Если в первом десятилетии ХХ века Россия продавала более 32,5 тысячи тонн меда, то сегодня эта цифра упала в 10 раз!!! Даже в военные годы прошлого столетия в нашем государстве насчитывалось 10 млн пчелиных семей, а сейчас — только 3 млн.
Какие меры предпринимают наши ученые, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу? За ответом мы отправились в главное пчелиное ведомство нашей страны — Федеральное государственное бюджетное научное учреждение (ФГБНУ) «ФНЦ пчеловодства», единственный в нашей стране Федеральный научный пчелиный центр.
Год назад Россия экспортировала без малого около 4 тысяч тонн меда.
— Для нас прошедший год стал непростым, но насыщенным. С началом СВО возникли небольшие проблемы с приобретением реактивов. По инициативе оргкомитета в составе наших зарубежных коллег был отменен международный конгресс пчел «Апимондия». Он должен был пройти в Уфе в сентябре 2022 года. Обычно считалось, что пчелы у нас вне политики, но, как оказалось, — наоборот. Туда и крылатых тружеников затянули. Зато мы полностью отдались выполнению фундаментальных научных исследований в соответствии с госзаданием. Чтобы пчелы были устойчивы к внешним воздействиям, не болели, давали качественный продукт, мы все силы бросили на создание качественного пчелиного генофонда, — говорит директор Центра Анна Брандорф. — Мы должны вырастить «бронированных» пчел, и сегодня получили хорошие результаты по теме оценки биохимического состава спермы трутней, полученных в разные периоды сезона. Было установлено, что у трутней, полученных весной (май), качество спермы достоверно превосходит в 1,2 раза сперму трутней, полученных летом (июль), по показателям подвижности. Отмечены отличия и в ее минеральном составе. Это неудивительно, весна же — пора любви!
Анна Брандорф включает компьютер и показывает на мониторе «итоги» работы Центра в таблицах, графиках, на фотографиях.
— В наших лабораториях мы умеем выращивать пчелиных маток, занимаемся искусственным осеменением, отрабатываем технологии криоконсервирования спермы. Нам важно знать генотип потомства, чтобы управлять качеством меда, урожайностью, выносливостью пчелы и т.п., — рассказывает Анна Брандорф и приглашает на экскурсию в отделы, где происходят подобные чудеса, а именно — разведение маток, консервирование спермы и осеменение. Для сотрудников сегодня такая работа — не только дело привычное. Они прекрасно понимают, что работают ради спасения маленькой пчелы — будущего благополучия нашей громадной России.
Спермозонд — в генофонд!
Ведущий научный сотрудник, кандидат сельскохозяйственных наук Любовь Савушкина специализируется в области селекции и разведения пчел. Она рассказала и показала нам, как пчелиная личинка благодаря ловким движениям рук и специально подготовленной питательной среде превращается в полноценную матку.
— Сегодня в лаборатории мы научились выводить неограниченное количество маток с заданным генотипом. Матка определяет качество пчелиной семьи. Делается это так: личинка из специальной ячейки переносится в маточную миску. Универсальность метода в том, что на начальной стадии личинки матки и пчелы идентичны. Они получают одинаковый корм. А затем мы меняем сценарий — будущих маток выкармливаем маточным молочком, а остальные личинки получают только простое питание. На выходе у нас будут матки в нужном количестве и рабочие пчелы. Последняя в активный период живет только 30–35 дней. Она, бедняжка, очень изнашивается от работы, становится потертая, лысенькая. Таскать мед — огромный труд. Жизнь матки совсем другая, она не терпит соперничества, — рассказывает Любовь Савушкина. — Когда пчелы принимают матку, образуется семья. Матка — королева, и только одна в пчелиной семье. Задача нашего направления — создавать качественных маток, устойчивых к болезням. От матки будет зависеть здоровье всей пчелиной семьи и дальнейшего потомства.
В генетической лаборатории отдела селекции и разведения чудеса науки нам продемонстрировали сотрудники Елена Ларькина и Анастасия Шестакова. Лаборатория состоит из двух комнат. В одной стоит сосуд Дюара со спермой трутней и холодильник, где хранятся питательные среды, реактивы, красители.
— Процесс сбора спермы происходит после возбуждения трутня. Нужно добиться (например, нажатием), чтобы его фаллос вылез. Потом микрошприцем забирается материал и помещается в сосуд Дюара, — рассказывает Елена Ларькина. — Необходимую температуру поддерживает жидкий азот, которым наполнен сосуд. Наши научные исследования состоят
в том, что мы помещаем предварительно окрашенную сперму в разные среды, исследуем реакцию в них, делаем замеры, например, длины головки сперматозоида. Смотрим изменения, влияние на качество семенного материала. Но главная задача — создать банк качественной спермы. Наш институт работает в основном с пчелой приокского типа.
