Нежелание молодых постигать науки на совесть прямо или косвенно вытекает от подачи взрослых. Вот почему тот же выпускник РГГУ Александр Жадан не захотел самостоятельно писать дипломную работу, а перепоручил это чат-боту? Скорей всего, потому что и учиться было неинтересно. А кто у нас отвечает за то, чтобы студентам было интересно? Правильно, Министерство науки и высшего образования РФ. Какой в итоге выйдет из этого Жадана специалист? Что обретут или потеряют наша наука и страна от сотен тысяч таких очковтирателей, как он?
Конечно, следовало бы показательно наказать юного гуманитария за то, что потянулся за легким дипломом, чтобы другим неповадно было. Но, как ни крути, разложение начинается с верхушки. Там, в министерствах, в правительстве, сидят умные дяди и тети, и их прямая обязанность исполнять указы и послания президента страны, стимулируя образовательный и научный процессы. Напомню, что еще в 2020-м в своем послании Федеральному собранию Владимир Путин говорил, что для повышения эффективности работы каждого сотрудника в сфере образования надо переводить на контракт. Кто соответствовал высокому уровню, доказал, что находится на своем месте, переходит на следующий год. Это же элементарно! Если бы исполнили как следует в 2020-м наказ Путина, то к 2023 году ответственные за качество обучения преподаватели выпустили бы более мотивированного студента или отчислили его на раннем курсе — зачем зря штаны просиживать?
Вообще, мотивация, или идеология, — это ключевое понятие для любого дела. Вот что явилось бы для некоторых членов нашего правительства мотивацией для хорошего финансирования важнейшей для страны научной сферы? Конечно, тесная личная взаимосвязь с Россией хотя бы на ментальном уровне. Но то, что мы видим в последнее время, наводит на грустные мысли о том, что нами руководят «не наши люди», а те, чьи интересы лежат совсем в других странах, а эту можно хоть катком.
Вот как можно было легко допустить уничтожение двух наукоградов на юге Подмосковья — Пущино и Протвино — путем объединения их с Серпуховом?! Такое еще лет пять назад было бы невозможным.
Те, кто хочет, чтобы наука в стране была, жители наукоградов, пишут обращения в прокуратуру, надеются, что там найдутся неравнодушные к судьбе науки люди. Те, кто в ней не заинтересован, допускают снижение количества исследователей. По числу персонала, задействованного в научных исследованиях, мы и без того уже занимаем одно из самых последних мест среди развитых стран: по данным Института проблем развития науки РАН, в 2022 году их насчитывалось всего 655,4 тысячи человек, что на 80 тысяч меньше, чем было еще 10 лет назад.
Да, кто-то скажет, что молодым в науке сейчас стало более комфортно. Однако, по данным того же ИПРАНа, доля людей до 39 лет в науке действительно возросла, но зато тех, кому 40–59, начала снижаться. Это говорит о том, что молодые не видят смысла или возможности закрепиться в этой привлекательной сфере. О чем это говорит? Конечно, основной вопрос в финансировании как самих институтов, исследований, так и людей, занятых в них. Минобрнауки вроде бы рапортует о том, что зарплата ученых повысилась до 200 процентов от средней по региону. И если в Москве или Санкт-Петербурге это заметно, то на периферии, как передают нам сотрудники институтов и вузов, положение просто аховое. Уловку чиновников от науки мы знаем: чем дальше от центра, тем ниже ставка. Все ученые имеют 200-процентные оклады, но… не все от полной ставки. Есть разные варианты решения проблемы: 0,5 ставки, 0,2 ставки, есть даже 0,1 (!) ставки. Писали бы уж сразу — «работает забесплатно».
А теперь «экзотика» — текст распоряжения для преподавательского состава, выпущенный руководством Волгоградского государственного технического университета, который приводит газета «Правда»: «Для того чтобы сохранить свое рабочее место, необходимо по итогам прошедших пяти лет обеспечить поступление средств из внебюджетных источников с указанием среднегодовой суммы: профессор — 250 тыс. рублей, доцент — 150 тыс. рублей, старший преподаватель и ассистент — не менее 100 тыс. рублей. Необходимо опубликовать также определенное число статей, индексируемых в пресловутой американской базе данных Web of Science (доступ к основным продуктам которой сейчас, кстати, для российских организаций закрыт)». При этом поясняется, что заработная плата доцента в том вузе около 30 тысяч рублей, причем многие преподаватели переведены на долю ставки, чтобы ректор мог отчитаться в выполнении известных указов президента.
Вы понимаете, доцент получает 30 тысяч (!) рублей. Чтобы хорошо работать за такие деньги, надо быть либо женой (мужем) олигарха, либо очень сильно любить свою профессию. Сколько их, таких влюбленных в науку? А их вдобавок еще и на «взятку» раскручивают!
Конечно, российские ученые очень рады, что десятилетие, объявленное в прошлом году в стране, посвящено науке и технологиям, ждут они и 300-летие Российской академии наук, которое будем отмечать в 2024 году... Очень верят — а что еще остается? — что поменявшееся руководство Российской академии наук наконец-то начнет выводить свой корабль на правильный курс. Хочется надеяться, что в той ситуации, в которой сейчас находится наша родина, нет другого варианта, как только помогать этому кораблю грести изо всех сил.
