Развернулась дискуссия. «Эхо Москвы» предложило представителю РЕКа пояснить эту позицию в эфире. Вот выжимки из беседы исполнительного директора конгресса Бинни Брискина с ведущими «Эха».
А.ОСИН: — Вы говорите о моральной позиции центральных СМИ. ...В чем она должна выразиться? В непредоставлении ему слова, в том, чтобы не приглашать его в эфир?
Б.БРИСКИН: — Вы знаете, я бы удовлетворился тем, что, скажем, редакция «Эха Москвы» высказалась бы на эту тему и объяснила свою позицию по этому вопросу... Не призываю к цензуре, но мне кажется, если у вас в открытом эфире кто-нибудь скажет: бей жидов, спасай Россию, что вы будете с ним делать? Продолжать сотрудничество?
А. ОСИН: — А если он скажет где-то за пределами стен радиостанции?.. Если человек такие вещи говорит, значит, он должен быть предан суду за разжигание межнациональной розни.
И. МЕРКУЛОВА: — А пока нет решения суда, в общем, сложно говорить о чем-то.
Вообще-то призыв «бить жидов» — не тот, как нам кажется, случай, когда надо обязательно ждать суда, чтобы начать о чем-то говорить. Но главное — нам дали публично высказать свою позицию на той же радиостанции, где каждую неделю высказывается Шевченко.
Однако буквально через пару дней в «МК» появилась в защиту Шевченко статья Елены Зелинской, тоже члена Общественной палаты, где прямо в первом абзаце содержится заявление, демонстрирующее, что нас все-таки не поняли. Там написано: «...перед нами ставят вопрос об увольнении журналиста на основании его политических воззрений». И приходится снова возвращаться к этой малоприятной теме. Чтобы заявить: нам глубоко безразличны политические воззрения Максима Шевченко. Пусть критикует Израиль, Америку или Гондурас, кого угодно — на то он и политический обозреватель, аналитик. Мы вели и ведем речь не о политике, а о совершенно другом явлении. Называется оно антисемитизм. Или юдофобство, кому как нравится.
Переспорить этого господина крайне трудно. Например, Шевченко в беседе с Ксенией Басилашвили заявляет: «Большинство русскоязычного Интернета израильского происхождения. Сайт newsru.com, и так далее, и так далее, и так далее...» Но что с ходу можно сказать в прямом эфире на это столь же многозначительное, сколь и безапелляционное «и так далее, и так далее...»? «Стоп! Прерываем интервью, идем рыться в источниках»?
И люди вроде Шевченко с радостью пользуются предоставленной им возможностью прокукарекать, а там хоть не рассветай. Но у радиостанции есть аудитория. Сотни тысяч слушателей. И многих из них весьма интересует ответ на вопрос, где же грань между тьмой и этим самым рассветом.
Или вот мнение Шевченко из той же беседы. «Интересна появившаяся информация о скупке израильскими бизнесменами земли в России и об обсуждении в израильском обществе перспективы перенесения части... кибуцев на территорию России... Русские в кибуцы не смогут вступить...» И дело даже не в том, что Шевченко, по-видимому, не подозревает, что продажа сельхозземель иностранным гражданам в России запрещена законом. А в том, что буквально через день-два из всеведущего Интернета выясняется, что эта «информация» — что-то вроде первоапрельской шутки какой-то желтоватой израильской газеты. И что вы думаете, Шевченко дезавуирует эту чушь? Нет, конечно!
В общем, видно, что Шевченко делает свое дело осторожно: ему вовсе не нужны судебные разбирательства по поводу разжигания национальной розни. Он умеет находить округлые формулировки, ссылается на то, что сказанное им — цитата. Откуда цитата и почему опять про евреев — не суть важно. Но если внимательно присмотреться, можно, оказывается, и его схватить за руку.
Из беседы Шевченко с ведущей «Эха»: «...Мне хотелось бы, чтобы он (начальник ГУВД Москвы Колокольцев) пояснил, какие именно этносы... из народов РФ... он считает особо криминальными. Мы не должны позволить ему скрыться за таким общим термином „этническая преступность“. Считает ли он, допустим, еврейские группировки мафиозные этнической преступностью, или только кавказские?..» И чуть дальше: «В Москве мы прекрасно знаем, что кому в Москве принадлежит, какие этносы в Москве контролируют рынки и всё контролируют. Мы прекрасно знаем, что выходцев с Северного Кавказа в Москве практически нет». Рядом Шевченко упоминает только одну фамилию — Тельмана Исмаилова, акцентируя внимание на том, что он и ему подобные «не являются выходцами с Северного Кавказа в этническом смысле». (От себя заметим, что горские евреи проживают на Северном Кавказе с незапамятных времен.)
