Речь обвинителей поражала красочностью и драматизмом, непривычными для современных отечественных судов. Особенно неожиданными оказались цитаты из классиков. Выступавшая первой Мария Семененко вспомнила Виктора Гюго:
— Признавая свою вину, человек спасает самое дорогое, что у него есть, — это честь, — процитировала прокурор. — Увы, это не наш случай.
Этим заявлением Семененко вполне справедливо намекала, что в условиях, когда не представлено никаких улик, доказывающих версию о том, что Аслан Черкесов стрелял в Свиридова для самозащиты, логичнее было признать свою вину и выступить с чистосердечным раскаянием. Однако вместо этого подсудимые и их родственники продолжают настаивать на том, что виноваты были потерпевшие.
Показания свидетелей, результаты следственных экспериментов, заключения экспертов и многие другие доказательства позволяют прокурорам настаивать на том, что зачинщиками драки были кавказцы, что нападали они организованно, что все они знали, что у одного из них есть оружие. Экспертиза также противоречит заявлениям Черкесова о том, что он стрелял через плечо, вслепую, а в этот момент его избивали.
Согласно медицинским и баллистическим исследованиям, 7 из 12 выстрелов Черкесов произвел в спины потерпевших. В Свиридова он попал 4 раза: два раза с левого бока, с дистанции, третий раз в живот (пуля прошла в брюшную полость и вызвала кровоизлияние), а когда от боли Егор стал оседать на землю, Черкесов выстрелил ему в голову, сверху вниз, в упор.
— В этом бессмысленном выстреле как раз и проявляется лучше всего мотив преступления, — заявил прокурор Антон Щербаков. — Черкесов хотел показать свое превосходство. «У меня пистолет. Я решаю, кому жить, а кому умереть».
У задержанных по горячим следам не было обнаружено никаких серьезных травм. Потерпевших увозили на «скорой» с изуродованными побоями лицами. Казалось бы, картина случившегося ясна всем. Но не шестерым подсудимым кавказцам. Речь прокуроров постоянно прерывалась репликами из «аквариума»: «Это чё за бред несут?!» Черкесов требовал «убрать отсюда вот этих клоунов», показывая на кого-то в зале. Отличались и родственники подсудимых. Когда Семененко обратила внимание, что ни у одного из кавказцев не возникло мысли вызвать помощь валяющимся в крови жертвам, из зала послышалось: «Ишь чего захотела».
В ответ в финале выступления обвинение еще добавило пафоса.
— Способность быть гражданином — это способность возносить свое личное мнение до мнения целого народа, — процитировал Достоевского Щербаков, обращаясь к присяжным. — Своим решением по этому делу вы формируете модель поведения в нашем обществе.
