Ранним утром 25 февраля на площади Гагарина в условиях затора по направлению в центр лоб в лоб сошлись мощный бронированный “мерс” вице-президента компании “ЛУКОЙЛ” и малолитражный дамский “Ситроен” гинеколога Ольги Александриной. Из точки столкновения этих машин берет начало кривая сразу нескольких исковерканных судеб.
Среди участников этой трагедии есть те, кому помощь уже не требуется. Они и знать не знают обо всех этих исчезнувших записях камер, несуществующем тормозном пути, неожиданном отказе свидетелей от собственных показаний… Но есть и те, кто только начинает жить. Круглой сиротой осталась двухлетняя дочь Ольги Надюшка.
Вот ей-то в первую очередь, наверное, и будет нужна правда — для того чтобы научиться жить дальше в нашей уважающей власть и силу стране.
Две Надежды и одна Вера
В семье Александриных—Сидельниковых всегда смеялись, что у них “все с запасным комплектом”: Надя — большая и маленькая, Ольга — старшая и младшая, Сергей-тесть и Сергей-зять. Вот только Вера была одна — погибшая пассажирка злосчастного “Ситроена” 72-летняя Вера Сидельникова, свекровь Ольги Александриной. Теперь семья осиротела: кроме Веры Михайловны не стало “младших” Ольги и Сергея — Ольги Александриной и ее мужа Сергея Сидельникова.
Сергей-зять умер спустя полгода после роковой аварии, унесшей жизни двух его любимых женщин — жены и матери. Сейчас его с Ольгой дочь, маленькая Надя, на попечении “большой Нади” — Надежды Викторовны Назаровой, своей родной бабушки по матери. Безутешен Сергей-тесть — Сергей Иванович Александрин, отец Ольги. И его нынешняя жена Ольга-старшая — у них с Ольгой-младшей были очень теплые отношения.
С “большой Надей”, матерью Ольги Александриной, Сергей Иванович разошелся больше 20 лет назад, еще в родном Волгограде, но всегда поддерживал добрые отношения. И погибшая Ольга-младшая, приехав в столицу из Волгограда, до свадьбы с Сергеем Сидельниковым жила в новой семье отца — с Ольгой-старшей и их с Сергеем Ивановичем общей дочерью Настей.
Александрины — на редкость теплые, открытые люди. Погибшая Ольга была врачом, остальные принадлежат к творческой среде. Сергей Иванович Александрин — театральный режиссер, сейчас работает с детьми. Его жена Ольга Матушкина — актриса Театра им. Ермоловой и преподаватель сценической речи в ГИТИСе. Ольгина сестра по отцу 24-летняя Настя — певица. Она очень тяжело переживала гибель сестры. Именно с ее подачи появился мгновенно ставший знаменитым шлягер рэпера Noize MC “Mercedes S666”.
Настя Александрина и ее муж-рэпер Раскарандаш давно дружат с Noize MC, поэтому певец и не смог равнодушно пройти мимо их трагедии. Тем более на правах друга семьи он по горячим следам узнал некоторые детали происшествия, которые родным погибших до сих пор кажутся необъяснимыми. Анастасия же и стала инициатором обжаловать в суде решение о прекращении уголовного дела, возбужденного в связи с аварией.
...По дому всегда можно определить, чем живут его обитатели. В квартире Александриных царит особый дух — семейно-творческий. Тонкий аромат духов органично смешивается с уютным запахом домашней стряпни. От безлико-стильного богемного жилья дом Александриных отличает обилие семейных фотографий и портретов повсюду — на стенах, на трюмо, за стеклами сервантов. Кроме них тут великое множество оригинальных вещей — статуэток, пейзажей, панно и экзотических комнатных цветов. Меж ними — сцены из спектаклей в красивых рамках и театральные афиши с именами обитателей дома.
Я рассматриваю семейные фотографии — много лиц, море улыбок. В отличие от семейств, любящих увековечивать свои застолья, Александрины везде в движении, в беседе, в танце, но не за едой.
