“Я не претендую на наследство, — в первые дни после похорон заявила вдова Барыкина, Нелли. — Считаю, что все имущество должны разделить между детьми покойного супруга”.
И в этот же день женщина наняла адвоката, специализирующегося на имущественном споре.
А потом были похороны музыканта. Во время прощания с Барыкиным нет-нет да и проносилось эхом над гробом: “Кому же достанутся авторские?”...
Такова человеческая сущность.
Наследство после себя Барыкин оставил небогатое — скромный домик в деревне, машину и песни, на которые уже давно воротилы шоу-бизнеса поставили клеймо “неформат”. Много ли за это добро можно выручить?
“Всем все раздал, а себе ничего не оставил”
Друзья Александра Барыкина не сказать что богатые люди, но и не бедствуют. В материальном плане знаменитый музыкант от своих приятелей недалеко отошел. Вот только заработанные деньги Барыкин не стремился вкладывать в бизнес, на черный день тоже не отложил ни гроша. Скромные гонорары за редкие “корпоративы” уходили на содержание матери — инвалида 1-й группы, Барыкин исправно платил алименты первой супруге Галине, баловал приемную дочь Киру, подкидывал деньжат сыну, не забывал и последнюю жену Нелли с их пятилетней дочерью Женей.
Тарас Волковинский (директор Александра Барыкина 2002—2008 гг.): “После развода с Галиной Барыкин оставил бывшей жене 4-комнатную квартиру. “Однушку” подарил сыну Гоше. У Саши осталась только дача — небольшой, но вполне обустроенный домик, мы туда провели отопление, установили спутниковое телевидение — не шикарно, но жить можно. Этот дом Барыкин официально переписал на приемную дочь Киру. Нелли оставил “двушку” в Жулебине. Когда она родила дочь, то достала его просьбами: “Оформи дарственную, а то бросишь нас с ребенком, как я буду жить?”. Сашка боялся ее потерять, поэтому без раздумий отписал ей жилплощадь”.
Петр Бородин (экс-гитарист группы “Карнавал”, ныне адвокат): “Сашка был бессребреником. Оттого и умер. Всем все раздал, а себе ничего не оставил. Знаете, почему он проходил первое обследование именно в брянском кардиологическом центре? На московский он не наскреб денег. Так и говорил: “В столице врачи меня обдерут как липку”. О своем материальном благополучии он никогда не думал, все деньги шли на благо семьи. Вокруг него всегда крутились люди, которые хотели что-то урвать. Смешно! Было бы что урывать... Вот и в отношении Нелли он как-то обмолвился: “Она думала, что я смогу ее продюсировать, а мне самому нужен продюсер”.
До сих пор остается открытым вопрос авторских прав. Какова цена песен, которые давно попали в разряд немодных, непопулярных, забытых? И кому достанется столь сомнительное богатство?
Виталий Чудаков (руководитель продюсерского центра в Брянске “Живая вода”): “По поводу авторских прав работают адвокаты как со стороны Саши, так со стороны Нелли. Последняя высказалась, что авторские надо поделить на три семьи — часть отдать матери Барыкина, часть семье Галины и самой Нелли. Но не изменит ли своего решения Нелли? Она ведь за последние годы пообтесалась в Москве, заматерела, вокруг нее собралось много советчиков. Но адвокаты Барыкина, видно, намекнули девушке: если она поступит не по совести, то против нее раскопают такие факты, неизвестно, чем дело закончится”.
И все-таки сколько денег можно получить с авторских прав Барыкина? Стоит ли игра свеч?
Виталий Чудаков: “Если бы авторские права соблюдались в полном объеме, Барыкин давно стал бы миллионером. А он раз в три месяца приходил в РАО, где ему отсчитывали жалкие 150 тысяч рублей. Проконтролировать действия авторского общества невозможно. Вот Юрий Антонов там вице-президент, поэтому он все свои авторские отслеживает. А кто станет отслеживать Барыкина? Кому он нужен? Люди, которые сидят в этом обществе, сами решают, кому сколько выдавать, — четких прайсов нет. Работают в своих интересах. Кто контролировал, сколько раз прозвучал Барыкин на той или иной радиостанции? Да никто! Никому нет дела, что Саша написал песен не меньше Антонова — у него порядка 500 песен. А сколько песен он просто раздарил!”
О том, что Барыкин умер в “забвении и нищете”, первой высказалась подруга музыканта — писательница Лена Ленина. Конечно, девушка немного загнула. Но тем не менее в подтверждение ее слов на второй день кончины музыканта на сайте Барыкина неожиданно появился расчетный счет: “Сбор средств на похороны музыканта”.
