Во время следствия обнаружилось немало новых деталей. Так, было установлено, что полицейские намеренно искали именно Богдана, хотя никаких правонарушений за ним замечено не было. Когда два сотрудника патрульно-постовой службы подошли к компании школьников, они сразу же спросили, кто из них Бондарь. Мальчик назвал себя, и тогда блюстители закона взяли его под руки и повели в отделение, сказав ему, что собираются освидетельствовать его на наличие алкоголя в крови. Подростку это показалось более чем странным — ведь в компании ни у кого не было спиртных напитков, они не шумели, не ругались... Школьник и раньше слышал от знакомых истории о том, как местные полицейские делают «палки» — зарабатывают галочку для отчетности на пустом месте, привлекая за мелкое хулиганство или еще какие-либо незначительные правонарушения. И он принял, может, не очень верное, но самое отчаянное решение: бросился бежать.
Догнали Богдана довольно быстро. Точнее, он сам остановился, когда услышал крик: «Стой! Стрелять буду!» Полицейские неспешно подошли к мальчику, толкнули его к забору, о который он ударился головой. А потом один из них вывернул руку Богдану за спиной, и в таком положении они и отвели его в местное отделение, которое находилось в полукилометре от места действий. Позже со слов очевидцев следователь задокументирует, что по дороге в отделение школьник плакал и пытался вырваться, но безуспешно. Полицейские лишь отмахнулись от его воплей: мол, симулянт.
Менее чем через час в то же отделение полиции примчалась Инна Бондарь, мать мальчика. О том, что ее сына забрали на «какое-то освидетельствование», она узнала от друзей Богдана, которые видели все своими глазами. Мать не разрешила полицейским проводить в участке процедуру и забрала сына в больницу. Медики выяснили, что в крови школьника алкоголя нет, а в области лопатки — перелом. Но верный диагноз — защемление нервного узла — поставили значительно позже в одной из столичных клиник. Богдан находился на лечении инкогнито: полицейские пытались найти его и обещали матери мальчика «создать проблемы», если та не скажет, в какой больнице ее сын. Но Инна была непреклонна. Лечение дало определенный результат, но Богдан до сих пор не может делать правой рукой даже простые движения. По словам докторов, травма будет давать о себе знать всю оставшуюся жизнь.
Расследование велось три месяца — возникали определенные сложности, связанные с возрастом очевидцев полицейского произвола. Дети давали очень сбивчивые показания, и зачастую противоречивые. Но после длительных разбирательств стало ясно, что как минимум четыре (пострадавший — в том числе) ребенка утверждали, что полицейские толкнули Богдана так, что тот ударился головой, а потом, вывернув руку, повели в дежурную часть. Проводить следственные эксперименты и очные ставки пришлось только с участием потерпевшего и малолетних свидетелей, так как дети боялись полицейских. На основании их свидетельств и было выяснено, что версия сотрудников полиции не совпадает с действительностью.
Но когда материалы следствия попали в местную прокуратуру, их довольно быстро вернули обратно. Заместитель прокурора не нашел в действиях «копов» состава преступления и решил, что они действовали исключительно в рамках Закона «О полиции». Может, у юриста склероз? Или он прочитал только несколько страниц, а строчки «сотруднику полиции запрещается применять специальные средства в отношении женщин с видимыми признаками беременности, лиц с явными признаками инвалидности и малолетних лиц, за исключением случаев оказания указанными лицами вооруженного сопротивления, совершения группового либо иного нападения, угрожающего жизни и здоровью граждан или сотрудника полиции» просто не осилил? Хотя, наверное, для нынешних полицейских и
Следственный отдел попытался обжаловать это решение у руководителя Можайской прокуратуры, но и это не принесло успеха. Следующая жалоба будет отправлена уже прокурору Московской области.
Сотрудники ППС и по сей день не признают своей вины, считают свои действия правомерными. Интересно, что полицейские нашли свидетеля, который утверждал, что видел, как они вели мальчишку. Насилия он не заметил — все трое шли спокойно и даже о чем-то дружелюбно переговаривались. Но на стадии следствия этот свидетель почему-то вдруг передумал давать показания и «испарился» так же быстро, как и появился. А через два дня после происшествия полицейские уволились по собственному желанию.
«МК» будет следить за развитием событий.