Правее этого рабочего места расположено любопытное устройство.
— Это станок для инструментального осеменения маток. Он состоит из блока шприца, в который набирается сперма, блока с маткодержателем и механизма (баллон с трубочкой) подачи углекислого газа для усыпления пчелы. В маткодержатель (это прозрачная капсула) помещается пчела. С одной стороны от нее находится вентральный крючок, с другой — жальный крючок. Внутренняя часть матки располагается со стороны вентрального крючка, — рассказывает Елена Ларькина. — Под микроскопом специалист начинает открывать брюшко пчелы, а вспомогательным крючком ловит жало. Как только поймает, начинает оттягивать с двух сторон. Видите, конструкция немного напоминает гинекологическое кресло. Осеменатор видит отверстие влагалища и начинает постепенно, ближе к жальному аппарату, подводить капилляр со спермой. Затем начинается операция ее ввода. Если сперма входит спокойно, не выливается назад, манипуляция продолжается. В противном случае попытку придется повторить, собрав вылившуюся сперму обратно в капилляр. На осеменение одной матки уходит примерно 10 минут и расходуется 8–10 микролитров спермы. Затем, когда матку благополучно осеменили и пчела очнулась, ее помещают в клеточку Титова. Потом относят в семью-воспитательницу, чтобы за ней ухаживали. Осеменение лучше проводить трехкратно для получения стабильного результата.
По большому счету детородный орган человека — это трутень, трущий, побуждающий Природу на воспроизведение. Хотя в этом трении теряется сила самого человека. Пчела рачительнее: она несколько лет использует весь энергетический заряд. Жгучий заряд спермы, полученной единожды.
— Когда идет искусственное осеменение, все должно быть стерильно. И если ведутся эти работы, то я перехожу в другое помещение, — говорит Анастасия Шестакова. — Я провожу анализы пчел на болезни — варроатоз и нозематоз, и, конечно, помогаю в работе коллегам. Иногда результаты могут и огорчить. Например, если после осеменения пчела выдает трутневый расплод, такие семьи приходится уничтожать. И матка-трутневка также подлежит уничтожению, потому что она бесполезна.
В каждой шутке...
Есть такая шутка: пчела, залетевшая в человеческий улей, удивилась обилию трутней.
— Но ведь трутень пчелиный и человеческий — две большие разницы. От пчелиного трутня зависит все: здоровье потомства и качество продукции. В пчелиной семье он — производитель генофонда, как племенной жеребец в коневодстве. Это трутни-труженики. Но в человеческом сообществе есть только трутни-паразиты. Слово «трутень» здесь приобретает негативный оттенок. Часто наблюдаешь, что человек ведет себя как трутень. Паразитирует за счет других, не приносит никому пользы, однако процветает. Но почему-то люди, которые его обслуживают, обеспечивают, работают с утра до ночи, живут во много раз хуже. Трутнями я бы назвал всех тех, кто ищет легкой наживы, быстрой прибыли. Например, тех деятелей, что выращивают рапс, — говорит доктор сельскохозяйственных наук, профессор, лауреат Государственной премии РФ в области образования Лебедев Вячеслав Иванович. — Сегодня аграрии лоббируют западные технологии в виде расширения площадок под рапс. Сельхозпредприятия заточены на прибыль, ведь рапс считается одной из рентабельных культур. Но срывая куш, никто не заботится о последствиях. Выращивание рапса тянет за собой обязательную серьезную химобработку. Если крестоцветная блошка или моль появляются на рапсовых культурах, то вопрос сохранения урожая идет буквально на дни. Если в первые день-два не принять меры, вредители все быстро сожрут. Но любому пчеловоду, специалисту-аграрию известно время вылета пчелы и возвращения ее в улей: утром в 6–7 часов она начинает работу, а заканчивает в 20–21 час вечера. В это время спецтехнике с ядохимикатами запрещено выезжать в поля для опрыскивания. Обработку следует делать хотя бы с 22 часов вечера до 6 утра. Однако недобросовестные аграрии, а их немало, плевать хотели на этот график. Они льют химию, причем самую дешевую, когда им удобно! При подобном варварском отношении пчеловодство и выращивание рапса пока несовместимые области деятельности! Потому что у нас в стране сегодня нет строгого контроля использования пестицидов! С прошлого года эти функции выполняет Россельхознадзор. Но аграрные предприятия продолжают безнаказанно нарушать правила.
