказывай, что скрывала все эти годы, про отца родного. Она на это: «Говорила тебе, прекращай много работать». Сейчас я все это смехом вспоминаю, а тогда было не до шуток. Помню, я был у Хасбулатова (в 90-е годы председатель Верховного Совета СССР, один из организаторов октябрьского путча 1993 года — прим. Авт.), а тот про автора этой книги что-то сказал. Ну я в ответ, что не хочу про него слышать. И протягиваю 33-ю страницу. Он на это: «Так в Верховном совете все знают, что ты его зять». Я расстроился страшно. Ну что за домыслы такие? У меня единственный тесть к тому времени умер, он был капитаном второго ранга и к политбюро никакого отношения не имел. А потом на одном из заседаний высокопоставленный руководитель предложил лишить меня статуса председателя Верховного суда РСФСР из-за того, что я являюсь зятем члена Политбюро (в те годы как раз шла активная борьба за демократию, против кумовства). Я встал и ушел оттуда. Неужели никому в голову не пришло посмотреть мое дело? Оно ведь в ЦК было. Там все родственники указаны. А тут на основе слухов и сплетен такие предложения выдвигают! Через какое-то время тот самый руководитель пришел ко мне. Секретарь (очень хорошая, мудрая была женщина) говорит — примите его. Я жестко: «Видеть его не хочу, тем более в своем кабинете». Она уговорила: «Ну ради меня, ну пожалуйста, сделайте один раз исключение». И вот он заходит, голова опущена. Извинился. И так он это душевно сделала, что я от него не ожидал. И сразу же конечно я обо всем забыл. Разговорились. Хороший мужик оказался.
Мало кто знает, что за все время Лебедев только один раз решил оставить судейство. Было это в советское время, ему предложили руководящую должность с зарплатой в 400 рублей (как судья он получал в то время 220), плюс льготы и т. д. Когда об этом узнали, вызвали его в райком партии. Сказали, мол, партия против. Лебедев тогда удивился, корректно заметив, дескать, жаль, что вы против, но все уже решено. И ему тогда снова: «Вы не поняли, вас туда не возьмут». «Как не возьмут? Я уже договорился»... Партия в те годы могла выходить с кадровыми предложениям. Но в данном случае она, как шутят в ВС, прямо как в корень зрела. Помню, однажды спросила к Лебедева, не жалеет ли он, что всю жизнь в мантии. И он тогда ответил: « Я об этом только жалею — что время так быстро летит».