Все это напоминает манипуляции иллюзиониста. Сначала фокусник демонстрирует зрителям пустую шляпу, в которую кидает морковку: еврейские мафиозные группировки становятся как бы хорошо известным фактом, следует только уточнить у Колокольцева, являются ли они этнической преступностью? Но приглядишься — «пустышка»-то с двойным дном! Вряд ли образованный Шевченко не понимает отличия между современным (не сицилийским) значением слова «мафиозный» и словом «преступный». Мафия в общественном сознании уже давно означает организованную преступность, крепко повязанную с коррумпированными чиновниками. Колокольцев же, с которым спорит Шевченко, говорил о перспективах создания в московской полиции специальных подразделений по борьбе с этническими преступными группировками, работа с которыми затруднена специфическими обстоятельствами, в том числе языковыми. И заниматься они планируют не «криминальными этносами» (налицо очередное передергивание Шевченко), а грузинскими «борсеточниками», например, дагестанскими налетчиками или чеченскими рэкетирами. Принадлежность которых к той или иной национальности никак не может опорочить всю нацию (этнос) целиком, тем более сделать ее «преступной».
Итак, еврейские мафиозные группировки уже получили словесное воплощение. Ловкие руки фокусника чудесным образом вместо морковки извлекают из шляпы кролика: «...это тайна Полишинеля... какие этносы в Москве контролируют рынки и всё контролируют». Но мы ведь, если помните, перешли от преступных группировок к мафиозным, так что стоит в дальнейшем упомянуть горского еврея-миллиардера Тельмана Исмаилова, чтобы общая картина стала ясной и рельефной. Однако истинный художник обязательно должен придать своему выступлению эффектную концовку. Он еще раз переворачивает волшебную шляпу, и на свет появляется громко хлопающая крыльями пеструшка: «Мы прекрасно знаем, что выходцев с Северного Кавказа в Москве практически нет».
Уследили за движениями рук? 1. Еврейские мафиозные группировки — это неоспоримый факт (слава Богу, лишь в воображении Шевченко). 2. Знаем, какие этносы в Москве всё контролируют. 3. Горский еврей как типичный представитель этих этносов. 4. А вот выходцев с Северного Кавказа в Москве практически нет.
Где нет? Среди мафиозных владельцев рынков и торговых центров? Или среди воров и налетчиков? Да неважно уже.
Теперь, если позволите, вернемся к незаслуженно отставленной статье члена Общественной палаты. Название у нее полемичное: «С ХОЛОКОСТОМ НАПЕРЕВЕС». И зададим уважаемой госпоже Зелинской вопрос: сообщите нам, пожалуйста, где именно и от кого вы слышали, как (цитата) «представители этой уважаемой организации (РЕК) публично — я слышала это своими ушами — обвинили Максима Шевченко... в отрицании Холокоста». Нам об этом факте ничего не известно, а самый тщательный поиск в Интернете дает одну-единственную ссылку — на вашу статью в «МК». Если мы разберемся с этим, то сами собой отпадут вопросы о провокативном названии вашей статьи и таких, например, пассажах в адрес Российского еврейского конгресса: «Не мое дело, но замечу a propos, что размахивание народной трагедией, как пращой, в мелких стычках с журналистами бестактно и уничижает память о погибших».
Хотелось бы еще поинтересоваться, вы правда думаете так, как пишете: «Может, им стоит и самим помнить, с чего все началось в Германии: да-да, если кто подзабыл, именно с преследований за свободу мнений. А чем кончилось — Холокостом!» Мы тоже хотим напомнить тем, кто подзабыл: «Майн кампф» Адольф Гитлер издал впервые в 1925 году — никто не преследовал его тогда за свободу мнений. А казненный по приговору Нюрнбергского суда Юлиус Штрайхер основал яростно антисемитскую газету «Дер Штюрмер» («Штурмовик») еще в
И еще a propos, как вы изящно выражаетесь. Нигде среди публичных высказываний Максима Шевченко мы не встретили именно отрицания Холокоста. К величайшей трагедии еврейского народа он, на словах по крайней мере, относится с уважением. Хоть и не без оговорок.
Изучив сотни страниц устного и письменного творчества Шевченко, мы пришли к выводу, что он действует неторопливо, зато целеустремленно — как жук-древоточец. Разбросанные там и тут высказывания о евреях (иногда он называет их израильтянами) бьют примерно в одну точку. В целом же создается стойкое ощущение, что лозунг «Евреи — наше несчастье» вполне мог бы подойти и ему. Звание антисемита в таких случаях, считаем мы, можно присваивать — по совокупности заслуг.
Вот, собственно, наше мнение об этом журналисте. Другим же журналистам и работникам разных медиа (включая руководителей «МедиаСоюза») считаем нужным напомнить: в конце XIX века именно в России возникла уникальная, нигде больше не существующая прослойка людей, получившая название интеллигенции. И с той поры для интеллигентов антисемитизм был и остается одним из самых презираемых явлений, а носители его являются «нерукопожатными». Приличные люди отказывают им от дома и стараются не иметь с ними никакого дела.
Юрий КАННЕР, президент Российского еврейского конгресса.