— Конечно, для благополучия пчел лучше сажать, например, гречиху, подсолнечник. Но они ведь не дают такой быстрой прибыли, как рапс. А порой бывают и убыточны. И получается, невыгодны аграриям-трутням. А у нас в России дошло уже до того, что зависимость по отдельным сельхозкультурам от зарубежья доходит до 77%! Речь идет о подсолнечнике! Но аграрии предпочитают гнать универсальный рапс.
В итоге за прошлый, 2022 год из-за нарушений правил и норм использования пестицидов в нашей стране зафиксирована страшная цифра: погибло более 16 тысяч пчелиных семей! Но это только официальные данные. Помножьте цифру на 3 и получите реальную картину катастрофы. Нарушение использования ядохимикатов для обработки полей убивает до 90 процентов пчел! Но жизнь крылатых тружеников проецируется на жизнь человека — это и отражение лада человеческих взаимоотношений в коллективном труде, — говорит Анна Брандорф. — Кстати, не всякий знает такой факт, что пленные в немецких концлагерях выживали, действуя по закону пчел. Когда крылатые труженики защищают матку от холода, они образуют несколько кругов — внутренний и внешний. Когда внешние пчелы подмерзают, они меняются местами с насекомыми из внутреннего круга, пока не согреются, не аккумулируют тепло. Потом опять меняются местами. По такому принципу и выживали в морозы пленные. Во главе угла стояло накопление и отдача тепла другим! Увы, наш мир наполнен торгашами, для которых главные ценности — деньги, потребление благ. От таких разит холодом. Кто пролоббировал приход западных крупных поставщиков семян, захвативших отечественный рынок? А сегодня нас уже пугают приостановкой таких поставок. Что будем сажать и где наши российские семена? Это вопросы к Минсельхозу. Так что жизнь пчелы сегодня — это лакмусовая бумажка политической жизни в России.
Почему они улетают…
В 2022 году объем площадей рапса достиг в России исторических отметок! По данным Росстата — это 2339,1 тысячи га, что на 40% больше прошлого года!
— Сейчас мы «по уши» завязли с этим рапсом. Если взять темпы на снижение выращивания, то завоют животноводы. У нас сейчас все технологии заточены на гольштинизированный скот. Мы такой давно стали завозить из-за границы. Такие животные испокон веков приучены именно к кормам на основе рапса. Вся эта технология кормления, выращивания тоже западная. Исконная русскость постепенно исчезает... Всего этого западного добра практически 100%, — говорит Анна Брандорф. — Но сейчас резких движений сделать не получится. Я знаю, что есть препараты, безопасные для пчел. Они дороже, их нужно правильно применять, но они есть. Если фермер приходит на землю не с целью опустошить ее и нажиться, а облагородить — пчелы выживут. В противном случае — сами понимаете. Поэтому сейчас необходимо налаживать тесные связи между пчеловодами и сельхозпроизводителями.
— Несмотря на то что США много меда поставляют на экспорт, но и для американских пчеловодов давно настали тяжелые времена. В самом начале этого столетия американские пчеловоды забили тревогу: началось массовое покидание рабочими пчелами своих ульев. Они даже бросали еду и маток. Численность пчелиных семей у них стала резко сокращаться. Сейчас уже дошло до того, что растения на Западе опыляют вручную кисточками, используют квадрокоптеры, — говорит пчеловод Галина Алексеева. — А в народе есть такое поверье: чужой рой, прилетевший во двор, сулит новому хозяину счастье. И — наоборот, если рой улетает — жди беды. Пчела, улетая с роем, сама выбирает хозяев, ищет помощи, спасения, чувствуя дух людей, близкий ее состоянию. Только побуждения высочайшего порядка заставляют пчелу срываться с привычного места и улетать. Несколько лет назад к нам такой рой прилетел. Наверное, оттуда, из Америки или Европы, спасался, а у нас прижился. (Смеется.) Значит, у нас не все потеряно!
В древние времена пчела на Руси считалась наделенной особой силой. От нее ведь ничто ни на Земле, ни под Землей не укроется: все она слышит, все-то видит, обо всем Богу говорит! А мед — главный продукт пчел — вечная ценность Земли. Пчелы — это как параллельный мир, летящий за кораблем — жизнью человека, и хранящий древние знания. Они усваиваются каждым поколением до тех пор, пока человек не поймет, в чем же его собственная сила.