На счет не поступило ни копейки...
Тарас Волковинский: “Когда Сан Саныч умер, его жена Нелли начала звонить друзьям Барыкина и просить деньги на похороны. При этом она даже не спрашивала, как и что нужно организовать. Видимо, человек решил таким образом подзаработать. А потом на ток-шоу, посвященном Барыкину, она изображала убитую горем жену. Хотя до начала съемок она нормально со всеми общалась, шутила, говорят, даже накатила для храбрости...”
Никто из родных Барыкина не отправился в Оренбург за телом музыканта. В город, где не стало музыканта, вылетел давний поклонник Александра — бизнесмен, директор крупного завода, ныне депутат. На протяжении последних лет этот мужчина помогал Барыкину.
Тарас Волковинский: “Необходимо было быстро определиться с местом прощания, транспортом, кладбищем. Выкупить место на Троекуровском оказалось невозможно без разрешения властей. Директор Барыкина ездил к Собянину, подписывал у него соответствующие документы. В итоге Сашу похоронили достойно — его могила на аллее актеров, рядом с Невинным, Галкиным... ”
Проститься с Барыкиным пришли все его женщины. Галина стояла в окружении музыкантов, друзей покойного. Нелли сидела в стороне, рядом с бывшей свекровью. Слились с толпой Лена Ленина, некая Наталья — бывшая официантка, которой Барыкин посвятил песню, новая пассия музыканта — Светлана из Брянска. Но все внимание в тот день было приковано именно к Галине, женщине, с которой Барыкин прожил 30 лет.
Петр Бородин: “Галине можно было еще при жизни Саши поставить памятник. Она прошла с ним все круги ада. Видела его взлеты и падения, лечила его от алкоголизма. Когда Сашка с нервным срывом попал в больницу им. Ганнушкина, она выхаживала его. Галя родом из Беслана. Там же они удочерили Киру. Эта девочка приходится дальней родственницей Гали, родители ее погибли, она осталось круглой сиротой. Барыкины скрывали от нее историю ее рождения. Тайна открылась, когда Барыкин развелся с супругой и кто-то из журналистов написал об этом факте. Сам музыкант до последних дней опровергал просочившуюся в прессу информацию. Боялся сделать Кире больно. И Кира поверила отцу…”
Мало кому известно, что Александр Барыкин являлся национальным героем Северной Осетии только потому, что женился на осетинке. Там же он получил звание заслуженного артиста Осетии.
Тарас Волковинский: “В России Саша не удостоился такой чести. Он уже давно должен был стать народным, а не получил даже заслуженного. Для него это было трагедией. Он не понимал, почему Коля Басков в свои 25 лет стал народным, а он — никто! В 2008 году Барыкин намекнул: “Пора, наверное, получить звание, документы какие-то собрать...”. Я начал заниматься этим вопросом. Но у Барыкина к тому времени уже появилась Нелли, которая вскоре выжила меня из коллектива. И я не успел закончить начатое дело”.
Неформат!
Сейчас все друзья Александра Барыкина сходятся в одном: знаменитого музыканта похоронили задолго до его смерти. Чего стоила только одна фраза, брошенная как-то молодым продюсером одного музыкального телеканала: “Александр Барыкин? Он что, еще жив?”.
А Барыкин, как ни странно, жил. Правда, как он жил, знали только его самые близкие люди.
Виталий Чудаков: “Мы познакомились с Сашей в 1998 году. Тогда он как раз начал выкарабкиваться после операции на щитовидке. Когда журналисты рассказали о его болезни, музыканта Барыкина окончательно списали со счетов. Многие посчитали, что человек больше не сможет работать. Кто-то, вероятно, решил, что он вообще умер. Саша забыл железное правило: артист не должен говорить о болезнях, иначе пиши пропало. В общем, на момент нашего знакомства Барыкин находился в подавленном состоянии — ни работы, ни денег. Писал музыку другим людям, за песню платили не больше 300 долларов. А когда голос восстановился и он начал выходить на сцену, то ему определили ничтожную ставку — 200—300 долларов”.
