— Татьяна, про вас и в прессе, и в Интернете писали много разного. Расскажите, когда и как вы познакомились с Расулом?
— Мы познакомились летом 2008 года через общих знакомых.
— Это была случайная встреча или вас знакомили целенаправленно?
— Наверное, не случайная. Расул видел меня до этого, ему обо мне рассказывали друзья. И я о нем слышала.
— Отношения сразу завязались серьезные?
— Да. Уже в октябре мы поженились. Причем Расул так настойчиво вел к этому шагу, целенаправленно.
— Родители с обеих сторон были за ваш союз?
— Мои родители приняли Расула без проблем, понравился он им. И у меня все сложилось прекрасно с его мамой и родственниками. С мамой мы до сих пор постоянно общаемся, перезваниваемся, она относится ко мне, как к своей дочери. Да и остальные тоже. В его семье меня все любили и любят до сих пор, хотя мы с Расулом уже не вместе.
— Как ты относилась к экстремальной профессии Расула, довольно травмоопасному занятию — боям?
— Переживала, конечно. И периодически отговаривала его от этого занятия. Но это настолько его стихия... В спорте вся его жизнь, поэтому у меня не получилось. А что мне еще оставалось делать? Я понимала, что все равно когда-то это закончится. А пока радовалась его победам. Тем более что серьезных травм у него не было.
— Как тратили гонорары Расула? Ездили куда-нибудь отдыхать?
— Надо сказать, что гонораров больших-то и не было. К тому же у нас практически сразу появился ребенок — летом 2009 года, поэтому отдыхать особой возможности не было. А так, само собой, мы гуляли, ходили в рестораны — все было в меру. Но так чтобы совсем загуливать — нет, это не про нас.
— Расул был строгий муж?
— Нет. Он и сговорчивый, и на компромиссы всегда шел, и советовался со мной по своим каким-то вопросам. Строгим не был, обычный муж. У нас до сих пор хорошие дружеские отношения.
— Были такие ситуации, когда ему приходилось за тебя заступаться, когда кто-то грубил или приставал к вам?
— Естественно, когда возникали неприятные моменты, он заступался. Скажет что-то в защиту, но драк не было ни разу. Расул в жизни абсолютно адекватный человек, миролюбивый, не такой, каким его выставляют, к примеру, на этих последних непонятных фото в образе с ринга. У него отличное чувство юмора, он добрый, приветливый. Все друзья его очень любят.
— Татьяна, а когда дочка родилась, он помогал тебе ее нянчить?
— Конечно. Он во всем участвовал. И прогулки совместные были, и дома много помогал мне с ребенком. Расул очень любит дочку.
— Она в своем возрасте уже понимает, что папа давно не появлялся?
— Понимает. Периодически, когда смотрит фотографии, спрашивает, где папа... Ждет его. А я объясняю, что папа скоро придет.
— Расул часто вас навещал, до того как попал за решетку?
— Да, часто. Несколько раз в месяц обязательно приходил к дочке.
— Когда вы с ним еще были вместе, вы на съемной квартире жили?
— На съемной. И сейчас мы снимаем — в двухкомнатной квартире я, дочка и моя младшая сестра.
— Оплачивал Расул?
— Он хорошо помогал. Финансовая поддержка от него была значительная. На своей работе я нахожусь в декретном отпуске — я до рождения дочки работала в сфере связей с общественностью в одном журнале. И, конечно, нам без его материальной поддержки прожить нереально. Если первые полтора года государство платило нормальное пособие по уходу за ребенком, то от полутора лет там вообще копейки. Даже смешно называть эту сумму — пачку печенья только и хватит купить. А так как ребенок еще маленький, в садик не ходит, и я к ней очень привязана, на свою работу я пока выйти не могу. И подработку найти сейчас не могу. Когда Расул был на свободе, таких проблем не было, он стабильно помогал, независимо от того, выигрывал он что-то или нет. Никогда не приходилось звонить и напоминать ему: когда деньги принесешь? Хотя для меня самое главное все-таки было его общение с ребенком, а остальное это уже так, приложение. И для Расула это было важно. Он, если не приезжал, звонил и говорил с дочкой по телефону. Подарки ей дарил — игрушки, плюшевых мишек, велосипед.
