Когда-то в нее входили представители высшего духовенства, заслуженные судьи и крупные аристократы. Теперь среди почти 800 членов палаты всего 24 священослужителя — важнейшие прелаты Англиканской церкви: архиепископы Кентерберийский и Йоркский, епископ Лондона, а также два десятка других епископов. Остальные — лорды светские, которые делятся на две неравные группы. В меньшую входят 92 наследственных пэра — всякие графы, маркизы и герцоги и т. д. В большую — пэры пожизненные, те, кто получил титул за выдающиеся заслуги перед отечеством: политики, юристы, дипломаты, общественные деятели. Лорды не избираются, а назначаются королевой по представлению премьер-министра.
Главная задача лордов в том, чтобы «надзирать» за палатой общин, в которой заседают избранные народом депутаты. Они дают экспертную оценку законам, принятым нижней палатой, занимают места в парламентских комитетах и комиссиях, дают советы членам правительства. Это своеобразный совет старейшин, в котором заседают пожилые люди, умудренные опытом и знаниями. При этом лорды не могут влиять на государственную политику, поскольку лишены права вето — не могут «зарубить» закон, принятый палатой общин.
Что хорошо в такой палате? Во-первых, далеко не все ее члены принадлежат к ведущим политическим партиям. Поэтому при обсуждении законов, в палате лордов звучат мнения, не обязательно определяемые позициями партий, что почти исключено в нижней палате. Во-вторых, здесь, в основном, заседают не политики, а высококлассные специалисты из самых разных сфер знаний. Как пошутил один из лордов, «они (члены палаты общин) смотрят на законы через партийные очки, а мы — через линзы здравого смысла».
Однако у этого института есть и недостатки. Он слишком громоздок, слишком дорого обходится налогоплательщикам. Но главная проблема в том, что палата неизбираемая, поскольку не была одобрена избирателями. Значит ли это, что палата лордов не пользуется доверием народа? Не будем забывать, что монархов в Британнии тоже не избирают и, тем не менее, более 70% населения предпочитает их избираемым президентам.
Уже более 100 лет британские политики пытаются привести лордов в лоно демократии. Последняя реформа прошла в 2005 году. Сделано очень много, но вопрос нелегитимности, по-прежнему, остается открытым. Лидер либеральных демократов Ник Клегг, уверен, что пришло пора устранить и эту несуразность. Идея новой реформы верхней палаты была частью предвыборного манифеста либдемов и перекочевала оттуда в планы правительства. Предлагается избирать 80% лордов сроком на 15 лет и сократить численность нового сената до 300 человек.
Когда правительство внесло проект закона на рассмотрение палаты общин, его поддержало руководство всех трех основных политических партий. Но взбунтовались «заднескамеечники», 70 консерваторов обратились к паламенту с письмом, объясняющим, чем плох представленный проект и почему за него не следует голосовать. Они утверждают, что хотя внешне новая палата лордов будет выглядеть более легитимной, на деле она не будет таковой. В результате выборов в палату придут профессиональные политики и вытеснят из нее беспартийных специалистов, способных грамотно оценивать деятельность и нижней палаты, и правительства. Значит лорды утратят функцию контроля за палатой общин и станут конкурировать с выборными депутатами.
«Надо ли реформировать палату лордов? — спрашивает депутат Николас Соамс, внук Уинстона Черчилля, — Безусловно. Необходимо сократить ее численность, усовершенствовать процедуру назначения ее членов, заменить некоторое количество наследственных пэров пожизненными, предусмотреть систему отставки престарелых лордов. Все это имеет смысл. Но было бы большой ошибкой допустить выборы лордов. В результате такой реформы политические партии получат больше власти в нашей стране, сократив возможности народа подвергать экспертной оценке их действия».
Депутатов, разделяющих мнение Соамса оказалось слишком много и, чтобы закон не был отвергнут окончательно, премьер-министр перенес голосование по нему на осень.
Зураб Налбандян, собкор "МК" в Лондоне
