Последний день перед Великим постом мы решили с друзьями отпраздновать. Все-таки впереди предстояло очищение. Разве это не повод был выпить водочки и закусить блинами? Все мечтали наесться так, чтобы в течение всего Великого поста — 45 дней — есть уже не хотелось.
Действительно, наутро есть не хотелось. Хотелось пить. Да и грех было начинать Великий пост на больную голову. Священники вообще говорят — на тот срок, что болеешь, пост можно не соблюдать. Надо принимать лекарство! Лекарством для меня в то утро было пиво.
Конечно, радовало, что голова болела не у меня одного, а у всех, кто вчера отмечал начало Великого поста. Первым позвонил мой друг Сашка.
— Что делаешь?
— Сижу.
— На чем?
— На посту.
— Пойдем посидим в хорошем месте, чудный пивбар знаю. Там пиво божественное.
Небожественное, сам понимаешь, сейчас нельзя — пост! К тому же у меня со вчерашнего навалом блинов осталось. Грех выбрасывать!
К вечеру к нам присоединились остальные “заболевшие”. И тоже с несъеденными блинами. Лечились мы пивом, доедая блины, до конца рабочей недели. Начинать пост в выходные было неразумно. В выходные вообще не следует начинать ни одного дела. Примета плохая. Хуже, чем утром в воскресенье встретить покойника с ведром.
Вечером воскресного дня мы дружно отметили конец первой недели Великого поста. Я даже сказал свой лучший в жизни тост: за пост!
— Главное во время поста — это каяться! А как можно каяться, если не грешишь? Давайте же выпьем за то, чтобы нам всегда было в чем покаяться!
В понедельник, несмотря на то что меня послали в командировку, я стойко держался на посту весь день до часа дня. В час в самолете стали разносить еду. Стюардесса спросила меня, почему я не раскрываю столик. Я гордо ответил:
— Я на посту!
Как истинная грамотная православная, она удивилась:
— Разве вы не знаете, тем, кто в пути, Господь разрешает пост нарушать. Вы сейчас дома?
— Нет.
— Значит, в пути! — дообъяснила она.
Я съел и свою порцию, и соседа, который ей в отличие от меня не поверил. В пути я был неделю. Начало поста пришлось перенести на следующий понедельник. Когда вернулся, друзья потребовали отметить удачное приземление. Действительно, во время посадки самолет трясло, поэтому в тот вечер я не мог не выпить водочки за здравие. В конце концов, водка — продукт вполне постный: в ней нет ни мяса, ни рыбы, ни даже греховного молока…
Потом был традиционный рыбный день, поэтому мы закусывали традиционной русской рыбой — колбасой. Колбаса оказалась еще более постной, чем водка, — в ней мяса было меньше, чем в рыбе: крахмал, бумага, опилки…
Потом я неделю ездил на работу в троллейбусе. То есть опять был в пути, поэтому брал бутерброды с собой в троллейбус.
В субботу с воскресеньем наше предприятие всем составом выезжало за город праздновать крестины главного акционера. Это было незабываемо, особенно когда четыре батюшки пытались опустить его в купель. Вы видели когда-нибудь, как тесто не умещается в противне? Как было за это не выпить? Тем более что в тот вечер сам батюшка разрешил всем разговеться от радости, что ему удалось с божьей помощью и трех охранников вытащить нашего шефа из купели-противня.
На следующей неделе неожиданно для всех откуда-то вынырнула еврейская Пасха. Еще более неожиданно все мои друзья оказались евреями. Они и меня убедили, что я в профиль похож на раввина. Этого хватило, чтобы я запил на всю неделю. После еврейской Пасхи началась католическая. Друзья вспомнили, что хоть по рождению они евреи, зато по религии — католики. Подвели меня к зеркалу и сумели доказать, что в профиль более, чем на раввина, я похож на флюгер католического собора.
После такого потрясения я ел и пил так, как не едят и не пьют во время поста даже святые отцы. Перед Страстной неделей я решительно позвонил своему батюшке-наставнику, чтобы он срочно отпустил мне все грехи чревоугодия, хотя бы по телефону. Он попросил меня перечислить все, что я ел за время Великого поста. Я перечислил. Он долго молчал, сглатывая слюну. После чего сказал:
— Немедленно приезжай ко мне со всеми грехами, будем с ними бороться вместе!
Утром первого дня Страстной недели у меня начался приступ поджелудочной железы. Причем такой сильный, что я вызвал врача. Врач оказался ярым атеистом:
— Вы на посту?
— Конечно, наш человек всегда на посту.
— Я так и думал! — не на шутку разгневался он. — Это у вас от недоедания. Как можно скорее начинайте есть. Понятно?
Как было не понять? Анализ крови напоминал смертельный приговор с небольшой отсрочкой. Поэтому я не решился ослушаться врача и сразу после его ухода начал есть. Я ел так, как едят только русские туристы за границей, впервые попав на шведский стол.
А потом… Потом была наша родная православная Пасха! Как я ее мог пропустить? Святое дело! К тому же все мои друзья-евреи-католики в душе-то оказались православными. На душе у нас было светло и православно. Кто-то даже рассказал анекдот:
— Батюшка, батюшка, скажите, а во время поста бабу-то можно?
— Можно, но только нежирную!
В общем, я особенно и не горевал, ведь для русского человека важнее всего во время поста правильно провести два дня: Масленицу и Пасху. А это мне удалось!
