Москвичка Светлана Ефимова — одна из тех, кому в конце концов удалось разрубить гордиев узел губительной страсти. Правда, это произошло лишь после восьми лет жизни в сплошном кошмаре.
Они познакомились весной 2002-го. Светлана Ефимова — женщина, яркая во всех отношениях, известный в журналистских кругах специалист по связям с общественностью. Петр Милосердов — политтехнолог и по совместительству член Коммунистической партии. Почти коллеги, оба москвичи, оба свободны. Правда, ей было тридцать четыре, а он на восемь лет моложе — но разве это препятствие, когда вспыхивает любовь?
— Он поразил меня своей мужественностью, — вспоминает сейчас Светлана. — Показался таким цельным, целеустремленным, ответственным. Он вошел в комнату, где мы собрались с коллегами, и как-то сразу заполнил собой все пространство. Больше я ни на кого уже не смотрела...
Далее все было так, как всегда бывает. Светлана говорит о крыльях, которые словно выросли у нее от любви, и, вспоминая то время, даже сейчас мечтательно поднимает к небу глаза.
Правда, даже в романтический конфетно-букетный период Петр мог устроить скандал из-за пустякового повода, хлопнуть дверью, перестать звонить. Но, когда несдержанный любовник сменял гнев на милость, Светлана с готовностью распахивала ему свои объятия и сердце.
А потом — и двери своей квартиры. Вообще у Петра тоже была собственная “трешка”, однако он ею распоряжался по своему усмотрению, иногда сдавал, но этих денег Светлана не видела. Но что такое деньги в сравнении с любовью? Тем же летом они сыграли скромную, но душевную свадьбу — без лимузинов и пышных нарядов, но с небольшой дружеской пирушкой.
Семейная жизнь была сладкой совсем недолго, да и была ли таковой вообще? Петр считал ее неотъемлемой частью и нецензурные высказывания, и скандалы, а потом и мелкое рукоприкладство.
— Когда он был чем-то недоволен, то щелкал меня пальцем по голове — называл это “воспитательными щелбанами”, — вспоминает Светлана. — Это было больно и обидно до слез, но мне даже в голову не приходило винить его: я считала, что сама виновата, надо больше стараться. Например, он требовал приносить ему все чеки из магазинов (хотя я зарабатывала побольше его, а был период, когда он долго вообще не работал) и мог придраться к тому, что я слишком дорогую туалетную бумагу купила.
В апреле 2003-го Светлана родила дочку Катю. Когда малышку принесли из роддома, супруг первым делом поинтересовался: “А ее можно оставлять дома одну?”. Практически никакого участия в воспитании ребенка он не принимал, так, изредка только подходил к кроватке и говорил крохе: “Скажи “папа”!”.
Света же старалась быть идеальной во всем — и как жена, и как мать, и как специалист. Она старалась все успеть, много ездила в командировки. Милосердов тоже — правда, с другой целью. Однажды, неожиданно нагрянув к командированному в другой город мужу (хотела сделать приятный сюрприз!), Светлана обнаружила суженого в объятиях симпатичной блондинки.
— Он даже не стал выкручиваться, сказал, что он неравнодушен к этой барышне, — рассказывает Светлана. — Я говорю: что же, живи с нею, хотя сердце разрывалось на части. Даже сама подала на развод. Но через месяц он вернулся. Сказал, что мы с Катюшей ему дороги и он хочет жить с нами. Не стесняясь, пояснил, что у той барышни слишком много поклонников и жить с нею все равно что на атомной бомбе. Что я испытала? Огромное счастье. Жизнь без него для меня была невыносима...
Восстановленная семейная жизнь продолжилась в прежнем режиме: чуть что не так (еды мало в холодильнике или малышка капризничает, мешает) — обида и молчание на месяц, а если жена пробовала отвечать — грандиозные скандалы. Светлана все терпела. А ее герой, похоже, вошел в раж. Однажды он избил жену так, что дело кончилось сломанным носом и сотрясением мозга. Но предпринимать ничего не стала, хотя Петр не каялся и не извинялся. Просто, придя в себя через некоторое время, он так ласково обнял ее...