— Вот это мы все вместе на Новый год, — поясняет мне Сергей Иванович.
— На какой? — с репортерской дотошностью уточняю я и тут же жалею об этом. Сергей Иванович, конечно, крепится, как настоящий мужчина. Но уж слишком больно то, что случилось. И ведь ничто не предвещало…
— Это последний Новый год Ольги и Сергея, — говорит он, взяв себя в руки.
На фотографии смеется нарядная мама Оля, на маленькой Надюшке — ангельские крылышки, на папе Сергее — костюм тигра.
В квартире мы втроем — Сергей Иванович, его супруга Ольга и подруга семьи — тоже Ольга. Она пришла высказать свое мнение, потому что считает гибель Ольги и Веры своим горем тоже. Ольга из Волгограда, с юности дружила с Сергеем Ивановичем и его первой женой Надей. Теперь вот дружит и со второй женой. А ее сын Саша долгие годы был влюблен в Ольгу Александрину, они вместе росли.
— Сашка до сих пор не может поверить, что Ольги больше нет! — говорит его мать. — Жалел, что отпустил ее в Москву. Ведь перед тем, как она уезжала из Волгограда, он как раз хотел сделать ей предложение… Но побоялся, решил — потом… А потом Оля встретила Сергея Сидельникова.
Ольга-подруга говорит, что, находясь в Волгограде, узнала о происшествии на Ленинском раньше, чем Сергей Иванович в Москве.
— У Сергея была репетиция, а мне сразу же позвонил сын. Саше кто-то сообщил, он вообще следил за Олиной жизнью, любил ее до последнего…
За домашней барной стойкой варит кофе в турке по собственному рецепту Ольга — супруга Сергея Ивановича. Именно такой в моем представлении должна быть настоящая актриса — ухоженная, улыбчивая, с хорошо поставленным приятным голосом. Взгляд открытый и понимающий. Ольга-младшая жила под одной крышей с мачехой, пока 4 года назад не вышла замуж и не переехала в квартиру Веры Михайловны. Позже Оля с мужем, дочерью и свекровью перебрались в Салтыковку, где у Веры Михайловны загородный дом. Они так и жили вчетвером — молодая семья и свекровь. А Оля и Вера Михайловна еще и работали в одном медицинском учреждении, ведь они обе — специалистки по гинекологии. Только Вера Сидельникова — больше акушер, заслуженный врач, специалист по сложным недоношенным беременностям. Вера Сидельникова лично приняла роды у многих наших знаменитостей. А Ольга Александрина — гинеколог, врач, который ведет беременность, но не принимает роды. Ольга Александрина писала диссертацию, свекровь ей помогала. Отношения у невестки со свекровью сложились самые добрые — и личные, и профессиональные.
Сергей Сидельников женился поздно, в 44 года, поэтому, как обычно бывает в подобных случаях, холостой сын был очень привязан к матери, а она к нему. Когда же в их доме появилась Ольга Александрина, ее полюбили оба — и сын, и мать.
— Сергей обожал маму и жену, — говорит Ольга-старшая, — неудивительно, что он не смог пережить единовременную потерю обеих любимых женщин.
— Что же произошло с Сергеем? Какая-то неясная история с его смертью…
Ольга, мачеха Ольги Александриной: — Просто надо понимать, каким был Сергей. В сущности он был очень одинокий и не очень здоровый человек. До появления в его жизни Оли он был привязан только к одному человеку — к своей матери. С сестрой Натальей он вообще не общался. Конечно, до 44 лет у него наверняка были какие-то женщины, но, судя по тому, что он не женился, все это было несерьезно. А Олю он по-настоящему полюбил, как и она его. Потом на свет появилась Надюшка — долгожданный, желанный ребенок. Сергей будто оттаял, согрелся. Но здоровье его все равно подводило. 9 лет назад он попал в автокатастрофу, после которой 4 месяца находился между жизнью и смертью, перенес два инсульта. Естественно, когда другая автоавария унесла жизнь двух его самых близких и любимых людей, Сергей испытал глубочайший стресс и шок, который сказался на его состоянии. После трагедии его признали потерпевшим по делу о ДТП, он стал искать справедливости, но протянул меньше чем полгода, 6 августа он умер от кровоизлияния в мозг. Ему было всего 48, а Оле в мае должно было исполниться 37.