Тарас Волковинский: “Я пришел к нему в 2002 году и был поражен, что он по-прежнему находится в забвении. И это несмотря на то что в том же году у Барыкина состоялся концерт в Кремле, он собрал вокруг себя кучу артистов! Но он все равно оставался невостребованным. Ему не давали выступать в клубах. Пиар-директора заявляли: “Не котируется ваш Барыкин!”. Когда я обзванивал радиостанции, часто слышал: “Барыкин? Кто это? Неформат!”. Клипы на телевидение соглашались ставить только за деньги — но у нас не было лишних 100 тысяч долларов, чтобы оплатить эфир. Первый и второй телеканалы были для нас закрыты. В 2002 году Барыкин соглашался выступать всего за 700 долларов. Сумма раскидывалась на весь коллектив. Мы давали не больше двух концертов в месяц. Когда запустили проект “Дискотека-80”, о Саше наконец-то вспомнили. Но с оговоркой: петь нужно только одну песню — “Букет”. Остальное — неформат! Корпоративные вечеринки тоже ограничивались “Букетом”. Саша дико устал от этой песни, но другие не принимали”.
Петр Бородин: “Причина невостребованности Барыкина — жесткая конкуренция. А Саша конкурировать не умел. И он продолжал петь “Букет”. Других его песен народ не услышал”.
Наверное, сам музыкант понимал, что его время безвозвратно ушло. Но не мог смириться с этим фактом. Друзья предлагали ему: “Займись бизнесом, ты все-таки знаменитость, можешь выступать свадебным генералом на любом мероприятии”. Барыкин отказывался. Ждал, надеялся: вдруг все-таки вернется былая слава...”
Тарас Волковинский: “Однажды Барыкин организовал юбилейный концерт, где собрались все звезды нашей эстрады. Мероприятие должны были транслировать по телевидению. Мы все ждали этого эфира. А когда увидели — обалдели! Оставили всех — Пугачеву, Орбакайте, а самого Барыкина вырезали”.
Виталий Чудаков: “Саша не умел прогибаться. Если бы не Пугачева, его бы давно стерли как личность. Алла — единственная, кто если не поддерживала его, то хотя бы не отталкивала. Она выступала на его юбилее, приглашала на “Рождественские встречи”. Также покойный глава Российской академии радио Варин любил Барыкина и ставил его песни на радио. Если бы не он, где бы звучал Барыкин?”
“О пьяных загулах Нелли знал весь Брянск”
Нелли — отдельная песня в жизни Барыкина. После смерти музыканта эту женщину обвиняли во всех смертных грехах: мол, довела мужа до сердечного приступа изменами, забила последний гвоздь в крышку гроба. Нелли все вышесказанное опровергала. Но друзья Барыкина стоят на своем: “Она растоптала чувства Саши...”
Петр Бородин: “Саша совсем не разбирался в женщинах. Проблема Барыкина в том, что он не мог просто развлечься с малознакомой девушкой, ему надо было чуточку влюбиться. Помните историю про Раису Саед-Шах, которая родила от него ребенка? Саша тоже был в нее влюблен, но мы ее терпеть не могли. Он делал для нее все: просил нас работать с ней, делать под нее аранжировки. Своим женщинам он отдавался полностью”.
Виталий Чудаков: “Ребенка Саед-Шах он не признал по одной причине — сомневался в отцовстве. До знакомства с ним Рая гуляла направо и налево. В тот конфликт вмешались родители Раи, Барыкину звонил с угрозами Отар Квантришвили. Заступился за музыканта покойный Кузя Люберецкий. Только тогда от Барыкина отстали. Честно говоря, женщин у Саши было не так много. На протяжении 12 лет нашей дружбы их набралось не больше пяти. Помню, когда он расстался с одной из девушек, у него полтора года не было дамы. Он жутко комплексовал по этому поводу. Я его ругал: “Сань, так нельзя! Надо тебя с кем-то познакомить”. Вот Валера, наш общий брянский друг, и познакомил его с Нелли. Просто обзвонил всех знакомых девушек, и приехала эта 19-летняя девица. Надо заметить, у Валеры таких Нелль в записной книжке было больше сотни”.
По словам самой Нелли, до знакомства с Барыкиным она даже не слышала о таком музыканте. Зато утверждает, что влюбилась в 50-летнего мужчину без памяти с первого взгляда. Друзья же музыканта уверены в обратном.
Тарас Волковинский: “Кто такой Барыкин, она отлично знала. В Брянске Саша выступал каждый месяц. И она сразу поняла, что с Саши можно многое поиметь. Например, когда у них родилась дочь, Нелли перевезла в Москву свою маму, которая сидела с ребенком, а Саша платил ей зарплату. Затем в столицу перебрался тесть Барыкина, у которого по слухам за плечами судимость. В итоге Барыкин обеспечивал все семейство Нелли”.
