Рельефная плитка, желтые ступени, яркие метки на дверях метро... Ваня водит перед собой белой тростью, но ни одного опознавательного знака нет и в помине. В полуметре от него снуют автомобили, поток прохожих втискивается в подземный переход, оттесняя инвалида к самой проезжей части.
— Здесь лежит плитка с продольными полосами, но все они направлены в разные стороны, — возмущается Ваня. — Как определить, где начинается подземный переход? Вот тут, я чувствую, была тактильная краска на ступенях, но она стерта. Краской должны выделять первую и последнюю ступени, а здесь — лестница без конца...
Ваня — инвалид по зрению, по городу он передвигается, вооруженный тростью и предельной аккуратностью. Он демонстрирует, насколько московские улицы не приспособлены для слабовидящих. Машины, выезжающие из дворов, все как одна норовят проскочить перед Ваней. Эти выезды не отмечены плиткой или бордюром, поэтому каждый такой маневр — маленькая русская рулетка.
— Некоторые ходят с собакой-поводырем, и это неплохой вариант, — признается мужчина. — Но я, например, работаю с утра до ночи, мне просто некогда гулять с собакой.
К акции присоединяется Диана Гурцкая. Прохожие не узнают певицу под темными очками, и она, под руку с помощником, заходит в ближайшую аптеку.
— Аптека всем нужна, — тихим голосом рассказывает певица, — слабовидящий человек мог бы зайти, если бы ступени выделялись по цвету, но этого здесь нет. И никакого внимания со стороны сотрудников, которые могли бы помочь.
Диану перебивает аптекарша, взбудораженная вспышками фотокамер: — Кто вас сюда пустил? Кто дал разрешение? Вы че, все оглохли? И слепые, и глухие, да?..
Инвалиды не удивлены. Спокойно, не споря, они нащупывают выход и покидают негостеприимное место под вопли аптекарши.
— А она же женщина, жена и мать, — отмечает Диана Гурцкая. — Она могла бы посочувствовать... У меня претензии не к властям, а к таким вот людям.
Элегантно покачиваясь на тонких каблуках, певица спускается в подземный переход. Ваня следует за ней, медленно обходя колонны и натыкаясь на урны. На другом конце перехода есть специальный лифт, и Ваня нащупывает кнопку вызова диспетчера. После нескольких минут ожидания динамик оживает.
— Да! Але! Че надо?
— Включите лифт, пожалуйста, мне надо подняться.
— Лифт — только для инвалидов и пенсионеров!
— Я и есть инвалид по зрению.
— Там инструкция есть, читайте...
Театр абсурда, иначе и не скажешь. На второй вызов диспетчер не ответила. А надо было всего-то удерживать кнопку вызова до прибытия лифта. Который, кстати, так и не заработал, несмотря на все старания. Пришлось подниматься по истертым ступеням, тормозя поток возмущенных прохожих.
— На некоторых станциях метро ступени и платформа отмечены хорошей краской, она чувствуется, — объясняет Ваня. — Например, на «Сходненской»... Еще двери входа в метро должны быть обозначены желтыми кругами, но их видно не везде. Например, здесь, на «Курской», круги есть, но для меня их яркости недостаточно.
Метки и правда есть. Одна красуется под надписью «Входа нет», другая — на закрытой двери. Как инвалиду попасть в метро, осталось загадкой.
— Эти улицы абсолютно не приспособлены для слабовидящих, — комментирует организатор акции Яна, координатор проекта «Доступная среда». — Парковочные места для инвалидов постоянно заняты, и люди отказываются их покидать. Лифты в переходах и метро не работают. Меток нет. Мы собираем информацию обо всех этих нарушениях и планируем представить отчет Владимиру Путину. И уже во время следующего рейда можно будет увидеть, появились ли изменения.
