Эта кошмарная история началась в 2002 году. В уральском городке Красноуфимске стали происходить загадочные убийства пенсионерок. Пожилых женщин находили в собственных квартирах с проломленными головами. Красноуфимцы терялись в догадках, что за банда «раскольниковых» появилась в их городе? Но однажды, в 2003 году, при очередном нападении «маньяк» прокололся. Бильбинур Макшаева оказалась крепкой — получив несколько ударов молотком по голове, она не потеряла сознание, а стала громко звать на помощь. Злодей сбежал, а пенсионерка подробно описала внешность нападающего. Тогда и стало ясно, что хладнокровный убийца — это женщина, которая действует в одиночку. По словам Макшаевой, удары ей наносила миловидная блондинка средних лет. Под подозрением оказались все светловолосые женщины, милиция добросовестно «откатала пальчики» у блондинок от 20 до 50 лет. Но ни один отпечаток не совпал с теми, что были обнаружены в квартирах пенсионерок.
А убийства меж тем продолжались. Фотороботом злодейки были обклеены все улицы, причем описание поменялось: теперь искали темноволосую женщину с азиатской внешностью. И этот фоторобот был близок к оригиналу, некоторые знакомые даже говорили Ирине Гайдамачук, что она подходит под описание. Но всерьез представить себе, что спокойная и душевная соседка, мать двоих детей, и есть та кровавая маньячка, никто не мог.
Между тем убийства стали происходить и в других свердловских городах — Ачите, Серове и даже в Екатеринбурге. Возможно, все же на след Гайдамачук вышли бы раньше, но тут в дело вмешались тагильские следователи...
В феврале 2008 года в Нижнем Тагиле убили мать замначальника УВД — по той же схеме, что и в других уральских городах. Понимая, что убийцу им надо предъявить во что бы то ни стало, пинкертоны не нашли ничего лучшего, как поймать известную в районе наркоманку Марину. И «убедить» ее взять вину на себя. И сидеть бы Марине те самые 20 лет, если бы Ирина, почувствовав безнаказанность, вновь не вышла на дело. В мае 2010 года, опять же в Красноуфимске, вновь убили пенсионерку. На месте преступления были найдены те же отпечатки пальцев, что и на месте прошлых преступлений. Стало ясно, что задержанная Марина — вовсе не «красноуфимская маньячка». Марина тут же призналась, что оговорила себя под давлением следователей. Следователей посадили. А убийцу принялись искать с новыми силами.
На этот раз поиск был не долгим. Ирина совсем расслабилась и решила ограбить знакомую пенсионерку. О том, что у последней жертвы —
Ирина Гайдамачук, родившаяся в ханты-мансийском городе Нягань, нигде не работала. Зато с юных лет имела тягу к спиртному. Поскольку родители спокойно жить ей не давали, Ирина уехала в Красноуфимск, где познакомилась с Юрием, рабочим локомотивного депо. Жили на зарплату Юрия, но денег на выпивку он жене не давал. Вот и решила Ирина искать средства по квартирам пенсионерок, у которых, по ее мнению, всегда есть заначка в виде «гробовых» денег.
Почему ее так долго — целых восемь лет — не могли вычислить? Это вопрос к местным милиционерам, которые развешивали фотороботы чуть ли не на двери квартиры Ирины Гайдамачук, но ни разу ее даже не задержали. А повального снятия отпечатков пальцев Ирине удалось избежать потому, что у нее даже не было паспорта, и она не была зарегистрирована в Красноуфимске.
Зато теперь следствие и суд уверены, что наказана именно кровавая убийца, а не очередная оговорившая себя женщина. Доказательством тому не только отпечатки пальцев и собственные подробные признания с указанием деталей, но и почерковедческая экспертиза. Ведь Гайдамачук настолько уверовала, что ее никогда не поймают, что в последнее время стала сама назначать жертвам встречу. И если намеченной к ограблению пенсионерки не было дома, Ирина вставляла в дверь записочку якобы от службы соцзащиты с требованием в такой-то срок быть обязательно дома...
Разумеется, преступница заслуживает самого сурового наказания. Но пожизненного заключения женщинам в России не дают. Не столько из гуманных, сколько из практических соображений. Таких садисток просто некуда сажать: отдельной колонии для «пожизненниц» нет и строить ее никто не будет — слишком мало клиенток.