Виталий Чудаков: “Свадьба, рождение ребенка, но зачем Саше понадобилось венчаться с ней? У него буквально снесло крышу”.
Говорят, мужскую дружбу не может порушить женщина. Неправда! Во всяком случае, жене Барыкина это оказалось по силам.
Виталий Чудаков: “Я первый, кто вылетел из коллектива по милости Нелли. В 2006 году мы организовали коллектив под Барыкина, собрали брянских музыкантов, гастролировали. Неожиданно Нелли начала вставлять палки в колеса, наговаривать Барыкину на нас. Она понимала, что мы отлично осведомлены о ее загульном прошлом и можем повлиять на Сашу. И она расчистила себе дорогу. Но она не оборвала брянские связи — по-прежнему гуляла с подругами сомнительного поведения, зажигала в ночных клубах. Брянск — маленький город, и все знали, где и с кем она провела очередную ночь”.
Последним из команды Александра Барыкина вылетел директор Тарас Волковинский.
Тарас Волковинский: “Появление Нелли в коллективе отразилось не лучшим образом на настроении музыкантов. Она управляла Сашей. На гастролях выдвигала странные требования: то ей не нравился гостиничный номер, то отказывалась лететь на самолете, пока ей не купят шоколадку, в гостинице всегда должен стоять “Бейлис”. Саша тратил на нее кучу сил, времени и денег. Когда коллектив собирался на гастроли, первый вопрос, который задавали мне ребята: “Барыкин едет с Нелли или один?”. Но настоящий кошмар случился, когда Саша принялся делать из супруги певицу. Он нанял ей преподавателя по вокалу, по гитаре. После каждого концерта он торопился с ней на репетиции. А когда Нелли начала выступать вместе с Барыкиным — гонорары резко упали. Народ шел на Барыкина, а не слушать молодую певичку. Саша всегда просил меня уделять больше времени Нелли. Я не понимал: зачем из девушки, у которой нет ни слуха, ни голоса, делать звезду? В итоге я начал отходить от барыкинских дел. Однажды, в 2007 году, мы планировали предновогодние мероприятия, я показал план гастролей Саше, все было подписано и утверждено, мы получили предоплату. Неожиданно Нелли заявила: “Концерты надо отменять!”. И Саша ее послушался. Отношения с организаторами были испорчены”.
Вскоре место директора Александра Барыкина занял отчим Нелли, Олег.
Виталий Чудаков: “Олег ничего не понимал в шоу-бизнесе! Он свел к нулю концертную деятельность Барыкина. Тогда как у Саши реальный гонорар составлял 5—7 тысяч долларов, Олег поднял ставку до 15 000. Естественно, организаторы отказывались. Говорили: “Барыкин? Да пошел он на хрен за такие деньги!” Я звонил Саше: “Ты растеряешь работодателей!”. Он вздыхал: “Позвони им сам, скажи, что гонорары не изменились”.
Тарас Волковинский: “А Нелли тем временем уже было глубоко наплевать на мужа. Барыкин же, как слепой котенок, ничего не замечал. Мы знали о загулах девушки, но боялись говорить Саше. Волновались, что он сорвется, начнет пить и его сердце не выдержит. Помню, как-то мы отправились на гастроли в Калугу. Саша каждые пять минут набирал номер Нелли, но ее телефон не отвечал. Из автомобиля Саша вышел серый. Попросил безалкогольного пива. И таких случаев — море. Все эти переживания не прошли для Барыкина бесследно. На нервной почве он серьезно подорвал свое здоровье”.
Виталий Чудаков: “Это была не любовь, просто Нелли первое время находилась в состоянии эйфории. Ее выхватили из серой толпы, посадили в лимузин, завалили подарками, она купалась в роскоши. А потом началось — она срывала концерты, приезжала пьяная, не ночевала дома. А Барыкин ее ждал. Я отлично знал, где и с кем Нелли провела вечер, но молчал. Ну а что, я должен был подойти к Саше и сказать: брось эту проститутку? Да он бы ее все равно никогда не бросил, если бы однажды не застукал с мужиками, которые подвозили ее в 5 утра после очередной пьянки. В какой-то момент Саша устал от ее брехни, изворотов. В последнее время она, не стесняясь, кидала ему: “Да пошел ты... Кто ты такой?”. Когда она поняла, что финансово выкачала из него все и брать уже нечего, она ушла. Тогда же Саша переехал жить на дачу. Нелли вела нечестную игру — ей надо было сразу признаться: “Все, Саша, хорош, мы расходимся”. Она тянула время, буквально била ногами лежачего, она его топтала, давила. В последнее время Барыкин понемногу пришел в себя. Но, как говорится, ложечка нашлась, а осадочек остался... На нервной почве его здоровье было окончательно подорвано”.
