На Петроградской набережной Невы не протолкнуться от туристов и продавцов сувениров. «Людей сегодня гораздо больше, чем раньше приходило по выходным, — делится со мной продавщица Наташа, рекламируя свой товар. — Мы, честно говоря, даже рады, что начались эти непонятки с охраной крейсера — у нас покупают больше, многие приезжие, не разобравшись, уверены, что музей от греха подальше вообще закроют для посетителей».
В двух метрах от «Авроры» — маленькая будочка, возле нее прогуливается полицейский с надписью на жетоне «Патрульно-постовая служба». Он отгоняет зевак и объясняет всем желающим, что сегодня экскурсий не будет — «поздно уже, у нас до четырех», но фотографироваться за заграждением, не нарушая порядок, — это пожалуйста.
— Это вы охраняете крейсер? — интересуюсь я у одинокого полицейского.
— Я охраняю общественный порядок. А не сам крейсер. И это временное явление, — охотно объясняет мне парень.
Так кто же действительно сегодня караулит «Аврору»?
Большинству россиян судно известно только из-за холостого залпа шестидюймовки в октябре
Но простые питерцы, как ни странно, большей частью не поддержали хулиганов в их стремлении вовлечь крейсер в скандал — хотя бытует мнение, что с «Авророй» давно пора что-то делать, что крейсер давно дышит на ладан, что ему нужен срочный ремонт, что он вообще «подделка», так как оригинальный корпус был распилен на верфях тридцать лет назад, и даже что от реальной «Авроры», ржавеющей на дне Невы, давно ничего не осталось... Поэтому, мол, крейсер, на борту которого пару лет назад устроил славную корпоративную вечеринку Михаил Прохоров, и был выведен из состава ВМФ.
А теперь вот и последние матросы вроде как оттуда ушли...
— Давайте начнем по порядку, — говорит директор Центрального военно-морского музея Андрей Лялин. — Сразу хочу сказать, что очень приятно, что широкой общественности небезразличны проблемы музея. Но когда журналисты, даже не разобравшись в том, что происходит, нагоняют волну, что корабль брошен, что Андреевский флаг на нем больше не поднимается и в самом музее дежурят три вахтера... Я понимаю, что вам нужны горячие новости. Но не такой же ценой, — Лялин кивает на кипу питерских и федеральных газет на своем столе, большая часть заголовков кричит о том, что «Аврора» предана и оставлена военными.
— Говорят, что два года назад корабль был выведен из состава Военно-морского флота.
— Никто «Аврору» не бросал. Центральный военно-морской музей принадлежит и всегда принадлежал структурам Министерства обороны. Мы головное учреждение, и у нас есть филиалы. Один из самых любимых мною филиалов — был и остается — крейсер «Аврора». Все технические моменты, связанные с эксплуатацией «Авроры», лежат на плечах Минобороны. Требования и директивы у нас идут только оттуда. А все мероприятия за период, который я руководил музеем, они проходили по строгому сценарному плану. Одни из последних мероприятий, которые проводились, это прием в курсанты учащихся морских колледжей и училищ. Мы собираем ветеранов, детей, готовим концерты с легендарным адмиралтейским оркестром...
— А можно сегодня сдать корабль под корпоратив? Как тогда с Прохоровым...
— Нельзя. Это корабль-музей. Это имиджевая составляющая города. На сегодняшний день это единственный корабль в России, сохраненный в таком состоянии. «Аврора» — визитная карточка Санкт-Петербурга.
— Тогда что же сейчас-то происходит? Ведь военные с крейсера действительно ушли.
— Происходит всплеск эмоций. Недопонимание стратегического развития. Раньше корабль охраняли так — теперь будут охранять по-другому. Но этого не понимают. Происходит переформирование воинского экипажа на гражданский коллектив. Надо смотреть с позиции сегодняшнего дня и тех документов, которыми мы руководствуемся. От юридической составляющей до экономической.
— Денег, что ли, нет, чтобы охранять крейсер?
— Вопросы охраны — сугубо специфические и внутренние дела учреждения. Вы знаете, как должны охраняться банки, музеи? Вам этого никто не скажет. Это секретная информация для внутреннего пользования. Наш крейсер — культурно-исторический памятник, на нем хранятся большие ценности, они требуют специального и профессионального подхода и полномочий охраны.
— То есть новая охрана «Авроры» — секретная информация?
— Почему? Просто необязательно окружающим знать, как и где у нас размещены технические средства. Есть разные степени охраны. То, что на палубе дежурил вахтенный, это была охрана? Это была вахта! Это был символ. Так же как и подъем флага. А охранные функции должны лежать на специализированных организациях. В данном случае на структурах Министерства внутренних дел и вневедомственной охраны. С ними сейчас и идут переговоры.
— А... Вот теперь я поняла, это называется аутсорсинг в рамках оптимизации армии — когда и охрана, и уборка на корабле будут производиться специально отобранными гражданскими лицами. А нельзя было оставить морячка в форме? Красиво ведь!
— А зачем? Моряки в форме и так остались. Воинские ритуалы будут проходить по-прежнему. Посетители будут видеть, что морская форма на крейсере есть. У нас даже вакансии открыты, чтобы принимать к себе флотских специалистов. Полный штат «Авроры» составляет 38 человек, из них 32 — технические специалисты и только 6 — музейные работники. Моряков стало даже больше, чем было.
— Кстати, летом еще кричали о том, что крейсер, оставшись без присмотра, вдруг накренился набок и чуть не затонул.
— Хорошо, что у нас бдительное население, которое сразу обращается в МЧС и другие спасательные структуры. Плохо, что они не в курсе, что у нас на тот момент проводились плановые хозяйственные работы на корабле. На крейсере постоянно находится несколько цистерн с водой для балласта, это большие цистерны под 20 тонн, и они требуют периодической ревизии и замены воды. Естественно, по закону физики корабль в этот момент меняет свой крен. А все восприняли это как ЧП и аварийную ситуацию. Якобы кто-то ночью врезался в борт. Людям бесполезно что-то объяснять, если они хотят видеть свое, сами знаете... Хотя, конечно, приятно осознавать, что «Аврору» так любят, переживают за ее судьбу и морские традиции, и все, что происходит на ней, сразу становится достоянием широкой общественности!
Санкт-Петербург — Москва.