— Правда ли, что, как уверяет адвокат Трунов, Сергею Сидельникову кто-то угрожал? Как вы узнали о его смерти?
Сергей, отец Ольги Александриной: — Сразу после случившегося мы все скооперировались, обратились в адвокатскую контору “Айвар”. Адвокаты подавали в Тверской суд жалобы на то, что судья затягивает следствие, от лица Сергея, но за этим стояло наше совместное семейное решение, и услуги адвокатов мы оплачивали в складчину. Но потом все изменилось: Сергей с Надюшкой переехали жить в семью к своей сестре Наталье, мы стали реже общаться, и только по телефону. А однажды нам позвонили адвокаты и сообщили, что на слушании по существу дела судья заявил, что якобы Сергей позвонил в суд и отозвал все свои жалобы, а также отказался от услуг адвоката. На тот момент Сергей, видимо, уже плохо себя чувствовал, потому что связаться с ним нам не удалось. Так что угрожал ли кто-нибудь Сергею перед смертью, мы не знаем.
Ольга: — Последний раз я видела Сергея в июне, за полтора месяца до смерти. Тогда Наталья уехала в Грецию, и я смогла приехать повидать Надюшку. В присутствии Натальи нас туда никто не звал, мы практически не общались. И о том, что Сергей скоропостижно умер, нам сообщили по телефону.
— Но ведь Сергей был в ссоре с сестрой. Почему он поехал к ней жить?
Сергей: — Ему тяжело было оставаться одному, тем более с маленьким ребенком. А расставаться с Надюшкой он тоже не хотел. И тут Наталье надо отдать должное. Она предложила Сергею помириться и переехать в ее семью. Она сказала, что она и ее муж не имеют материальных проблем и готовы взять на себя заботу о Сергее и Наде.
— После смерти Сергея его сестру Наталью Сидельникову признали единственной потерпевшей по делу и опекуном маленькой Нади. То есть вам все же пришлось пообщаться…
Ольга: — Да, после смерти Сергея Наталья и ее семья приняли решение удочерить Надю, хотя у них двое своих детей — 8 и 12 лет. Но в остальном как потерпевшая по делу Наталья не стала ничего предпринимать, добиваясь правды. Наталья и нас пыталась убедить, что ДТП спровоцировал Олин неправильный маневр. Мы стараемся Наталью ни во что не вовлекать. Мы и так ей очень благодарны, что она отдала нам ребенка.
— В смысле — отдала?
Сергей: — Да, 10 сентября по согласованию с органами опеки Наталья Сидельникова передала Надю Надежде Викторовне Назаровой, ее родной бабушке, моей первой жене и матери Оли. Но юридически опекунство над Надей пока на Наталье.
Ольга: — Сейчас Олиной маме, Наде, 60 лет, по образованию она инженер и работала в Волгограде. Но когда родилась Надюшка, она ушла на пенсию и переехала в Москву. Мама помогала Оле с ребенком с самого рождения, так что Надя-большая и Надя-маленькая друг друга прекрасно знают и любят. Надежда Викторовна даже какое-то время жила вместе с Олей, Сергеем, Надюшкой и Верой Михайловной Сидельниковой в их загородном доме, а на лето забирала Надюшку к себе в Волгоград.
— А где же они живут сейчас? В квартире Веры Михайловны и Сергея на Шаболовке или в доме в Салтыковке?