* * *
Кто-то терпит домашних тиранов из-за отсутствия средств к существованию, жилплощади. Это все не про Светлану: Милосердов жил в ее собственной квартире, и зарабатывала она на хороший кусок хлеба с жирным слоем масла. Более того, активно помогала мужу в работе — во многом благодаря ее трудам он стал депутатом муниципального собрания Войковского района, баллотировался в Мосгордуму кандидатом от КПРФ.
— Я все по дому делать умею: и сантехнику могу починить, и проводку, и гвозди сама забить, — гордится она.
Но каждый вечер, садясь играть с ребенком, Света замирала в страхе: в каком настроении сегодня придет супруг?
— К ним в гости даже тяжело было приходить, — вспоминает подруга Ефимовой, Татьяна. — Его оскорбления, обвинения в адрес Светы звучали постоянно. Помню, собрались мы на Светино сорокалетие. Он пришел лишь под самый конец праздника. Даже не поздравил, а лишь громко отметил: “А я и не знал, что после сорока жизнь еще продолжается”.
Конечно, друзья советовали Светлане гнать такого мужа. Но разве друзья что-нибудь понимают в любви? Несчастные, они никогда не любили так, как она. Не чувствовали того состояния захватывающего дух счастья, когда сменивший гнев на милость муж прижимал ее к своей груди...
И вместо развода Света родила еще одного ребенка.
И на этот раз родитель тоже заботами о ребенке себя не утруждал. В это время Петр Кимович отдавал все силы борьбе за русскую нацию. Коммунист-националист Петр Милосердов был членом оргкомитета московского “Русского марша” и организовал со товарищами собственное движение националистической направленности “Народ”.
— После рождения Лизы он опять уехал в длительную командировку, и тогда случилось невероятное: я вдруг впервые поняла, что могу без него и даже что мне без него лучше! Путы страстной любви, которые столько лет сковывали меня, вдруг ослабли. Мне уже было все равно, где он, с кем, почему не звонит.
Но Петр Кимович о чудесных изменениях супруги не знал. И потому позволял себе все больше и больше. Этой весной он даже приобрел охотничье ружье, которым стал регулярно стращать Светлану.
Она же по инерции продолжала безропотно сносить самодурство мужа.
Но этим летом, спасая детей от жары и смога, Светлана совершила немыслимый ранее поступок: сняла дачу на Истре. Сама, не получив разрешения супруга. Каждое утро моталась в столицу, на работу (сейчас она в числе прочих проектов трудится в аналитической дирекции Первого канала), а вечером торопилась к дочкам, за которыми присматривала пожилая соседка, согласившаяся поработать няней.
Петру очень не понравилось “самоуправство” жены.
— Он приехал туда только один раз, — рассказывает Света. — И устроил истерику: ты москвичка, а ведешь себя словно колхозница! Траву косишь, доски прибиваешь, детям сопли вытираешь, ты деградировала. Я женился на амбициозной женщине, а ты оказалась курицей. Если ты не изменишься, я детей отберу, а таких, как ты, я под каждым кустом себе найду. Это притом, что я остаюсь основной добытчицей в семье. Конечно, ему одному в Москве было некомфортно — некому обслуживать. Когда я однажды приехала домой, по всей кухне громоздились горы грязной посуды и объедков. А он сидел с приятелем, выпивал. Мне лишь бросил через плечо: “Это тебе в наказание! Бери и мой посуду”. Я вымыла и пошла спать. Он с издевкой бросил вслед: “Как, одна, без меня ляжешь? Ха-ха, а как же твоя любовь?”. А я с неимоверным облегчением почувствовала — нет ее больше, моей любви.
* * *
Точка в семейной жизни столичного депутата была поставлена 26 июля. Петр позвонил Светлане на дачу и начал высказывать очередные свои претензии.
— Правда, по окончании разговора он плохо сбросил вызов, — говорит Светлана. — И я еще минут двадцать слушала, как он встретился с какой-то девушкой, как они куда-то шли, любезничали... Когда Петр перезвонил через пару часов, я спросила, как прошло свидание, он рассвирепел. Стал меня оскорблять, сообщил, что сейчас приедет на дачу.
Она взяла младшую дочку и отправилась встречать благоверного на станцию — смягчить надвигающуюся бурю. Встреча была молниеносной — Милосердов выхватил у жены коляску с ребенком и бросился через пути, чтобы вскочить в отходящую электричку.