— Уже два месяца он в СИЗО. Кто сейчас вам помогает?
— Наши общие друзья помогают чем могут. Кто-то фрукты, к примеру, ребенку покупает. И родственники — и мои, и Расула — не оставляют в беде. Хотя мои родители мало чем могут нам помочь — папа не работает, только мама. А у меня есть еще младшие брат и сестра. Так что не могу сказать, что я нахожусь сейчас на чьем-то обеспечении. Приходится тяжело и в материальном плане, и прежде всего в моральном. Представьте, как я себя чувствую, когда ребенок все время смотрит на папины фотографии и реагирует на каждый звонок в двери: бежит с криком “папа!”. В первое время, как только поворачивался ключ в двери, она сразу спрашивала, это папа или нет.
— Расул просит разрешить ему свидание с ребенком. Пойдешь?
— Если позволят, конечно, я с удовольствием возьму ее и пойду хоть на короткое свидание. Понимаю, что и он скучает по ней, тяжело там ему и морально, и вообще.
— А каково твое отношение к тому, что произошло в августе у “Гаража”? Ты оправдываешь мужа?
— В первую очередь мне очень жалко погибшего парня. Эту утрату родителям не возместить. Жуткая трагедия. Я была в шоковом состоянии, когда узнала о случившемся. Мне сказала соседка о том, что про Расула везде говорят и пишут. Ужасный был день, никогда его не забуду. А насчет оправдания... Я не оправдываю его, но и так, как все выставляется в СМИ, — это ненормально. Из Расула сделали какого-то зверя. Это не так. Одно могу сказать: это точно было сделано им неумышленно.
— Ты знала, что у него появилась девушка Алла, с которой он встречался?
— Узнала только после этих трагических событий. Мы обычно на эти темы с ним не разговаривали.
— Вы с ним до сих пор в законном браке?
— Еще да. Не успели пока развестись.
— А когда расстались?
— Зимой этого года.
— Почему разошлись, если были хорошие отношения?
— Можно сказать, не сложилось. Не могу назвать одну вескую причину — ее в принципе и не было. В общем, это произошло по инициативе Расула. Но то, что пока мы вместе жили, у него не было связей на стороне, это абсолютно точно. У него тренировка, после нее он домой. А днем Расул тоже был либо на тренировке, либо ездил по каким-то делам. Расстались без скандалов. Я сама по себе не скандальный человек и на него не в обиде.
— У тебя возникали мысли, что вы еще сойдетесь с Расулом?
— Возможно, и были, но думаю, что этого не произойдет. Хотя многие изначально говорили, что он скорее всего одумается. И родителям нашим вся эта ситуация с расставанием не понравилась, большие были переживания. У мамы Расула до сих пор есть надежды, что мы еще будем вместе.
— Но, извини, и по тебе видно, что с твоей стороны чувства еще не прошли.
— Почему не прошли? Просто я такой очень эмоциональный и сентиментальный человек. Больше я переживаю за ребенка, что с ней отца рядом нет, а не за себя.
— Неизвестно, какой срок дадут Расулу. Что думаешь делать — выходить на работу? Ведь друзья не будут вечно помогать.
— Нет, конечно. Я либо найду подработку, либо дочку надо будет срочно устроить в детский сад. Правда, я хотела еще с ней посидеть как можно дольше. Но сначала все же постараюсь найти подработку на дому — может, получится репетиторство. У меня хорошо с иностранными языками — английский и испанский. Если выйду на старую работу, нужна будет няня, потому что сестра моя не может постоянно сидеть с ребенком — она то учится, то подрабатывает где-то. Да и зарплаты там, боюсь, будет хватать только на то, чтобы оплатить квартиру. А деньги нужны — не мне, ребенку. И на игры развивающие, и на питание. Ей ведь не скажешь: подожди, кушать пока нечего...
Мы просили у Татьяны разрешения ее сфотографировать либо дать нам свои фотографии, но она наотрез отказалась. Объяснив это тем, что боится преследования со стороны скинхедов, националистов. Опасается за жизнь ребенка и свою. “Если со мной что-то случится, что будет тогда с дочкой? Сейчас только я у нее есть”, — такую точку поставила Татьяна в нашем разговоре.