Сергей: — Ну что вы! Туда у нас нет доступа, я даже не могу забрать Олин ноутбук, где сохранились ее самые последние фотографии. У Оли была своя однокомнатная квартира в районе Видного. Мы купили ее для Оли еще до замужества. Там всегда останавливалась Надежда Викторовна, когда приезжала из Волгограда. В этой квартире, кстати, Надюшка и прописана с самого рождения. Вот там бабушка с внучкой сейчас и живут.
— Говорят, Анатолий Барков, признанный невиновным в аварии, обещал помогать осиротевшей Наде материально?
Сергей: — Мы тоже слышали, но ничего толком об этом не знаем. Нам позвонили наши знакомые и рассказали, что пресс-служба “ЛУКОЙЛа” заявила об этом намерении Баркова в одном из интервью. Но с нами никто не связывался и никакую помощь не предлагал. Тогда мы сами позвонили в “ЛУКОЙЛ”. Но там ответили только, что удовлетворены результатами расследования ДТП. А материально Надюше с бабушкой мы помогаем.
С разрешения Александриных я звоню Надежде Викторовне. Голос у бабушки полон решимости:
— Мы это дело так не оставим, так и знайте! Я потеряла любимую дочь, внучка сиротой осталась, а теперь мы должны слушать, как на Олю пытаются свалить все грехи! Что они несут, ужас! Якобы водитель Баркова на секунду потерял сознание и поэтому не знает, как его машина оказалась на разделительной полосе! Но там еще были сам Барков и телохранитель. Они что, в этот момент тоже потеряли сознание? Чушь какая-то! У них было целых полгода, а они даже не потрудились придумать что-то более правдоподобное.
— Как вы справляетесь с Надюшей? Как у нее настроение?
— Настроение хорошее, вот сейчас гуляем. Пока все нормально, но ведь мы живем тут всего-то чуть больше недели. К нам постоянно приезжают родные, друзья, все стараются хоть чем-то помочь. Я думаю, что мы справимся. Нам сейчас главное — опекунство на меня оформить, ведь пока юридически я для Надюши никто. Мы уже подали заявление в Хамовнический суд — по месту жительства нынешнего опекуна Нади Натальи Сидельниковой. А сама Надюша чувствует себя хорошо, она девочка веселая и ласковая. Все время ластится ко мне: “Баба, баба!”
— А про маму с папой она не спрашивает — где они, почему их нет?
— Надюше всего 2 года и 1 месяц, она еще слишком мала, чтобы что-то понять. Она, конечно, вспоминает про папу с мамой, но пока легко отвлекается. Конечно, потом придется ей все объяснить…
Мercedes S666 — дорога в ад?
На балконе у Александриных детское автомобильное креслице — из того самого “Ситроена”. В нем могла бы быть маленькая Надюша.
В разговоре с Сергеем Сидельниковым перехожу к самом больному — к разговору о роковом ДТП.
— Как давно Ольга водила машину? Следствие ссылалось на две аварии, в которых она была виновата.
Сергей: — Права у нее были давно, но водить она стала два года назад. Свекровь добавила ей денег на покупку машины, “Ситроен” был ее подарком на рождение внучки. Она хотела, чтобы Оля могла возить Наденьку в поликлинику и по прочим нуждам, а также саму Веру Михайловну, ведь они в одном месте и жили, и работали. Что касается аварий, они действительно были — две кузовные “притирки” по касательной. И оба раза Оля была виновата, потому что у нее была помеха справа. Она вообще всегда жалась правее, избегала левого ряда и быстрой езды.
Ольга: — Да, Оля была очень осторожным водителем, никогда не гоняла. Вот и я, и Настя, если честно, любим полихачить. А у Оли этого не было.
Сергей: — А буквально накануне той аварии мы с Олей вместе возвращались из Салтыковки, она была за рулем. Дорога была почти пустая, и я сам предложил Оле ускориться, перестроившись в левый ряд. Но она наотрез отказалась: “Я левый не люблю, там слишком много дураков”.
