Сын инженера и внук инженера Евгений Велихов родился 2 февраля 1935 года в Москве. Окончил 49-ю среднюю школу, затем – физический факультет МГУ и уже в 26 лет связал свою судьбу с энергетикой – пришел работать в Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова (сегодня НИЦ «Курчатовский институт»).
Евгений Павлович был верен избранному делу и институту, в котором впоследствии стал директором, а затем и президентом.
Он был просветителем, педагогом, который вел за собой, учил молодежь. Так, в 1972 году он основал в МФТИ на факультете аэрофизики и космических исследований кафедру плазменной энергетики с базой в филиале Курчатовского института, а затем появился и новый факультет — проблем физики и энергетики, деканом которого он проработал 10 лет.
С 1975 года Евгений Велихов возглавил советскую программу разработки Управляемых термоядерных реакторов. Евгений Павлович был практически бессменным вице-президентом Академии наук с 1978-го по 1996 годы, выдвигался на должность президента РАН. В 1986 году, когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, он стал ее ликвидатором. Вернувшись, долго лечился. Но это не помешало ему и впредь продвигать идею о том, что будущее всех стран в энергетическом плане может быть связано только с мирным атомом.
С 1992 по 2001 год его избирают председателем совета ИТЭР – Международного экспериментального термоядерного реактора, строительство которого началось несколько лет назад во Франции. Из интервью Евгения Велихова об управляемом термоядерном синтезе, на котором основан проект ИТЭР: «Можно сделать то, что мы сейчас называем «ловушка», или система, в которой находится высокотемпературная плазма, с температурой, измеряемой сотнями миллионов градусов. Реально эту плазму удерживает только магнитное поле, поэтому должна быть магнитная ловушка».
Научная деятельность не мешала Евгению Павловичу играть значимую роль и в политической жизни страны. Так, со времени появления Общественной палаты Российской Федерации в 2005 году он становится первым ее секретарем и избирается на эту должность до 2014 года. Велихов придавал большое значение взаимодействию граждан с органами государственной власти, защищал их права и свободы.
И вообще Велихов был просто мудрым человеком. Он мог посмеяться над самим собой, но все остальные ему внимали.
Помню, как в интервью «МК» замдиректора ИТЭР Владимир Власенков вспоминал о том, как именно была выбрана площадка для реактора:
«...Например, более двух лет решался вопрос по поводу выбора площадки для ИТЭР. Япония хотела, чтобы реактор был в Японии, Европа тянула одеяло на себя. Это продолжалось бы вечно. Всех примирила идея Велихова: построить саму установку ИТЭР в Кадараше, на юге Франции, недалеко от Марселя, а в Японии создать центр, в котором изучались бы вопросы следующего шага в термоядерных исследованиях. В результате так и случилось, в Японии — центр, в Кадараше — сам ИТЭР».
По словам Власенкова, Евгений Велихов был легок в общении, оригинален, мог позволить себе быть экстравагантным и никогда заранее не готовил речей. Где бы не приходилось ему выступать, – всегда делал это без бумажки.
Советник директора Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» Андрей Гагаринский вспоминал, как все были удивлены его прогрессивному видению развития науки. К примеру, он предлагал создать плавучую атомную станцию для удобства обеспечения людей энергией в тех местах, где построить наземный вариант построить невозможно или очень сложно, например, на Дальнем Востоке, на берегах Чукотки. Его замысел был реализован в 2019 году, когда Росатом ввел в эксплуатацию первую плавучую АЭС «Академик Ломоносов».
При сильной занятости в институте и в Общественной палате Евгений Павлович не забывал и про семью. Никогда не отвечал отказом на просьбу близких. Даже на защиту своей докторской — ему тогда было около 30 лет — в числе прочего опоздал из-за того, что не мог оставить без присмотра... окотившуюся кошку.
Когда случился Чернобыль, Велихов сказал жене, Наталье Алексеевне, что уезжает всего на три дня, однако они растянулись на месяц.
«Пока Евгения Павловича не было, я каждый день проверяла почтовый ящик, ждала хоть какую-нибудь весточку, дочка в этот период отыграла свой первый концерт с оркестром..., – вспоминала супруга Велихова. – Но от него не было ни строчки. И звонить оттуда было запрещено. В ЦК можно было, а домой — боже упаси. Лишь летом, в середине июня, наш папа все-таки вернулся. О том, что подхватил приличную дозу радиации, естественно, не сказал. Ходит, кашляет. Я его гоню в больницу, а он ни в какую! Потом сделал вид, что пошел, а сам по дороге сбежал. В третий раз я уже сама отвела его за руку в «кремлевку»».
В завершении хотелось бы вспомнить фразу Евгения Велихова о современном человеке: «Вы знаете, как возник современный человек? Человек — уникальное создание, и я не сказал бы, что для планеты очень полезный, потому что он самый агрессивный. Все остальное подавил, уничтожил и теперь угрожает планете. В то же время, если он достаточно сообразительный, может быть, и сохранит». Постараемся сохранить, Евгений Павлович.
