Прокуроры запустили записи разговоров подсудимых. Вот некоторые из них.
Тихонов говорит Хасис, что, кроме него и “Эда”, из “менеджеров” в “боевики” никто не пойдет. “Только студенты наша надежда. Студенты и те, кто отсидел”.
В другом звуковом файле слышно, как Хасис говорит о публикации об убийстве Маркелова в русском “Ньюс Уик”: “Я тебе почему давала прочитать?”. И обращает внимание Тихонова на информацию о возможной причастности к убийству граждан другого государства: “Там сказано про заграницу, что у них есть данные”. “Соответственно, я уверена, что речь идет непосредственно о нас”. Она думает, что следствие считает: “Оба человека обратно уехали на Украину… Сделали и уехали. И это была их личная месть”. В то же время не исключает, что у следствия может быть и другая версия, поскольку ответственность за убийство взял на себя “Борн… который сидит в Москве”. Также она предполагает, что “специально выкинули эту статью для того, чтобы никто никуда не рыпнулся”. И делает вывод: “Значит, они ох...но знают нас. Иначе бы они на такую провокацию не пошли”. И что провокацию мог организовать брат Маркелова, у которого “Борман” мог быть информатором” или другие “информаторы из движения”, неизвестные им.
Тихонов передает слова “Эда”: “с нами, говорит, не церемонились бы. Ну, в смысле с людьми из бригады”. А Хасис считает, что следствие установит наблюдение за их кругом общения, организует прослушивание и будет выжидать.
В одном из файлов Тихонов инструктирует Хасис, как ей себя вести при задержании: “Если идем на прорыв, то забираем красную сумку, которая здесь, и мой рюкзак”. Хасис интересуется, заряжено ли оружие, Тихонов предлагает ей зарядить его самой.
Среди разговоров есть и такие:
Хасис: “Я убивать буду всех” — при возможном задержании.
Хасис: “А ты сколько за день можешь убить человек?”
Тихонов: “Если бы не менты, я только и делал бы, что ходил и убивал бы”…
Нужно сказать, что присяжные, слушающие это дело, ведут себя очень активно — то и дело они передают судье записки с просьбой пояснить им то или иное обстоятельство. Но так пристально в глаза подсудимых, как в среду, они еще не смотрели никогда.
