— Владимир Михайлович, опять у вас скандал? Опять журналисты уходят.
— Ничего подобного. Никто не уходит, кроме одного человека — ведущего Алексея Егорова. Но я его понимаю: он привык делать большие формы, такие, как «История всероссийского обмана». Но эти проекты мы можем позволить себе не каждый раз. Да, он переходит на РЕН-ТВ. Но об остальных речи нет.
— Так чего же это русский «Форбс» бучу поднял, притом еще ссылается на сотрудников канала? Правда, пожелавших остаться неизвестными. Опять говорят, что вы цензор.
— Ну какой я цензор? У нас коммерческий канал, ничего личного, только бизнес. Мы проверяем работу наших журналистов по рейтингам. Есть рейтинги — отлично, значит, программу смотрят. Нет — это уже проблема. Ну куда ж нам без рентабельности?
— Но вы же не дали некоторым людям надбавку за месяц.
— Да, не дал. Но не цензура этому виной! Затраты на программы огромные, а прибыли нет.
— Вы говорили, что фильм «Победить рак» Катерины Гордеевой, которая тоже упоминается среди уволенных, стоил слишком дорого.
— Абсолютная правда. Фильм хороший, никто не спорит, но сколько на это денег ушло! И я совершенно не обвиняю в этом Гордееву — это вопрос к продюсерам. Сама же Екатерина, насколько я знаю, никуда с канала пока не ушла.
— Еще говорили, что вы сняли сюжет из последнего «ЦТ» о педагоге по музыке, обвиняющемся в педофилии.
— Снял, и правильно сделал. Там должен быть суд присяжных, и я бы не хотел, чтобы мы своими сюжетами хоть как-то на них повлияли. По-моему, все законно, хотя бы с точки зрения этики.
— Получается, любые обвинения в цензуре вы отметаете? Ведь до этого были еще и Павел Лобков, Николай Картозия.
— Лобков должен был делать документальные фильмы своего цикла, как обговаривалось по контракту. А их не было. Что же касается Картозии, то это чисто административный конфликт. Мы очень хорошо расстались, к тому же Николай делает сейчас для НТВ, уже как свободный художник, несколько программ. Главная наша проблема сейчас — низкие рейтинги субботнего и воскресного вечернего прайм-тайма, куда входят «ЦТ», «НТВшники», «Русские сенсации». И с этим надо что-то делать, принимать меры. А в остальном у НТВ дела идут довольно неплохо. Мы единственная частная телекомпания в мире, которая строит сейчас собственный телецентр. Понимаете, всю ответственность за программную политику несу я как генеральный директор и главный редактор, и это нормально. А если кто не согласен с этой политикой, то такие люди могут поменять место работы, и я абсолютно это пойму.
— Ну а известная документалка, которая у вас выходит постоянно, — недавний «великий» фильм «Анатомия протеста», например, — вам это всё заказывают?
— Вы слишком хорошо обо мне думаете. Кое-что, что выходит на НТВ, отражает лично мою позицию. Но я не считаю, что эта моя позиция должна всегда превалировать. Мы даем и другую точку зрения. Вот недавно в «Честном понедельнике» у нас был товарищ Шеин. А что касается «Анатомии протеста», то у нас в архиве еще и не такие сюжеты имеются.
— Но там же есть явные нестыковки.
— Так подавайте в суд, и будем разбираться. Мне звонили из американского посольства, я предъявил им конкретные доказательства, мы культурно поговорили, и больше у них к нам вопросов не было. Еще раз: не надо делать из меня какого-то цербера, я очень ценю наших журналистов и то, что они делают. Но если так любимое демократической общественностью «Центральное телевидение» становится убыточным, я не могу просто так на это смотреть. А люди могут обидеться и уйти. Например, в вашу уважаемую газету или на телеканал «Дождь».
— Но есть же такое понятие: «репутационная программа».
— Я не против репутационных программ, и они у нас есть. Но пусть хотя бы работают с минимальными убытками. А лучше — даже с некоторой прибылью. Здесь опять ничего нового: мы коммерческий канал, и все решает целесообразность, а значит, рейтинг.
— После отставки Суркова кто теперь дает вам советы из Кремля по программной политике?
— Вы будете смеяться, но никто не дает. Никакой инструкции нет. Сигналы — есть. От политиков, от собственников. Мы их получаем и учитываем. Но это нормально. Должна быть гармония выстраивания отношений с акционерами, с центральной властью. Ну, и гармония в душе. Правильно?