— Я испугалась за Лизу, ведь ей был всего годик, и бросилась за ними, — рассказывает Света. — Повисла у него на руке. Он развернулся и ударил меня в лицо, потом еще раз ручкой коляски и заскочил в вагон. У меня по лицу кровь ручьем, ребенок плачет, а ему хоть бы что.
Кто-то из пассажиров вызвал милицию, Милосердова с семейством забрали в ЛОВД на станции Лосиноостровская. В транспортной прокуратуре против него возбудили уголовное дело.
...Теперь Светлана Ефимова расхлебывает последствия своей слепой любви. А последствия эти не менее ужасны. В сентябре по ее заявлению Головинский мировой суд развел их, но Милосердов тоже подал заявление в суд — о разделе имущества, нажитого в браке. “А ведь нажитое, включая квартиру, было куплено на мои деньги и оставшееся от бабушки и мамы наследство! Его денег там нет ни копейки! — терзается Светлана. — Но ведь это еще надо доказать!”
Более того: когда женщина захотела вернуться с дачи домой, замки в дверях квартиры оказались заменены.
— Домой он меня не пустил, ключи не дал, пришлось ехать ночевать к подруге, — рассказывает она. — Он обещал превратить мою жизнь в ад, и начал претворять свои планы в жизнь. Я страшно боюсь и физической расправы с его стороны.
Если конец лета Светлана жила на даче, то по осени в дощатом домике стало холодно, к тому же старшей, Кате, нужно идти в школу. Судебные слушания впереди, сколько они продлятся и чем закончатся, неизвестно, а пока Светлана скитается с дочками по друзьям-знакомым и живет в смертельном страхе перед недавно так страстно любимым мужчиной.
* * *
“От любовной зависимости нередко излечивают такие крайности, как жестокие избиения или, например, издевательства над детьми, — говорит психолог Елена Шевченко. — Похоже, Светлану спасло именно это — если слово “спасло” в данном случае уместно. Но ведь это слишком дорогая цена! Кроме того, очень часто партнеры “любовно зависимых” ведут себя не столь радикально, и потому мучения их жертв длятся бесконечно. У меня был пациент, который не мог отделаться от привязанности к своей жене, которая постоянно изменяла ему, а потом с наслаждением об этом рассказывала, указывая на преимущества того или иного мужчины. У несчастного мужа было сильнейшее нервное (и физическое) истощение, депрессия, но он твердил, что любит свою благоверную и больше всего боится... ее потерять (!). Мы работали с ним почти год, и ему все же удалось излечиться. Сегодня он счастливо женат на другой и вспоминает прежнюю жизнь с содроганием. И теперь сам не понимает, что заставляло его терпеть это.
В подобных случаях возможен только один путь — как можно быстрее рвать отношения. С болью, через силу, волевым путем. Иначе дальше будет только хуже. Еще одна моя пациентка никак не могла забыть бросившего ее мужа. Это тоже любовная зависимость. Она постоянно копалась в прошлом, избегала новых знакомств и говорила, что больше никогда и никого не сможет полюбить. В таких случаях нужно заставлять себя общаться с другими мужчинами, всячески разнообразить свою жизнь, запретить себе воспоминания. Сначала через силу, потом станет легче. Все, что творится внутри нас, — в наших руках”.
Психотерапевт Ирина Млодик утверждает, что зависимость от любви — это такая же зависимость, как, к примеру, пьянство или игромания: “И избавиться от нее так же сложно. Для этого человек должен сам очень хотеть вылечиться. А начинается все, как обычно, в детстве. Любовь и приятие насилия становится одним целым тогда, когда это начинается в родительской семье. Когда твоим тираном становится тот, кого ты очень любишь, кто вроде бы должен любить тебя”.
По мнению сексолога Алексея Лысенко, подобное случается, когда в характере одного из партнеров присутствуют элементы садизма, а другого — мазохизма:
— Женщины по своей природе ориентированы на сильного мужчину, и некоторым из них до поры до времени поведение садиста кажется проявлением силы. Еще один важный момент — нередко после бурных скандалов случается не менее бурный секс. А у некоторых людей сексуальное возбуждение вызывают подавленность, страх, ужас партнера, унижение другого связано с его собственным наслаждением.