Я не хотела вдаваться в детали аварии — отпечатки протекторов, расположение автомобилей, специфику повреждений и пр. Все-таки это дело профессионалов. Но Сергей Иванович все-таки нарисовал мне на бумажке Ленинский проспект, в районе площади Гагарина делающий дугу вправо. Начертил траекторию движения Ольги, которая выехала с Донской улицы и держала путь в самый конец Ленинского, и доходчиво объяснил, почему “Ситроена” не могло быть на разделительной. Ему это было просто незачем. По убеждению ее отца, Оля спокойно ехала в левом ряду (так как два правых в этом месте уходят на поворот на Третье кольцо и на ул. Косыгина). Она никуда не перестраивалась и не вылезала, да и уже после аварии колеса ее машины стояли прямо.
Сергей: — А если даже, как уверяет следствие, “Ситроен” занесло влево, то авария была бы касательной, а не лобовой. Ведь поток в центр был настолько плотным, что туда невозможно было вклиниться. Наше мнение: пользуясь своей высокой мощностью, “Мерседес” хотел совершить маневр, объехав стоящий поток слева по резервной полосе, но немного не рассчитал и выехал левыми колесами на встречку. А в тот момент в левый ряд как раз перестраивалась Ольга, так как правые ряды стали уходить на поворот. Кстати, в то же утро часом раньше кто-то видел этот же самый “Мерседес” в районе Рублево-Успенского шоссе — он мчался в центр с огромной скоростью, периодически выезжая на встречку.
Ольга: — Мы, честно говоря, думаем, что за рулем “Мерседеса” мог быть, вероятно, не водитель, а сам Барков. Иначе почему у Баркова есть повреждения, в том числе на лице, а у водителя ничего нет? Наверняка в “Мерседесе” сработала водительская подушка безопасности, а она бьет по лицу. Водитель Баркова на месте аварии появился позже и стал свинчивать с “Мерседеса” номера. Впрочем, здесь правды мы уж точно никогда не узнаем. Меня больше поразило другое. Баркова с царапиной на носу госпитализировали сразу же. А Веру Михайловну, которая была еще в сознании, гаишники еще 30 минут допрашивали прямо в разбитом “Ситроене”! Позже в больнице она умерла от нарушения работы внутренних органов, вызванного сдавливанием ремнем безопасности. А ведь ее наверняка можно было спасти!
В документе, обнародованном на сайте московского ГУВД, говорится: “Проведенным по делу расследованием установлено, что водитель автомобиля Citroen С3, являясь лицом, управляющим автомобилем, допустила нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека. В действиях водителя Citroen С3 содержатся признаки преступления, предусмотренные частью 3 статьи 264 УК РФ, но в связи с тем, что в результате ДТП она скончалась, то настоящее уголовное дело подлежит прекращению по основаниям, предусмотренным пунктом 4 части 1 статьи 24 УПК РФ”.
Сергей: — Я даже не знаю, от чего мне больнее. От того, что я потерял дочь… или от того, что теперь, когда ее уже нет, с ней и со всеми нами поступают настолько цинично. Теперь говорят, что из-за Оли погибла пожилая женщина, заслуженный врач, и пострадал невинный вице-президент нефтяной компании!
Ольга: — Мы требуем, чтобы нам дали ознакомиться с материалами дела. Там якобы даже какие-то космические исследования привлекли, а вот обычные дорожные видеокамеры, коих в том месте целых три, — все как назло ничего не записали! А свидетели оказались кто пьяным, кто вообще отказался от собственных показаний. Ну разве это не странно? Но мы все равно добьемся правды, даже если делать это придется в Страсбургском суде.
Попытку Александриных обжаловать решение Тверского суда пока отклонили, ссылаясь на некие бюрократические недоработки, но осиротевшая семья не сдается и планирует подавать новые жалобы.
А мне в голову снова лезет рэп:
“Мерседес S666”,
Прочь с пути, плебей,
под колеса не лезь,
Жалкая чернь, трепещи —
на трассе патриции
Мы опаздываем в ад,
дорогу колеснице…”
