— Ведь там даже американцев перевоспитывали! — восхищался он уникальными возможностями лагеря. — Привезли в “Артек” американских мальчишек. Один из них углядел, что на пляже дети хотят пить, а воды нет. Так он встал пораньше, раздобыл где-то бутылки с водой, пришел на пляж и стал ими торговать. Тор-го-вал! Представляете себе? Два мира — две системы...
В его словах звучала искренняя боль за искалеченное детство юного американца, который вместо беззаботного отдыха на чудесном черноморском побережье занялся жалкой коммерцией. И возмущение презренным Западом: в каких же чудовищных условиях рос и воспитывался несчастный американский мальчишка, если ему с младых ногтей привили торгашеские навыки!
Скучавший во время выступлений предыдущих докладчиков зал, внимая знаменитому оратору, так забавно описавшему эту картину, оживился и хохотал. Высокопоставленные чиновники всем своим видом демонстрировали, как они презирают сам дух наживы. Председательствующий, один из самых влиятельных в нашей стране людей, от души потешался над этим жалким в своей корысти юным американцем.
— Но ничего, — великодушно успокаивал зал знаменитый артист, — “Артек” — это же великая перевоспитывающая сила! К концу отдыха ребята подружились.
И уже все вместе — и артист, и председательствующий, и зал (не осталось ни одного свободного кресла!) восхищались нашей природной российской духовностью, где не было и нет места торгашескому духу, где торжествуют чистые и благородные чувства.
Мало кто из сидящих в зале думал в тот момент о главном. А ведь что вскрылось?
Довольно позорная ситуация: высокодуховных и свободных от всякой корысти взрослых дядей из администрации лагеря абсолютно не беспокоило то, что сразу бросилось в глаза юному иностранцу: дети на пляже хотят пить! Решительно никто из штатных работников не позаботился о том, чтобы их напоить, пока об этом в одиночку не позаботился юный американец.
“Но зачем он брал за это деньги? — предвижу возмущенный вопрос. — В этом же все дело! Если бы он просто угостил других детей, вот это было бы по-нашему, благородно! А в стремлении заработать и проявилась чуждая нам культура чистогана”…
Все остальные — и дети, и взрослые — наслаждались теплым морем и ласковым солнцем, веселились и развлекались. Он один пожертвовал своим отдыхом и притащил воду, чтобы все остальные могли утолить жажду. Угощают друзей, пришедших в гости. Поить полный пляж детей — это работа. Она должна оплачиваться. Нужная работа должна оплачиваться хорошо. Заметим: высокодуховные администраторы детского лагеря получали неплохую зарплату, но не исполняли свои обязанности! Не заботились о том, чтобы у детей была вода. На это им было наплевать. И участники высокого совещания этих чиновников не осудили. Но свысока и с презрением говорили о мальчишке, который исполнил чужую работу…
Модно рассуждать о том, что прагматизм и индивидуализм свидетельствуют о декадансе западной цивилизации. Забавно, что ненавидящие Запад на самом деле так стремятся туда попасть. В советские времена столпы отечественного антизападничества выбивали себе зарубежные командировки, брали с собой консервы и кипятильники, варили суп в гостиничном умывальнике, чтобы не тратить драгоценные доллары и прикупить побольше того, что произведено на бездуховном Западе. Сейчас главные антизападники отправляют в презираемые ими страны детей учиться и работать — в надежде, что они сумеют зацепиться за границей и останутся. Что не мешает возвышать себя разговорами о собственной высокой духовности.
Судя по опросам общественного мнения, многие в России уверены: “Наша страна отличается особой самобытностью и духовной культурой, превосходящей все другие страны!”. Но не свидетельствует ли эта уверенность, увы, об иных качествах — спеси и самодовольстве?
Президент Медведев недавно призвал возрождать у россиян предпринимательскую жилку. А в нашем обществе с советских времен утвердился аморальный принцип: бездельничать за положенную по должности зарплату — правильно, а зарабатывать своим трудом — неприлично! Утрачено естественное представление о том, что труд должен вознаграждаться.