“Мы еще всех порвем”
Александр Барыкин был верующим человеком — об этом писали и говорили многие. Интервью с музыкантом начиналось и заканчивалось рассуждениями о православии. И это не удовлетворяло прессу. И снова звучало зловещее: “Неформат”. В шоу-бизнесе не место храмам и молитвам. Здесь живут по своим законам. Нужны были скандалы! А кому интересен трезвый верующий герой вчерашних дней?
Тарас Волковинский: “Раньше Саша пил сильно, как все рокеры. На сцену выходил под градусом, но никогда не падал. В то время пили все: от администратора до барабанщика. Барыкин рассказывал, когда бросил пить и поднялся на сцену, он был в шоке от собственных ощущений — все выглядело по-другому”.
Александр Барыкин бросал пить не один раз. Окончательно завязал с алкоголем, когда находился на грани жизни и смерти.
Виталий Чудаков: “Дело было в начале 90-х годов. Саша очередной раз находился в завязке. Он нашел какого-то доктора, который вшил ему сильнодействующее лекарство. Врач его предупредил: “Если выпьешь хоть 50 граммов, сразу умрешь”. Какое-то время Сашка продержался. А потом его пригласили на очередные гастроли. По окончании музыкантов повезли на дачу к одному бизнесмену. И Барыкин рассказывал: “Закатили такой мощный банкет, что я сломался. У меня крышу снесло, и я начал выпивать. 50 граммов махнул, чувствую: что-то неладное творится с организмом. Начались галлюцинации. Мне тут же купили билет в Москву, дома стало хуже. А ночью я увидел ад, потусторонний мир и как лечу в огненную трубу. Начал кричать от страха”. Барыкину вызвали “скорую”. Оказалось, доктор ввел ему мощный психотропный препарат, который при воздействии с алкоголем влияет на подсознание. После этого случая Саше понадобилась реабилитация в клинике неврозов. Тогда он окончательно покончил с пьянством”.
За последние 17 лет Александр Барыкин не выпил ни грамма. Занимался по мере возможности спортом, часто бывал на природе, ел здоровую пищу. Но не зря говорят врачи: с сердечными проблемами не шутят!
Виталий Чудаков: “Саша халатно относился к своему здоровью. Рассказать, как он первый раз загремел в кардиологический центр? Перед поездкой в Брянск он мне позвонил: “У меня, по-моему, невроз, защемило в груди, мне плохо, но у меня такое уже было. Выдержу”. Утром я его встретил на вокзале. На всякий случай решили заехать в больницу. Врачи были в шоке: срочно в реанимацию, он инфаркт на ногах перенес! Доктора ему потом рекомендовали серьезно обследоваться, лечь на некоторое время в клинику, необходимо было делать шунтирование. Но Сашка не мог все бросить и залечь в больницу. Да и финансовое состояние не позволяло. Это же надо было кому-то звонить, просить в долг денег. “Ничего, как-нибудь выкарабкаюсь”, — махнул рукой”.
Александр Барыкин не собирался умирать. Наверное, он и впрямь искренне верил, что организм сам справится с недугом.
Петр Бородин: “Я хочу рассказать о нашей с Барыкиным последней встрече. Он пригласил меня в ресторан. И с ходу начал: “Я развожусь с Нелли, поможешь уладить вопросы?”. Мы тут же поехали к знакомому нотариусу. Я Барыкину тогда поставил условие: “Дай торжественное обещание больше не жениться!”. Он замялся: “Думаешь, не стоит больше жениться? Ну ладно, обещаю...”. Потом я подбросил его в бильярдный клуб. По дороге он предложил мне послушать его новую песню. Поставил диск. И я обалдел, насколько мощная композиция звучала: “Сашка, да это же гимн!”. Барыкин вздохнул: “Не проходит, неформат...” Мы вышли из автомобиля, обнялись на прощание. Я ему шепнул: “Ты не забывай о здоровье”. Он разозлился: “Что вы все мне всё про здоровье говорите! Мик Джаггер работает, Пол Маккартни работает, и мы еще всех порвем. Всё еще впереди. Всё будет здорово...”