Только что я вернулся из короткой командировки в Латвию. Попал там на выставку народных промыслов и наелся от пуза черного хлеба — у нас такого разнообразия сортов просто нет. Раньше из Риги бальзам возили, теперь впору — черный хлеб. Я удивлялся: отчего в Латвии везде — от хорошего ресторана до станционного буфета — кормят дешево (по московским меркам) и очень вкусно. Рижские коллеги объяснили:
— У нас нет такого количества людей, которых можно беспрепятственно обманывать. Страна-то маленькая. Сегодня кого-то надуешь — завтра не придут. А других клиентов нет. Россия же большая…
Есть, думаю, и другое объяснение. Мой друг, профессор, знаток Китая, любит цитировать статью Ли Куан Ю, отца сингапурского экономического чуда: “Культура — это судьба”. Культура — в широком смысле слова — не только литература и искусство. У нас на каждом шагу твердят: надо было идти китайским путем. Но с чего начались реформы у дальневосточных соседей?
Отец китайского экономического чуда Дэн Сяопин разрешил крестьянам брать землю, когда они сами стали ее захватывать. Китайские крестьяне мечтали о собственном наделе. А много ли у нас нашлось желающих стать фермерами? В Советском Союзе колхозно-совхозная жизнь напрочь отбила желание работать на земле. Результат не заставил себя ждать: еда исчезла.
— Вот смотрите, я беседовал с рабочими, — рассказывал когда-то в своем кругу, на заседании Президиума ЦК огорченный Никита Сергеевич Хрущев. — Они говорят: лука нет, цингой болеем. Ну как это может быть, чтобы лука не было? Я же помню, в Донбассе болгары снабжали. Бывало, у болгарина мать или жена покупают картошку — так он и сельдерея пучок бесплатно дает, потому что это мелочь. А теперь?! Социализм есть, а укропа нет, картошки нет и прочего нет...
Многое ли изменилось с советских пор? Вот главная забота дня: в мире продовольственный кризис. Казалось бы, перед нашими сельскохозяйственниками открываются отличные возможности захватить новые рынки, прилично заработать. Но правительство вынуждено сбивать цены, открывая дорогу иностранным продуктам. И речь идет вовсе не об экзотических фруктах, которые у нас не растут.
Что мы видим в магазинах? Импортная картошка, морковь, свекла дешевле отечественных! А ведь это не апельсины и не лимоны, это традиционные российские культуры. Почему же они дороже, если там, за границей, зарплаты заметно выше, не говоря уже о немалых транспортных расходах?
Потому что высока производительность труда, потому что постоянно ищут возможности снижения издержек. А что отечественные производители? Они не утруждают себя поисками путей удешевления товара и модернизации производства. Они знают, что в нашей стране большие деньги зарабатываются с помощью хороших отношений с властью. Вот и осаждают правительство просьбами закрыть рынок для импортной продукции, чтобы избавить себя от умелых и трудолюбивых конкурентов.
В годы моей юности советские идеологические чиновники предвещали появление “нового советского человека”, для которого общественные интересы будут выше личных. В реальности в нашей стране на фоне пропагандистского восхваления “человека труда” уничтожалась культура труда, трудовая мораль. Все красивые слова о рабочем человеке были фальшью. Исчезло уважение к простому, но честному труду. Закон успешного бизнеса в России — найди надежного партнера у власти! Если партнер на самом верху — доступ к нефтяной трубе. Если пониже — выгодный заказ по завышенной стоимости. А если в прокуратуре — можно и вовсе зарабатывать на запрещенном игорном бизнесе...
Зачем нужна предпринимательская жилка, зачем что-то придумывать и предлагать новый продукт, дешевый и полезный, если успех бизнеса полностью зависит от власти? Последние десять лет непрерывно растет армия чиновников, тех, кто не производит, а перераспределяет. Они, как теперь говорят, “пилят бюджет”, гордятся своей высокой духовностью и нос воротят от “торгашеского духа” тех, кто создает. Карьерные молодые люди выбирают не бизнес, а госслужбу: они видят, что надежнее и прибыльнее пристроиться к хлебной должности, а не заводить собственное дело и рисковать. Распределять бюджетные средства, то есть чужие деньги, — это и есть самый завидный в нашем обществе бизнес.
